Холод в ее глазах (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 40

Он стоит и долго смотрит на развороты с ним самим. Кривая ухмылка перекашивает его губы. И что-то такое мелькает во взгляде, отчего внутри становится очень больно. Я почти ничего не вижу из-за слëз, хватаю какую-то тряпку и утыкаюсь в неё лицом.

Странный, какой-то пьяно-булькающий смех раздаётся непонятно откуда. Словно насмешка самой судьбы над наивностью такой дуры, как я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Элис.

Как мы с Алексом добрались до дома, я помнила очень смутно. Кажется, нас привёз мистер Фаррин, или он только попросил кого-то? Плач сменялся усталой апатией и недолгим забытьем сна. Просыпалась я каждый раз резко, вскакивая на кровати. Рядом на кровати спал Алекс, я не отпускала его от себя. Сын мужественно сносил то, что я постоянно его тискала и прижимала к себе. Только улыбался и обнимал в ответ, и без конца повторял, что всё будет хорошо.

Вот уже завтра утром. Но наступившее утро принесло только тяжёлые мысли. Слез уже не было, напоминанием о них осталось только распухшее лицо. Да скомканный хоккейный свитер на кровати. Оказалось, что я как вцепилась в него вчера, сама не видя из-за слëз, что за ткань в руках, так и спала с ним. Свитер Йера, с его фамилией, с его номером.

— Нет, я не верю! — голос был сиплым, словно у меня болело горло, но Алекс резко развернулся ко мне.

— Маам? — осторожно спросил он.

— Я не могу поверить, что Йер мог действительно ударить женщину! Да и вообще полезть в драку, потому что ему нравится избивать людей! — поделилась я с сыном своими мыслями. — У меня в голове это никак не укладывается. Я не могу объяснить, я просто чувствую, что это что-то странное! Тем более, он звезда, журналисты могли и перекрутить… Если бы он действительно избил девушку, его бы посадили и никакой статус не помог бы. Или это я сама себя убеждаю?

— Мам, я-то точно этого не знаю, я тогда с тобой был, и жили мы ещё дальше от столицы. — Пожал плечами Алекс, отчего-то начавший улыбаться. — Мам, а может, ты попросишь самого Йера рассказать?

— Два дня уже прошло… — кивнула я на календарь-расписание, висящий на стене на кухне.

— Тем более. — Подкормил мою решимость Алекс.

Звонок в дверь, заставил сердце сорваться и забиться в груди. Мысль, что Йер решил приехать сам, в секунду заставила нервничать.

— Мам, тут мистер Фаррин, — вернулся сорвавшийся открывать дверь Алекс.

— Что случилось? — вышла я к гостям.

Наш сосед был не один, с ним было ещё два мужчины в форме.

— Миссис Маккейв, мы понимаем, что для вас сейчас возвращаться к недавним событиям очень трудно, но нам нужны ваши показания. — Начал один из полицейских. — Мистер Вознесенский заявляет, что он не имел дурных намерений в отношении вас, и что организовал встречу для выяснения некоторого недопонимания, возникшего между вами в прошлом. А мистер О'Донохью ворвался в дом и из-за ревности избил его. И что его задержание также неправомерно. Тем более, что он гражданин другой страны.

— Что!? — я сама не понимала, чего сейчас испытываю больше. Возмущения от такой наглости, или страха за те последствия, которые могут быть у Йера. — Недопонимание в прошлом?

— Мы поэтому и решили потревожить вас, так как в том доме, что арендовал мистер Вознесенский, нашли досье на вас, собранное детективами. — Добил меня полицейский.

— То есть, он утверждает, что мы мирно беседовали о прошлом, а его не за что арестовали, да ещё и избили? — озвучила я свои выводы, моментально представляя какие проблемы могут возникнуть у мистера Фаррина и Йера.

И в голове сразу же мелькнула мысль, что такой заголовок в газете был бы как раз вполне в стиле того, что я увидела. "Хоккеист избил из-за ревности спонсора иностранной команды"! Мистер Фаррин кивнул головой, словно догадался, о чём я подумала.

