Боги, пиво и дурак. Том 3 (СИ) - Горина Юлия - Страница 31

Он повернулся к Киру.

— Будьте любезны проследовать за мной. А вы, господин Даниил из «Парящего Грифа», останетесь здесь — с вами хотела побеседовать госпожа Загорская лично.

Кир приподнял бровь.

— А если я скажу, что мне и здесь хорошо? В конце концов, нас взяли в одном месте, так почему бы нам обоим одновременно не побеседовать с госпожой Загорской?

Человечек кивнул.

— Да, я понимаю ваше желание не расставаться с другом в такой... щекотливой ситуации, однако же беседовать вам придется со мной, и наедине. И было бы прекрасно, если бы вы покинули комнату самостоятельно, в противном случае господа конвоиры могут вам нечаянно что-нибудь сломать при переводе из одного помещения в другое, — сказал он, вперившись в Кира своими маленькими круглыми глазками.

Тот промолчал. Поиграв желваками, нехотя двинулся к выходу.

Я вздохнул.

Что же, все логично. Они будут задавать похожие вопросы, а потом начнут сопоставлять наши истории — обычное дело для детективных сериалов.

Когда помощник синеглазой Стефании вместе с Киром вышли, стражник запер за ними дверь.

И я остался один.

Сразу захотелось курить, но мои руки были по-прежнему связаны за спиной, а портсигар с папиросами лежал в кармане штанов.

Эх, тоска.

Значит, мне предстоит пережить допрос в исполнении самой Стефании. Вроде ничего особо страшного, если бы не одна деталь.

Когда проводился ритуал переноса свежей крови из моего бывшего мира в нынешний, она была там. И видела мой позор. Если Стефания помнит об этом, то, взглянув на меня сейчас, у нее может возникнуть множество логичных вопросов, на которые мне будет сложно ответить.

С другой стороны, нас там было много, и видела она меня только издалека...

В любом случае, стоило прикинуть разные варианты и хорошенько подумать, что отвечать. Потому что лгать ей в глаза у меня вряд ли получится — такие люди обычно нутром чуют вранье. Но если смешать правду с недоговоренностью и крупицами вымысла — тогда получится хороший и реалистичный замес. У такого и сторонних подтверждений отыщется сотня.

Мысленно покрутив разговор и так, и эдак, я понял, что курить хочется уже неудержимо.

Я поднялся, постарался максимально сдвинуть руки вбок, чтобы дотянуться до кармана, и это мне удалось. Вот только карман был слишком глубоким, чтобы я смог достать папиросы. Но я не унывал — приподнявшись высоко на цыпочки, я прижался бедром к краю стола и таким образом приподнял содержимое кармана повыше. И смог выцарапать портсигар из кармана на стол.

Повернувшись спиной, я обеими связанными руками нащупал крышку и открыл ее. Вынул папиросу и аккуратно положил на край стола. Довольный своей сообразительностью, я опять развернулся к столу лицом, наклонился и подхватил папироску зубами.

Гордо прошествовал к канделябру, я прикурил от свечи и с наслаждением затянулся сладковато-горьким дымом.

Ух, как же хорошо!

Попыхивая папиросой, я от нечего делать прошелся по комнате. Заглянул в окно, откуда виднелась главная площадь и неровный рисунок разбегавшихся в стороны улиц. Потом приблизился к стене с картинками...

Внезапно часть этой самой стены с характерным звуком трения кирпич о кирпич выдвинулась вперед и отодвинулась в сторону, открывая проход в еще одну комнату — просторную и ярко освещенную. А у прохода стояла сама Стефания — в строгом темно-синем костюме с блестящими пуговицами, вся такая собранная и серьезная.

Она озадаченно посмотрела на курево у меня во рту. Но ничего по этому поводу не сказала.

— Здравствуйте, Даниил, — Ее слова звенели, как падающие льдинки. — Меня зовут Стефания Загорская. Я — официальный представитель министерства...

— Я знаю, кто вы, — сказал я, перекладывая языком папиросу в уголок рта.

Она вздернула тонкие брови.

— Вот как. Что ж, это хорошо. Проходите, присаживайтесь. У меня к вам масса вопросов, — холодно заявила она, жестом указывая на кресло перед массивным письменным столом, за которым, по всей видимости, собиралась расположиться сама.

