Холод в ее глазах (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 1

— Что значит, нет, Роман? — моя мать никогда не считала нужным сдерживать свои аппетиты и эмоции.

— Мам, я оплачиваю твою квартиру, твою домработницу, твоего повара, твой отдых, твою машину и твои занятия с фитнес-тренером. Два раза в месяц, без каких-либо условий и задержек на твою карту поступают приличные суммы на то, чтобы ты могла жить, не ограничивая себя. — Перечислял я, не переставая просматривать отчёты. — На ту сумму, которая тебе падает, люди живут всей семьёй несколько месяцев. Но у тебя регулярно какие-то непонятные расходы. То очередное сто двадцать первое колье с брюликами, теперь вот шуба. Мало того, что неизвестно какая по счёту, так ещё и за такую цену. Из кого она сделана? Из шкуры саблезубого тигра? А вместо пуговиц алмаз "Орлов"?

— И что? Я что не заслужила не важно какой по счёту шубы!? — не получив желаемого криком, мать перешла на жалобы о тяжёлой жизни. — Я жизни не видела, ни юности, ни молодости, я родила тебя в семнадцать!

— Мам, моей вины в том, что ты связалась с откровенным бандитом и родила меня в семнадцать, да ещё и по тюрьмам моталась к отцу, которого я никогда не видел, но из-за которого поимел воз неприятностей, нет никакой. — Оборвал я неуместные стенания. — Свободных денег сейчас нет, у меня новый проект и вытащить даже рубль из оборота, я не могу.

— Конечно, это не безродную девку на помойке подобрать, жениться на ней и содержать, пока она под своих дружков ложилась! — со злостью начала она.

— Мать! — осадил её я. — Выйди из кабинета.

— Ром…

— Выйди. — Процедил я.

Тема моего брака была под строжайшим запретом. За прошедшие со дня развода десять лет в моем окружении мало осталось людей, кто вообще знал, что я когда-либо был женат. А кто знал, тот молчал. Тех, кто не понимал, что я не желаю даже намёка слышать об этой твари, я увольнял одним днём и с волчьим билетом даже просто за сплетни в курилке. В результате, чуть не развалил свой собственный бизнес.

Сейчас у меня была любовница на контракте. Я платил и снимал квартиру. Ровно год. Потом менял девку. Её обязанностью было сидеть дома и ждать. Если у меня появлялась потребность, я приезжал в удобное для меня время.

Ручка со стола полетела в стену. Только облегчения это не принесло. Злые слова матери словно вскрыли давний болезненный нарыв.

Её звали Алиса. Алиса Макеева. Она была сиротой, ей даже фамилию дали по названию улицы, где её нашли прохожие ещё совсем младенцем. Родителей и вообще каких-либо родственников не нашли. Страшная судьба для ребёнка, но сволочам всегда везёт. Вот и этой стерве везло с детства.

Она попала не в обычный детдом, а в тот, где директором была одинокая, но очень любящая своих воспитанников женщина. Многие из выпускников этого детдома поддерживали место, ставшее им домом. И Алиса не знала, что такое голод, издевательства, отсутствие сладостей на столах или нехватка необходимых педагогов. Более того, именно эти педагоги заметили у неё талант к рисованию и развивали, как могли.

Директор детского дома убедила окончившую школу с отличием девку, попробовать себя в архитектуре. И это была любовь с первого чертежа, как смеясь, говорила сама бывшая жена. Так я её и встретил.

Она училась на архитектора-реставратора и срисовывала уцелевшие элементы декора в здании, которое я выкупил под снос. Там сейчас один из моих центров. Та директриса выбила сиротке и жильё, причём не просто квартиру, а пусть и старенький, но кирпичный дом. Да, не в Москве, но в области, до Москвы на электричке меньше двух часов. И бюджетное место в ВУЗе. Хватанула моя жёнушка удачи за двоих.

Но главное, это была её внешность и наивная мордашка. Красива была с@чка так, что и сейчас зубы сводит. Ноги, что говорится от ушей, талию я ладонями обхватывал. Вся худенькая, хрупкая, но фигура… Одна грудь чего стоила, высокая, упругая. Целая грива вьющихся крупными кольцами волос того удивительного цвета, который хочется назвать белый с серебром. Но главным в ней были глаза. Настолько ярко-голубого цвета, что казались нарисованными. Кто бы устоял?

