Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов (СИ) - Рыжехвост Светлана - Страница 13

– Нет, – буркнул Лиам, – меня мама научит. Она обещала показать мне Плеть Рейна. Я… Я, может, и стал маленьким и глупым, но я тоже помню, как огонь… Как все это было!

– А я помню, как ты Кнопу собой закрыл, – тихо сказал Морис. – И стал ты не глупым, а злым. Это, знаешь ли, разное.

Я не торопилась вмешиваться. Лиам сильно обидел Альбирею, да и Морис тоже из-за сестры расстроился. Нельзя это держать в себе.

Но уже через мгновение до меня дошел смысл слов Лиама. В смысле Райсара будет учить его кастовать Плеть Рейна?!

Сказать, что я удивилась, – ничего сказать. Вот так, с ходу, мне трудно назвать настолько превосходную степень слова "удивительно", которая бы точно отобразила всю ту бурю чувств, что бушевала в моей груди.

– Плеть Рейна – это боевое заклятье, – кашлянув, произнесла я. – Оно втягивает в себя все окрестное пламя, да. Но... Куда ты потом эту пылающую плеть денешь?

– Мама расскажет, – упрямо произнес Лиам. – Она умная и образованная, у нее есть диплом. Она все знает!

Вот только… Вот только говорил малыш без прежнего пыла. Он как будто убеждал сам себя. Как будто все понял душой и сердцем, но разумом цеплялся за обман. Ведь если встать лицом к лицу с правдой… Это причинит боль.

– Нам очень нужно то трехступенчатое заклятье, – выразительно произнесла Альбирея, – и срочно.

– Да, – мрачно кивнула я. – Лиам, я прошу тебя пойти в библиотеку и посмотреть, сколько сил берет Плеть Рейна. А потом проверить, каков твой запас сил. Я, к сожалению, этого тебе подсказать не могу: не моя специализация.

На самом деле я могла. Больше того, я хотела ему объяснить, что Плеть Рейна уничтожит его как колдуна, что все его нежные детские каналы силы будут разорваны и такая травма не пройдет никогда. Но… Он ведь не станет меня слушать, больше того, решит, что я вру. А если сам… Тогда есть шанс, что прислушается.

«Ну и с Райсарой надо серьезно поговорить».

Чаепитие по итогу не задалось. Лиам больше не проронил ни слова, молча выпил чай, так же молча встал и ушел, не прощаясь.

– Ему плохо, – с болью произнес Морис, – он начал сомневаться в Райсаре. Я это ясно понял.

– Ты права, – Аль посмотрела на меня прозрачными от слез глазами, – мы не можем от него требовать взрослых решений. Думаю, сегодня вечером я приму его извинения.

– Вот и хорошо. Но не иди поперек себя: он все равно узнает, и от этого будет только хуже.

Мы разошлись по своим делам. Вторая половина дня у детей свободна, и я из окна наблюдала, как они играют со своими теневыми бабочками: перекинувшись в лисят, они, потешно потявкивая, ловили теневиков. А те, подыгрывая детям, то и дело позволяли себя поймать.

– Леди хозяйка, – заныл Милки, сидевший у меня на плече, – я бы... Мне бы присмотреть за безобразием! А то ж... Они ж... А я?!

– Иди, но не забудь, что через полтора часа ужин.

Сама я отправилась выбирать платье. Отъезд все ближе, пора вспоминать правила и негласные традиции. Так, для завтрака и обеда платье может быть одним и тем же, а вот драгоценности – нет. Ужин же считается самым важным приемом пищи, а потому дамский туалет должен быть особенно изыскан и, главное, не должен сочетать в себе ничего из того, что леди носила до ужина.

"Спасибо, что бельишко не проверяют", – хмыкнула я про себя.

Вживаться в старую шкуру было трудно. И не только из-за этих кошмарных лет на привязи: мне стало тесно в этом всём уже на третьем курсе Академии. Все эти мелочи из разряда: "У графини Н-ской изумруд в два раза крупнее, чем у супруги герцога! Немыслимо!" – перестали развлекать и начали злить. Какое мне дело, какого оттенка жемчуг у девицы Балье, если моя последняя жемчужная нитка пала жертвой алхимического эксперимента?! Вот если бы с Балье можно было снять жемчуг и вновь попытаться его копировать при помощи состава Рузе-Касси, вот тогда да, это было бы интересно!

