Возрождение Феникса. Том 7 (СИ) - Володин Григорий - Страница 39

— Мм, а дружба Беркутова с твоими дочерями?

— Это моя инициатива, — отвечает София. — Ну как… дружба у детей завелась сама собой еще в начале, а я не стала ей мешать.

— И ты не против?

— Быть тещей бога? — София полуопускает веки. — Отнюдь. Мне такая честь только в радость.

— Я понял твою мысль, — мрачнеет Владимир. — Муж тебе сказал, что Беркутов хороший, значит, ты так будешь думать. А еще тебя прельщает мысль стать богиней. Это, пожалуй, главный аргумент для тебя в пользу лояльности Арсения.

— Не без этого, — не спорит София. — Думаю, нашей стране нужны новые боги, как мой муж, например. И Сеня этому может поспособствовать.

— Что ж, понятно, — Владимир встает. София, демонстративно помедлив, поднимается следом. — Надеюсь, интуиция тебя не подводит, и мы не скатимся в славянский шариат.

— Не вижу ничего плохого в сильной правящей руке, — княгиня будто с сомнением смотрит на ладонь Владимира. — Бог, император — это всего лишь титулы. Человеческих жертвоприношений у нас в России точно не случится, а новые фрески отлично вписались в интерьер храмов. У Арсения изумительная фотогеничность.

— Слишком узко мыслишь, женщина, — Владимир в раздражении отворачивается и уходит из кабинета, хлопнув дверью. Ждущий снаружи слуга провожает государя.

Сев в кресло, княгиня усмехается.

«О людях ты заботишься, как же! Просто боишься перестать быть первым лицом Империи. А я и не против в перспективе быть тещей государя. Ну или бога, без разницы».

На втором этаже объединяемся с группой Ясны. Княгиня догоняет нас еще на лестнице.

— Смотрю, нехило вы потусили, — хмыкает наша командирша, бросив взгляд назад на сожженные коридоры.

Рыжая женщина выглядит довольной, из-под бронешлема упало несколько прядей, которые отливают ржавчиной на фоне белого, немного разморенного лица. Это ее так развезло от массового убийства японцев? Лиза, наоборот, напряжена и сосредоточена. Бровки сведены, голубые глаза полны холодного металла. Ох, огрубеет княжна с мамами-садистками, как пить дать. Удивительно, что ее природный кроткий характер вообще дожил до двадцати лет.

— У кого столько огня в запале, что даже камень пола расплавил и стены порушил? — спрашивает Ясна. — У тебя, Кувалда? Это же чуть ли не Воевода.

— Никак нет, — майор с благоговением смотрит на меня. — У Его Божественности.

Я едва не поперхнулся от нового несуразного титула. Чугун ржанул, Слепой кот фыркнул, Лиза восхищенно на меня посмотрела, затем опомнилась и вернулась к образу хладнокровной валькирии. Пухлые губки поджаты, большие глаза сужены до голубых щелочек. Лишь Ясна задумчиво на меня зыркнула:

— Ты полон сюрпризов, Плясун. Расстраивает только, что твоя конспирация практически пошла к черту.

Как будто кто-то сомневался. Иначе и быть не могло. Я фыркаю и, скинув бронешлем под ноги, сдираю мокрую маску. Хватит прикрытий. Феникс не Маска. Феникс военачальник.

Полковои удивленно ахают: их бог оказался совсем пацаном.

— Во-первых, не Плясун, а Феникс. Во-вторых, не к черту, а к болотопсу, — озвучиваю новую политику группы. — В-третьих, мне нужно понимание, что вообще происходит.

Я щедро отсыпаю магнетизма, и Ясна даже не успевает возразить моему командному тону — или пристрелить меня, что больше в ее характере — как сама же удивленно спрашивает:

— В каком смысле?

— В смысле, почему мы прохлаждаемся? Где полицейский спецназ? Где японская армия? Где десяток слаженных групп захвата? Мы, вроде как, готовились к скрытной операции, а в итоге гремим на весь город. Ваши с Лизой фракталы слишком неординарны. Нобунага точно знает, что напали Бесоновы, то есть русские, то есть иностранцы. Он мог и должен был попросить помощи у правительства или у служб правопорядка. Ведь нападение в центре Токио — неслыханная наглость. Но мы как ни в чем не бывало двигаемся вверх, перебивая одних лишь родовиков. Так что происходит? Нас не огреют в самый неподходящий момент?

