Возрождение Феникса. Том 7 (СИ) - Володин Григорий - Страница 38

Полковои тоже поглядывают на меня с благоговением. Впечатлились офицеры.

— Не нужно, Вендиго, изменений. Я всего лишь помог сразить врагов, — решаю не менять иерархию. — И снова помогу, когда это нужно будет.

— Не помог, а выполнил приказ. Всеми тебе доступными средствами, — бурчит Кот. — Хоть ты и бог… может, бог, но на задании.

Полковои дружно посмотрели на Кота как на святотатца. Я же пожимаю плечами.

— Пускай так. — А смысл спорить-то?

Коридоры замка с оставшимися со старых времен бойницами-окнами, резные арки из песчаника, который с годами почернел, придавая мрачный облик помещениям. В окнах мелькают многочисленные внутренние дворики с садами и клумбами. В зимних садах растут цветы всех красок и оттенков.

Через пару поворотов коридора снова напарываемся на засаду. Нобунага хорошо подготовился к штурму. Вряд ли мы здесь найдем его жен и детей. Дайме понимал, что мы доберемся до усадьбы и сделал из своего дома поле сражения.

В этот раз, вместе с автоматчиками, выступает Полковой молниевик. Под грохот винтовок коридор наполняется ослепительным блеском молний. Синие разряды шарахают по нам, шаровые молнии путаются в огненной шерсти Симргла. Ощущения неприятные. Пытаюсь взмахнуть рукой, но она путается в высоковольтных змеях. Шкуру молнии не пробивают, но я вязну в их ворохе и с трудом шевелюсь.

Мне это надоедает.

— Отойдите! — рычу. — Не заслоняйте японцев! БЫСТРО!

Чугун тяжело топает в сторону. Остальные тоже торопятся отойти, и я взмахиваю пламенными крыльями. Приходится поднапрячься, молнии упорно опутывают меня. Но вот широкие опахала раскрываются и схлопываются передо мной. Родившееся огненное торнадо несется прямо на боевиков и сносит их, будто ветер сухие листья. Один только молниевик держится еще на ногах. Стихийный доспех из пляшущих молний выдержал удар. Но на маленького японца уже несется Чугун.

Африканский динозавр вбивает Полоковоя в стену, оставляя глубокую вмятину в бетоне. Тот с охом сползает на пол и пытается ошпарить побратима снопом синих разрядов — коротких и прямых, как пики. Но оказавшийся рядом с Чугуном Слепой кот отводит атаку назад, и японец подгорает от собственной атаки. Стихийный доспех гаснет. Подбегает Вендиго и ударом мохнатой ступни снимает японцу голову с плеч.

Сожженный коридор открыт.

— Сколько еще топать? — бурчит Чугун.

— Немного, — прикидываю размеры замка. — Сейчас найдем лестницу, поднимемся к Нобунаге и на этом всё кончится.

— Для японца кончится, — подтверждает Слепой кот.

А будто и так непонятно.

— Ваше Императорское Величество, какая большая честь, что вы почтили своим присутствием нас, ваших скромных слуг! — радостно улыбается София Бесонова, поднявшись из-за стола навстречу государю. — Чай, кофе? Вы не замерзли по дороге? Прогнозировали студеный ветер.

— София, давай на чистоту, — тяжко произносит Владимир, ступая в просторный кабинет. — Мне надоели твои подковерные игры!

— Мои? — хлопает глазами главная княгиня Дома Бесоновых. — О чем вы, Ваше Императорское Величество? Все мои поступки совершены во здравие императора и во спасение государства.

— Государства, может быть, — Владимир поудобнее располагается в кресле, оглядывает современный интерьер кабинета княгини. Вся обстановка в стиле модерн — сочетание мебели интересных геометрических форм, минималистичного декора, ансамбля контрастных цветов. — Только вот ты разделяешь меня и государство, что, вообще-то, равняется измене.

— Неужели вы побывал в моей голове, чтобы делать подобные выводы? — улыбается княгиня. — Потому что вслух я никогда подобного не произносила. Это же ересь несусветная. Царь и Россия — неотделимы друг от друга. Нет Царя — нет и России. Не будет Царя — не будет и России, — едва ли не нараспев произносит София.