Тем не менее я старательно и придирчиво пересмотрела существенно увеличившийся гардероб. Для ужина было выбрано серебряное платье с тонкой зеленой вышивкой. А драгоценности... Что ж, мне предстоит ужасно неловкий разговор с Кайром. Надеюсь, он не сочтет меня существом уровня Райсары?

«Кайр, милорд, дело в том, что мне жизненно необходимо несколько комплектов, лучше десять, драгоценностей. Они должны быть взаимодополняемы, чтобы каждый раз выходить в новом образе». Какой кошмар!

Шмяк!

В стекло ударился Милки. А после, вспомнив, что он иллюзорно-бесплотная тень, малыш просочился ко мне и пафосно произнес:

– Магистр теней у дверей гостиной. Испрошает позволения войти!

– А? Х-хорошо, – я начала заикаться, – сейчас я…

Вот только дослушивать теневик не стал:

– Принято! И передано.

А я стою в чулках и белье, с платьем в руках и... Делать-то что?!

– Ноэль? – голос Кайра приближался к двери. – Ноэль?

– Минуту!

Я заметалась по комнате, хватала и бросала вещи, а после… Халат! Я поспешно закуталась в невесомый нежно-зеленый шелк. Вдох-выдох, вдох-выдох, спокойно, Ноэль, спокойно. Длина халата такова, что укрыты даже кончики домашних туфелек!

Открыв дверь, я вышла в гостиную.

– Приношу свои искренние извинения: выбирала платье к ужину. Скоро нам предстоит жить во дворце, приходится вспоминать старые правила.

Кайр, стоявший у шкафа Милки, повернулся ко мне, и его глаза блеснули хищным золотом.

– Это ты должна меня простить. Но разговор достаточно важный.

Магистр не отводил от меня взгляда, и я начала нервничать. Что-то не так?

– Не думай, что я хочу купить твое расположение. – Кайрнех опустился на узкую софу, и я тут же устроилась напротив него. – Но нам стоит обсудить, какие драгоценности ты возьмешь с собой. Для меня важно, чтобы ты носила камни моего рода. Рода Мор.

Я могла бы отказаться, потом снисходительно согласиться, но Кайр... Кайр такого не заслужил. Поэтому я сказала правду:

– Я и сама хотела об этом поговорить. Мне нужен жемчуг для завтрака, что-то более серьезное, но сочетающееся с жемчугом для обеда и несколько безумных гарнитуров для ужинов.

– Жемчуг? – У лиса вытянулось лицо. – У нас он считается камнем бедняков. И детей.

– Во-первых, жемчуг не камень, а во-вторых, видела я ваш жемчуг. – Я выразительно фыркнула. – Я схожу до ювелирной лавки и...

– Не обижай меня и отправь чек на мое имя. Хватит того, что Айервилль прислал тебе алмазный браслет, – хмуро произнес магистр.

– Я не видела, – удивилась я. – Ты уверен? Может, просто сплетни?

– Я должен был проверить его, – буркнул Кайрнех и положил на столик узкий футляр. – Чист, никаких энергетических следов.

Открыв крышку, я зачарованно ахнула:

– Какая красота!

На черном атласе голубыми искрами переливался изящный браслет. Алмазы прятались в сердцевинах цветочной оправы.

– Поможешь застегнуть?

Кайрнех на мгновение потемнел лицом, но застегнул. А после, явно через силу, проворчал:

– Тебе идет.

– Это особенный браслет, – я провела пальцем по одному из цветов, – весенняя коллекция леди Лау. Она гений.

В гостиной повисла тишина, и я вдруг подумала, что, наверное, не стоило просить Кайра застегнуть браслет.

– Какие камни поднять из сокровищницы? – Магистр смотрел в сторону, как будто избегал встречаться со мной глазами.

– Дорнские алмазы будут красоваться на цыплячьей шейке бессменной фаворитки Его Величества, другим леди позволено надеть не более одной вещи, инкрустированной этим камнем. Впрочем, мало у кого есть хоть что-то с черными алмазами.

– Истерские рубины?

– Мне они совершенно не к лицу, – я покачала головой, – это большая безвкусица – надевать дорогую, но уродующую тебя вещь. Вестарские сапфиры и любые изумруды будут идеальны.

– Хорошо, – мыслями Кайр был не здесь, – для Альбиреи только жемчуг, верно?

– Жемчуг и серебро без чернения, – кивнула я. – По возрасту она подходит для взрослых ужинов, но из-за младших братьев ей придется остаться на детской половине.