Белая роза - Маке Огюст - Страница 56

— Сказать по правде, милорд, я тоже. Значит, во вторник. Я буду первым, кто поцелует вашу руку, после того, как вы покинете Тауэр. Не дайте мне погибнуть!

Ричард с радостью, к которой примешивалось беспокойство, обнял Фриона и крепко прижал к себе.

— Передай Кэтрин, — прошептал он, — что теперь мне вновь дорога моя жизнь. И еще скажи, что, если мне предстоит умереть, я умру счастливым, с улыбкой, потому что со мной ее любовь и я вновь обрел счастье.

Тюремщик открыл дверь. Обговоренный срок истек.

— Вот старый плут, какая пунктуальность! — сказал Фрион.

Потом, понизив голос, добавил, шепнув на ухо принцу:

— Только один удар, точный и прямо в сердце.

Оба человека скрылись за невероятно прочной дверью. Ричард остался один. Он задумчиво прижимал к груди эмблемы своих покровительниц, которые они передали с Фрионом. Одна из них была из железа, а другая — из золота.

В назначенный вторник леди Кэтрин ожидала своего узника в просторной комнате дома, стоявшего между Темзой и старым рынком. Лондон в тот день был окутан туманом.

Еще не рассвело. Назначенный час побега был близок. Кэтрин уже не жила, а лишь с трудом дышала.

Она непрерывно прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы и с реки. Услышав шаги, она вздрагивала, услышав крики, вскакивала с места.

Юная герцогиня прильнула к окну, в которое были ставлены мутные стекла в ромбовидных свинцовых плетках, и пыталась различить и понять, о чем говорят люди на рыночной площади, которые то как-то трудно выплывали из тумана, то опять исчезали в нем. Слышались какие-то удары. Иногда неясный дрожащий луч света пронизывал висевший в воздухе пар.

Все эти тени, пляшущие огни и странные звуки придавили Кэтрин. Ей казалось, что она видит страшный сон.

У входа в дом два верных человека герцогини дожидались появления Фриона и узника и были готовы отрыть дверь еще до того, как они начнут стучать. Двое других держали закрепленный на шлюпке швартовый трос и пребывали в полной готовности отчалить, как только беглецы поднимутся на борт.

Пробило семь часов. С улицы донесся звук быстрых шагов, звук приближался и внезапно затих… Кэтрин бросилась к лестнице.

К ногам герцогини упал бледный окровавленный Фрион.

Он задыхался, ему свело горло, и он не мог выговорить ни слова. Наконец, с трудом, заикаясь, он выдавил:

— Все пропало! Нас предали, бегите!

— А Ричард! — закричала несчастная Кэтрин, заламывая руки.

Фрион поднялся на ноги. Он был растерян, дикий взгляд метался из стороны в сторону.

— Вы слышите? — сказал он. — Это скачут всадники Генриха VIL О, не подходите к окну. Бегите, говорю вам, бегите, если успеете!

— Но что случилось, Фрион, что случилось?

— Случилось то, мадам, что король все знал, за всем следил, и теперь он нас ищет и может схватить. Слышите?

С нижнего этажа донеслись звуки отчаянной борьбы. Солдаты ворвались в дом, схватили или закололи людей герцогини и уже поднимались по лестнице.

— А Ричард! — жалобно закричала бедная женщина. — А Ричард!

Фрион подбежал к окну, выходящему на реку, открыл его и, повернувшись к Кэтрин, сказал:

— К вам, мадам, отнесутся с почтением, а меня повесят. Видит Небо, я сделал больше, чем велел мне долг. Прощайте!

Он вылез в окно, повис над бездной на выступающей свинцовой водосточной трубе и, стал ждать, когда его окутает туман, чтобы незаметно спрыгнуть вниз.

Солдаты ворвались в комнату. Придворный офицер объявил леди Кэтрин, что она арестована. Принялись искать ее сообщника. Фрион, который уже не слышал никаких звуков, отпустил трубу, рухнул в реку и скрылся под водой. Его пытались найти, но безуспешно. Он пробрался между камнями и исчез.