— Ох, не нужно мне цитат из заседаний Синода, — хмурится Владимир. — Замечательно, что хотя бы на словах ты почитаешь самодержавие, но меня волнует не твоя гражданская позиция. Как я сказал, давай начистоту, Соня. Когда-то ты работала на меня…

— Прекрасные времена! — с восхищением перебивает княгиня. — Сколько душ я тогда отправила на тот свет по прямому поручению шефа Тайной канцелярии! — с намеком она смотрит на Владимира, ведь именно император тридцать лет назад курировал орган политического сыска и суда. — Конечно, были и ошибки, и невинные жертвы. Последних даже чересчур много. Но ведь один мерзопакостник стоит жизней сотен невиновных, правда?

— Стоит, — без колебания отвечает император.

— Вот и я о том же. Ваша позиция прекрасно мне известна.

— Да, мы с тобой очень хорошо друг друга знаем, — нисколько не теряется Владимир. — Можно без масок, София?

— Просто говорить с императором — уже большая честь, — София откидывает серебряный локон с бледного лба и лучезарно улыбается. — А уж если мы будем беседовать начистоту, без протокола, то мое сердце может не выдержать.

— Не преувеличивай. Я знаю, что ты холодная и жестокая, в твоем сердце нет и крупинки доброты или сострадания. Ты с самого детства работала палачом, но, опять же, это твой отец сбагрил тебя в Преображенскую слободу. Я лишь использовал доступный инструмент во благо Отечества, — он пожимает плечами. — Меня не мучает ни совесть, ни жалость за твое погубленное детство.

— Мне очень лестно слышать правду из ваших уст, — кивает София. Она нисколько не расстроилась, было бы из-за кого. Император только на словах царь, государь, помазанник Сварога. В действительности же он интриган и властолюбец. Все эти дебаты Синода про «главу государства, избираемого народом и угождающего народу» сам Владимир и инициировал. — Что ж, давайте начистоту, раз вы хотите. Видимо, речь пойдет про Арсения?

— Про него, — Владимир касается пальцами подбородка. — София, кто такой Беркутов?

— Инопланетный военачальник, попавший в тело молодого юноши, — не скрывает правду княгиня.

— Очень смешно, — не оценивает ее искренность император. — Но мне не до шуток. Каким-то образом Беркутов залез в головы всех без исключения жителей Империи. Видела фреску нового бога в кафедральном соборе?

— Вы про Свара? Конечно-конечно.

— Молодой свет тоже покорился ему, — Владимир вздыхает. — Мне необходима информация, София. Мне не нравится темная лошадка в столице. Да, мы с тобой оба пытаемся ее приватизировать, выдать за него наших дочерей, но, честно скажу, меня гложет беспокойство. Не за себя, не за Берегиню, а за страну, — на удивленный взгляд Софии император повторяет. — Да, Соня, в этот раз за страну. За людей, за россиян. Мы-то с тобой в убытке не останемся в любом случае, если выдадим дочерей за, якобы, нового бога. Считай, станем родственниками Свара Сварожича. Нас будут любить, нам будут поклоняться. Но что будет с людьми? Молодой свет уже в наколках ходит, японцы же так вообще устраивают человеческие жертвоприношения. Я знаю, что ты тоже в курсе о сумасшествии этих косоглазых. А что если и мы, славяне, недалеко ушли? Вдруг Беркутов зло? Вдруг мы превратим страну в радикальное теократическое государство? Поэтому я прошу… да, прошу: давай уже без уверток и обманок. Кто такой Беркутов Арсений?

София смотрит на императора во все глаза. Владимир, правда, выглядит растерянным, будто не знает, что делает.

— Мм, государь, — медленно произносит София. — Хорошо, давайте. Честно говоря, для меня самой религиозный опиум японцев — удивительная новость. Также я не ожидала, что Беркутов повлияет на духовный пласт наших соотечественников. Тот же Свар на стенах собора едва меня не заставил упасть. Чем это вызвано? Без понятия. Сила Нобуанаги и Беркутова точно связана с Хаосом. Но, опять же, эта связь ничего не объясняет. Совсем ничего. Меч — оружие одновременно лиходеев и праведников. Из АК-96 стреляют как террористы, так и мои гвардейцы. Так же дела обстоят и с Хаосом. Перун велел доверять Беркутову и заключить с ним союз. Не слушаться мужа у меня нет пока оснований. Тем более, что он убивает хаоситов направо и налево.