Ясна яростно пожевывает нижнюю губку, но, бросив взгляд на огромную тушу Чугуна-Карапуза, решает не усугублять трения:

— Не огреют. София всё продумала. Нобунага в немилости у японского императора. Его отдали нам на заклание. А как только глава Дома Дари падет, тогда уже и военные подтянутся. Они сейчас взяли усадьбу в кольцо и ожидают завершения штурма, чтобы перебить оставшихся, неважно кого. Но у нас есть Блик, который после окончания операции перенесет нас в безопасное место. Вопросы сняты?

— Сняты, — киваю.

— Тогда у меня тоже вопрос, — княгиня зыркает на «Убийцу слонов». — Куда делся Карапуз? Это ты его съел, признавайся?

— Я не каннибал, но одну красавцу с радостью бы отведал, — оскаливает пасть Чугун.

Ясна поднимает руку, с тонкой ладошки к рогатой морде поднимается маленькая-премаленькая оранжевая сфера.

— Повтори-ка еще раз, я не расслышала, — тихим голосом просит княгиня.

Чугуну приходится попятиться — слишком близко подлетает сфера к серой пасти. Огромные слоновьи ножищи шаркают по полу.

— Да я так, рыгнул просто, — вжимает Чугун голову в плечи.

— Ну тогда ладно. Похоже, Карапуз-таки нашелся, — Ясна переводит взгляд на коридор впереди. — Двигаемся вперед рассредоточившись.

Мы оставляем позади поворот за поворотом, покои за покоями. Замок огромный, раздавшийся в ширину, возможно, в древности этот памятник принадлежал сегуну или даже императору. Слишком уж смущает полностью европейский стиль постройки. Вряд ли обычный аристократ посмел бы выделяться, а вот сегун, например, мог захотеть стать новатором и объявить разворот страны на Запад.

Второй этаж проходим быстро. Попалась лишь одна засада, но ее быстро разнесли сферы Ясны, нафта Лизы и мои огненные смерчи, выпущенные из крыльев Симаргла. Полковои тоже постарались. Только ближники, как Чугун и Али, остались не у дел. Ну и Блик со Скальпелем тоже. У них совсем другая, небоевая специфика.

Третий этаж сразу переходит в большую галерею-зал. Ни коридоров, ни дверей в стенах. Только огромный зал с колоннадой.

Чугун раздувает динозавровые ноздри.

— Чую засаду.

Едва он произносит, как зал окутывает темнота. Наступает кромешный мрак, кругом темно, словно отряд затянуло в чёрную воронку и понесло в никуда.

— Мой взгляд магнофелиса ничего не видит, — слышу я удивленный голос Лизы. — Это неестественная тьма!

— Стихийный доспех надели, солдаты! — зычный бас Кувалды. — Живо!

В следующую секунда раздается свист рассекаемого воздуха и вскрик одного из императорских пингви…Полковоев, в смысле.

— Меня ранили! — орет каменщик. — Доспех…Тварь режет стихийный доспех! Как бумагу! — Новый свист, и сразу же звук льющейся крови. — Буль-буль…

Тело в гранитном панцире с грохотом падает на плиты пола. В наступившей тишине отчетливо звучит бульканье захлебывающегося собственной кровью каменщика.

— Отря…— неуверенно говорит Ясна.

— Отряд! Окружить Скалу! — кричу я. — Скльпель, лечить! Ясна, Кувалда, осветите зал!

Мы спинами закрываем упавшего здоровяка. Судя по шагам, Скльпель уже возле раненого. Теперь главное — не подпустить тихушника к нашему Целителю. Потеряем его, и он примется за остальных.

Пускаю файерболы, но они едва-едва разгоняют тьму рядом. Свет огня выхватывает только морду Чугуна и личико Лизы рядом.

— Хреновая видимость, — резюмирует Ясна. — Сейчас попробую нафармить фонариков.

Княгиня выпускает десятки сфер. Оранжевые шарики разлетаются по залу. Становится лучше, но все равно огромная площадь вокруг погружена во мрак. Тьма непростая, она ослабляет источники света.

Я напрягаю слух, но странное дело, когда снова свистит меч или что там остро-режущее, не могу определить местоположение тихушника. Словно тьма искажает звуки ее хозяина. Лишь когда с ором заваливается еще один Полковой — на этот раз молниевик — срываюсь к раненому. Выстреливаю пальцами вперед и нащупываю…женскую грудь. Да, это точно единичка. Всего миг касания, но я не зря Префект, я в таких вещах разбираюсь. В смысле, не только в женских грудях, но вообще в людях. Физиология, мышление, потенциал, силовой предел и прочее.