Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 60

— А у всех эмоций есть запах? — Поинтересовался Ньюман.

— Нет, либо мне таковые пока не известны. Я по-прежнему относительно неопытный оборотень. Анита может спросить об этом у своих женихов. Они живут с этим гораздо дольше меня.

Я оценила, что Олаф осознавал более высокий уровень опыта Мики и Натэниэла. Тот Олаф, которого я встретила много лет назад, был слишком неуверен в себе, слишком озлоблен, чтобы признать хоть малейшую слабость. Или, может, он просто не мог признать слабость перед женщиной. Так или иначе, это был прогресс.

— Спрошу у них, когда мы поговорим в следующий раз.

Ньюман шагнул к Олафу, так что я шагнула к ним обоим.

— Хочешь сказать, Джоселин притворялась, что страдает сильнее, чем на самом деле?

— Так и есть.

Ньюман уставился на меня.

— Думаешь, она лгала о чем-то еще, помимо собственных эмоций?

— Ты всего один вопрос ей задал, Ньюман. Всего один. Потом она забилась в истерике, и допрос был окончен. Врач нас к ней больше не пустит. — Ответила я.

— Я могу получить судебное предписание для допроса.

— Это займет время. — Возразила я.

— Нам всего восемь часов добавили. Я не хочу тратить их на препирательства с судьей. К тому же, если Джоселин опять закатит истерику, с постановлением суда или без него, мы все равно не сможем ее опросить.

— Согласна.

Из-за угла вышел доктор, и мне не нужно было быть оборотнем, чтобы понять, что он взбешен. Это было ясно по его лицу и телу.

— Как вы посмели явиться в мою больницу и угрожать моей пациентке?

— Мы ей не угрожали. — Возразил Ньюман.

Доктор вскинул руку, прерывая любые возражения.

— Сестра Браймли все слышала. Поэтому она и позвала меня.

— Сестра Браймли — высокая такая, Патриция? — Уточнила я.

— Да.

— Она правда сказала, что мы угрожали Джоселин?

— Сестра сказала, что вы запугали ее и довели до истерики. Не знаю, что за гестаповские методы вы, ребята из сверхъестественного отдела, обычно используете, но я не позволю вам запугивать пациентов этой больницы. Нам опять пришлось дать ей успокоительное.

— Я вам клянусь, что мы задали ей только один вопрос. — Сказал Ньюман.

— Мне нужны ваши фамилии. Я подам жалобу вашему начальству. — Доктор вынул своей телефон — очевидно, чтобы записать наши имена.

— За что же? — Поинтересовалась я.

— За то, что угрожали моей пациентке. Она и так через многое прошла.

— Я клянусь, мы ей не угрожали. — Повторил Ньюман.

— Вы трое маячили над ее кроватью. Вполне достаточно для угрозы. — Парировал доктор. Он уже был готов записывать. — Назовитесь.

— Мы не маячили над ее кроватью. — Возразила я.

Доктор указал на Олафа своим телефоном.

— Как он может не маячить? Вам нельзя было оставаться с ней наедине!

— Вы утверждаете, что человек определенного роста будет для вас угрожающим только потому, что он высокий? — Уточнила я.

— Нет, но он — да.

Это, конечно, была правда, но этот доктор так меня выбесил…

— Вы утверждаете, что чей-то физический облик сам по себе — что-то, что человек не в силах изменить, как цвет кожи, например, вас пугает? — Поинтересовалась я.

Доктор нахмурился, размышляя над тем, что я сказала.

— Я ничего не сказал про цвет кожи. И вообще, он — белый.

— У вас проблемы с тем, что он — белый?

— Разумеется нет.

— Хотите сказать, у вас были бы с ним проблемы, не будь он белым?

— Ну конечно же нет! — Возмутился доктор.

— Блейк… — Мягко начал Ньюман. Думаю, он хотел, чтобы я отъебалась от доктора.

Врач тут же напечатал что-то у себя в телефоне.

— Маршал Блейк, как ваше имя?

— Анита. — Ответила я.

Доктор покачал головой.

— Нет, он сказал, что его зовут Блейк.

— Нет, я разговаривал с маршалом Блейк. Я — маршал Вин Ньюман.

— Можете, пожалуйста, повторить свое имя?

Ньюман повторил. Доктор повернулся ко мне.

— Вы — маршал Анита кто?