И конечно, я чуть не захлебнулся в собственной слюне. Приглашения в ресторан, цветы охапками, подарки полетели в комнату общежития, которую ей предоставили на время обучения. И возвращались обратно. Мне попалась не просто красивая, но хитрая тварь!

— Я не верю в сказку о Золушке. — Совершенно серьёзно ответила она мне на вопрос, почему она держит меня на расстоянии. — Зачем красивому, успешному и богатому принцу затюканная бедная сирота? О чём им говорить? Они привыкли жить по разным правилам, у них разные цели и ценности. Знаете, в моей любимой "Собаке на сене" было сказано, что "любовь предпочитает равных". Вот и для вас я игрушка, диковинка. Зверёк, не согласившийся попрыгать за лакомство. Для вас я развлечение, а вот я возможно никогда не смогу вас забыть. Понимаете? Я не хочу рисковать и быть глупой бабочкой, которая сожгла свои крылья за просто так. Извините.

Она тогда убежала, а я стоял, как дурак, и смотрел ей вслед. Какой мужик отступил бы после таких слов!? Вроде нет, но так сказано, что невозможно устоять. И я добился своего, точнее того, на что эта дрянь и рассчитывала. Через полгода мы сыграли свадьбу.

Надо сказать, мать сразу Алису не взлюбила. Её буквально корёжило от моей жены.

— Роман, что за дурацкая блажь? Зачем ты уволил повара? — возмущалась как-то мать, приехав к нам в гости.

— А зачем он нужен? Нас учили готовить. Что и где подправить мне Рома подскажет. Ну и что, что не по рецепту, зато как Роме нравится. — Ответила вместо меня Алиска.

— Может, тогда и домработницу уволите? Полы мыть тебя тоже наверняка учили. — Съязвила мать.

— Да я давно предлагаю. Рома против. — Рассмеялась эта актриса.

Играла она виртуозно, так запудрила мне мозги, что я был бесконечно уверен в её рассказах. И про выезды на "натуру", и про архивные чертежи, и про дополнительные лекции каких-то приглашённых спецов, даже из других стран. Даже про вдруг понадобившийся английский и какой-то конкурс по реставрации чего-то там в Канаде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока однажды, мать вот так же не пришла ко мне в офис и не швырнула мне на стол пачку фотографий. На которых моя жена развлекалась на полную.

— Подождите, Роман Викторович, нужно проверить… — влез тогда Глеб, мой друг ещё со времён дворового детства.

Мы вместе дрались, вместе играли в хоккей, вместе были в школе олимпийского резерва, вместе отбивались от наездов, когда я решил открыть свой бизнес. Глеб стал начальником службы безопасности в моей фирме и моей правой рукой.

— А что тут проверять? — вскипела мать. — Думаешь, мне приятно знать, что я лоха родила, которого каждая профурсетка имеет по всем статьям? Или я, по-твоему, вру? Отлично. Рома, где сейчас должна быть эта твоя жена?

— Семинар какой-то… Потом на английский пойдёт. — Вспомнил я.

— Отлично, едем. Развлекаться то она любит у тебя в одном и том же месте. — Потребовала мать.

Но я и тогда упёрся и набрал жене, её телефон был выключен. Я позвонил старосте её группы, та проблеяла что-то невразумительное. И тогда я поехал с матерью. Только в гостинице, почти на окраине города, администратор сказала, что девушка ушла буквально пару минут назад, очень нервничала и торопилась, хотя номер оплачен как обычно до вечера. Они, мол его ещё даже не убирали.

В номере я нашёл шарф жены, не помню, был ли он на ней сегодня, но точно узнал эту вещь, да и запах духов. А главное, почти под кроватью валялся её отключенный телефон. Забрав находки, я вернулся домой и стал ждать возвращения жены в компании с парой бутылок виски.

Стемнело рано, за окном тогда бушевала гроза. Она вернулась, как и положено было, если верить её рассказам о куче дополнительных занятий, поздно. Впорхнула в комнату, как ни в чём не бывало, что-то щебетала, про то, что она где-то потеряла телефон. И что её репетитор похвалил её успехи, и как быстро она учится языку. Уже прекрасно зная, чему она училась, и за какие успехи её хвалили, я сорвался, когда она попыталась меня обнять.