Кэтрин, по-прежнему стоявшая у окна, спросила, что они сделали с ее Ричардом, ее супругом, герцогом Йоркским.

— Предатель и бунтарь, — заявил офицер, — совершил новое преступление. Он пытался сбежать. Он собирался убить охранника, но его схватили и разоружили. Не советую вам слишком внимательно смотреть в окно, которое выходит на рыночную площадь. Там ставят виселицу, и может случиться так, что вы увидите, как его будут вешать.

Кэтрин издала ужасающий вопль. Она призывала на помощь Бога. Это было последнее, на что она была способна, последнее проявление ее способности мыслить. Солдаты оказались гуманнее своего начальника. Они осторожно подхватили Кэтрин и передали ее людям короля, явившимся, чтобы отвести ее во дворец.

Он задыхался, ему свело горло, и он не мог выговорить ни слова.

Между тем, офицер сказал правду. Ричарда обвинили в попытке убийства и побега, а также вместе с герцогом Кларенсом обвинили в заговоре с целью убийства короля. Несчастного сумасшедшего, сидевшего в той же тюрьме, что и Ричард, приговорили к смерти вместе с его вымышленным сообщником. Так ловкий политик Генрих VII одним ударом избавился от всего, что отравляло ему жизнь.

Сумасшедшему племяннику Эдуарда, он приказал отрубить голову, а сына Эдуарда, объявленного евреем, король велел повесить.

Начиная с полудня наступившего дня больше ни один Йорк не нарушит сон венценосного Ланкастера.

Ричарда отправили на виселицу, как гнусного злодея и подлого вора.

Он впервые встретился с Кларенсом лишь в тот момент, когда увидел, как голова герцога покатилась по эшафоту, воздвигнутому напротив его виселицы.

Поднявшись по ступеням позора, он оказался напротив дома, в котором совсем недавно его ожидала возлюбленная. Окно еще оставалось открытым. Среди прочих окон, в которых теснились зрители, это единственное окно оставалось пустым.

Ричард понял, что это было за окно, и благословил его. Он отдался в руки палача без единой жалобы, без гнева и сожаления, улыбаясь небу, которое, как казалось, призывало его к себе, чтобы вознаградить за мученический подвиг на земле.

И когда глашатай объявил народу, что убийца Перкин Уорбек будет повешен, Ричард спокойно покачал пока еще свободной головой и сказал:

— Мое имя Йорк и мои руки не запятнаны кровью.

Палач торопился. Он одновременно облегчил участь Йорка и Ланкастера: одного лишил жизни, а другого освободил от страха.

Леди Кэтрин отвезли во дворец. Ее встретила королева, жена Генриха VII, дочь Эдуарда. Она обняла Кэтрин и залилась слезами.

Кэтрин лишилась рассудка. Она навсегда осталась доброй и незлобивой, никогда не горевала и никогда не улыбалась. Драгоценный плод, который она носила под сердцем, умер, не родившись, подобно чахлому бутону на стебле цветка… Кэтрин выпало счастье никогда не стать матерью.

Люди обожали её за красоту и называли не иначе, как Белой розой. Так же называл ее Генрих VII, а с ним и весь его двор. И в истории она осталась под этим именем. Кэтрин умерла молодой. Бог рассудил, что наслал на нее достаточно бед.

После всего пережитого герцогиня Бургундская утешилась и по-прежнему правила в своих владениях.

Герои серий: *Г — Генрих Наваррский, *Л — граф Лаверни, *М — мушкетеры, *МА — Мария-Антуанеттпа

Романы:

"Мадам де Лимьер" (Madame de Limiers, 1843)

"Красавчик из Анженна" (Le Beau d’Angennes, 1843)

"Два предательства" (Deux Trahisons, 1844)

"Граф де Лаверни" (Le Comte de Lavemie, 1852) *Л-1

"Падение сатаны" (La Chute de Satan, 1854) *Л-2

"Прекрасная Габриэль" (La Belle Gabrielle, 1854–1855) *Г-4

"Долги сердца" (Dettes de coeur, 1857)