— Блейк. Маршал Анита Блейк, а вы — доктор кто? — Поинтересовалась я.

Он записал мое имя и ответил.

— Доктор Джеймесон.

— Доктор Джеймесон кто? — Не сдавалась я.

— Корбин Джеймесон. Какая разница, как меня зовут?

— Просто хочу убедиться, что ваше имя будет в списке смертников, как и наше. Вместе веселее, знаете ли.

Он прекратил печатать и посмотрел на меня — серьезно так посмотрел, как будто действительно захотел рассмотреть меня.

— О чем это вы?

— Объясни ему, зачем мы здесь, Ньюман. — Сказала я.

Ньюман вкратце изложил, что у нас на носу дедлайн, и что когда сроки выйдут, нам придется казнить Бобби Маршана, но мы уверены, что он не виноват.

— Вот почему мы здесь, доктор Джеймесон. Нам нужно собрать достаточно информации и улик по этому делу, чтобы точно не пришлось казнить невиновного. Джоселин Маршан — единственный живой свидетель, помимо обвиняемого. Мы не можем быть уверены в том, что его слова не имеют двойного дна, так что мы пришли сюда.

— Вы все — просто убийцы со значками. — Сказал доктор Джеймесон.

— Иногда мне тоже так кажется, но в этот раз я пытаюсь спасти жизнь. Вы поможете мне спасти жизнь, доктор Джеймесон? — Спросил Ньюман.

Доктор уставился на нас и смотрел дольше, чем, на мой взгляд, требовалось, но мы и так уже нарывались. Я должна держать язык за зубами. Думаю, мы все старались казаться искренними и безобидными. Некоторые из нас в этом преуспели, но Олаф старался больше всех.

— Мне и ваше имя нужно. — Произнес доктор, изучая Олафа.

— Я — Отто Джеффрис. Маршал Отто Джеффрис.

Доктор Джеймесон записал его имя и сунул телефон в карман своего халата. Он еще раз взглянул на нас, изучая каждого по отдельности — долго и основательно. Он как будто прикидывал, чего мы стоим, или, может, ему просто казалось, что если он будет долго на нас пялиться, мы рассыпемся под его железным взглядом. Хотя бы двое из нас смотрели на него очень спокойно. А вот у Ньюмана сегодня были проблемы с его пустым коповским лицом.

— Ну хорошо. Если вы оставите мне телефон, по которому с вами можно связаться, я сообщу, когда мисс Маршан придет в норму и сможет поговорить с вами. Но только в присутствии меня и как минимум еще одной медсестры. Это понятно? — Он вновь подарил нам суровый взгляд. Его интерны, наверное, в ужасе от него разбегались, но мы трое стояли спокойно.

Ньюман оставил свой телефон и мой — на всякий случай. Доктор убедил нас, что позволит опросить Джоселин, когда она очнется. Лучшего нам все равно не добиться, так что мы согласились и покинули больницу.

— Это было умно. — Заметил Олаф, когда мы направлялись к машине через парковку.

— Что? — Не поняла я.

Он посмотрел на меня.

— Не скромничай, Анита. Ты пошатнула гнев доктора и заставила его прислушаться к нам.

— Я был уверен, что ты просто подначивала его, потому что он тебе не нравится. — Удивился Ньюман.

— Я понятия не имела, к чему это приведет, но надеялась охладить его пыл. Иногда можно сбить человека с ног вербально — это как подножка. Он замрет на секунду или потеряет равновесие, и в этот момент ты можешь действовать.

— Ты была так же хороша в словесных играх, когда мы познакомились? — Поинтересовался Олаф.

— Нет, даже близко нет.

— Хорошо. Мне не нравится думать, что моя ненависть к женщинам ослепила меня, и я упустил из виду твои навыки.

— Ты ненавидишь женщин и вот так просто говоришь об этом женщине? — Удивился Ньюман.

— Я в курсе, как Отто относится к женщинам. — Сказала я.

— У нас нет секретов друг от друга. — Добавил Олаф и посмотрел на меня вниз.

Я встретила его взгляд и пожала плечами.

— Полагаю, что так.

— Я, кажется, что-то пропустил. — Заметил Ньюман.

— До хрена всего, но ничего из того, что поможет нам спасти Бобби, так что давай сосредоточимся на деле. — Ответила я.

Ньюман, казалось, заколебался, когда мы уже оказались рядом с джипом, и, наконец, покачал головой.