В этот момент она чуть повернула голову, и на безукоризненной белой щеке я заметил стыдливо припудренный, примятый розовый след. Как если бы строгая госпожа неловко уснула, подложив руку под голову, и на лице отпечатался рельеф складки или выразительного крупного шва.

Какая милая, выразительная деталь!

И каким бы холодным тоном эта женщина не разговаривала теперь со мной, я видел в ней не снежную королеву или непреклонного робота, а теплую живую девушку. Просто при исполнении.

Я вошел в открывшуюся комнату и огляделся. По сути, обстановка здесь мало отличалась от нашего КПЗ — такая же решетка на окне, тумбы со свечами вдоль стен, портреты каких-то мужиков на стене и стеллаж с бумагами и книгами позади стола.

Единственное серьезное отличие заключалось в наличии мягкого темно-зеленого ковра.

С невозмутимым лицом я повернулся к госпоже следователю.

— Вы не возьмете у меня папиросу? Боюсь испортить пеплом ваш ковер.

Стефания поджала губы. Подошла ко мне. Я немного опустил голову, чтобы ей удобней было до меня дотянуться, и при этом чувствовал, как исподволь смеются мои глаза.

А ведь я сейчас хорош, верно? Прикид палача мне шел идеально. Высокий, мускулистый, фонтанирующий флюидами Флоры да еще и связанный — прямо герой женского романа!

Ну давай, детка. Я не кусаюсь. Психологи говорят, что попросить другого человека что-то тебе подать помогает наладить связь между ними.

Так вот, я не против связи. Во всех смыслах этого емкого слова.

— Повернитесь ко мне спиной, — заявила Стефания.

Мысленным взором я вдруг увидел ее в черном латексном костюме, с красной помадой на губах и плеткой в руках. Получилось так живописно, что я даже с каким-то удовольствием подчинился ее требованию.

Коснувшись нежной рукой моего запястья, девушка перерезала веревку.

— Можете продолжать курить, если вам это нужно, — с ироничной насмешкой в голосе снисходительно разрешила мне Стеф. — Пепельница у меня есть.

Я невольно улыбнулся.

То есть развязать преступнику руки тебе проще, чем вынуть папиросу изо рта? Ну что ж, это тоже неплохой знак.

— Благодарю, — сказал я.

И, приблизившись к столу, устроился на отведенном мне месте допрашиваемого.

Стефания бодрым шагом прошла мимо меня и присела в свое кресло.

За этим важным столом, на фоне книг, стопок бумаг и папок она выглядела как кандидат в губернаторы на рекламном проспекте.

Или как строгая учительница в самом начале порнофильма. Удивительно, а я ведь раньше никогда не задумывался, что эти разные жанры так неуловимо близки.

— Где я могла вас видеть раньше? — спросила она, пристально вглядываясь в мое лицо.

— Вариантов может быть много, — уклончиво ответил я. — У меня есть удивительная способность оказываться в массовке всех происшествий в городе.

— Ну, сегодня вы были на главных ролях, — усмехнулась Стефания. — Что ж, расскажите, каким образом вы очутились среди ночи на кладбище перед оскверненной могилой.

— Если я скажу, что просто шел навестить прах своей покойной прабабушки, вы мне поверите?

— Увы, вам придется придумать что-то другое. Ну или сказать, как было на самом деле — это сэкономило бы нам всем время. А вам еще и здоровье, поскольку в противном случае мне придется прибегнуть к методу физического давления, для чего в подвале имеется специально оборудованное помещение.

Я удивленно приподнял брови.

— Вы умеете пытать, госпожа? — последнее слово вырвалось у меня ненамеренно, и к нему должно было прилагаться имя, но я с удивлением обнаружил, как вкусно оно звучит, так сказать, в голом виде, по отношению к Стеф.

Однако...

— Нет, зачем. Это не входит в круг моих обязанностей, — спокойно возразила Стефания. — Для таких вещей у нас есть другие люди.

— Понятно, — с грустью вздохнул я. — Ну что ж... На самом деле вы кое-чего не знаете. В этой истории с могилой была еще одна, третья сторона. Обычный кладбищенские воры, ничего примечательного. Они пришли для того, чтобы откопать себе дорогостоящие доспехи.