— Алекс, принеси, пожалуйста, ту папку с документами, которые я тебе показывала. — Попросила я сына. — Присаживайтесь, разговор будет не на пару минут. Или мне лучше появиться в участке?

— Спасибо за содействие, но лишнее беспокойство не обязательно. Ваши показания мы можем зафиксировать и здесь. — Улыбнулся мне полицейский.

— Вот, ознакомьтесь. — Протянула я папку с документами полицейским. — Я родилась и выросла в России, там я носила имя Алиса Макеева. Ну, почти что Элис Маккейв. Во время обучения я познакомилась с Романом Вознесенским и вышла за него замуж. В один из дней он набросился на меня и избил. Выписки из больницы, можете посмотреть. Во время обследования обнаружили, что я беременна. Я приняла решение развестись и покинуть Россию. Но это событие оставило тяжёлую психологическую травму. Я не могу спокойно переносить грозовые ночи. За помощью не обращалась, меня спасал сын.

— Заявление на избиение вы тоже не подавали? — уточнил полицейский.

— Нет, потому что это усложнило бы мой отъезд. Да и за свою жизнь и здоровье я сильно опасалась. Уверена, что при повторном избиении, сохранить беременность я бы не смогла. — Озвучила я свои опасения тех лет. — Появление мистера Вознесенского в Канаде было очень неприятным сюрпризом. Тем более, что он очень навязчиво пытался напомнить о том, что мы были женаты и Алекс его сын. Два дня назад, угрожая похищением сына, он заставил меня поехать с ним. Но к счастью, мы попались на глаза мистеру Фаррину, и я постаралась дать понять, что происходит что-то не то. А Йер О'Донохью просто защищал меня, так как он в курсе ситуации и видел эти документы. Если необходимо, я готова представить эти документы и свидетельствовать в суде.

— Мы правильно понимаем, что вы утверждаете, что мистер Фаррин предпринял меры в соответствии с должностной инструкцией, правильно поняв ваш сигнал о помощи? — задали мне вопрос.

— Да именно так. — Подтвердила я.

— А мистер О'Донохью проявил гражданскую сознательность и оказал помощь полиции при задержании угрожавшего вам и заставившего вас поехать с ним под давлением этих угроз, мистера Вознесенского? — про себя я улыбнулась формулировке, означавшей "набил морду".

— Абсолютно верно. — Даже интересно стало, а на что рассчитывал Роман.

— И последний вопрос. У вас были основания для опасений за свою жизнь и здоровье? — вопрос последний, но едва ли не самый важный.

— Конечно. Прецедент нападения и проявления необъяснимой жестокости уже был. — Показала я рукой на документы. — Что теперь будет?

— Возможно, вас вызовут на заседание. Но… Попытка похищения гражданина Канады, попытка сопротивления при задержании, да ещё и дача ложных показаний в отношении сотрудника, исполнявшего свой долг… Для мистера Вознесенского пересечение границы Канады станет невозможным. Депортация это в лучшем случае, в худшем срок ему придётся отбывать здесь. А потом уже депортация. — Объяснили мне.

— А он оказал сопротивление? — удивилась я. — Просто я была сильно напугана и не совсем хорошо помню момент появления полиции.

— Конечно. Полицейские даже не могли справиться, и мистер О'Донохью был вынужден оказать посильную помощь полиции. — Улыбнулся мистер Фаррин.

— А посильную, это как? — глаза сына горели любопытством.

— Ну… — протянул наш сосед и продолжил шёпотом. — Сломаны рёбра, нос, выбиты несколько зубов, глаза заплыли. Не лицо, а постоявший фарш.

— Он круут! — тоже шёпотом, но, не скрывая восхищения, ответил Алекс, чем вызвал улыбки полицейских.

Полицейские ушли, заверив, что опасаться мне нечего. И что проблем ни у Йера, ни у мистера Фаррина не будет. А я решила не откладывать разговор с Йером.

— Алекс, мне нужно поговорить с ним. Я съезжу к нему? — от привычки всё обсуждать с сыном я, наверное, не избавлюсь никогда.

— Конечно, мам! А потом сходим вместе в кафе, да? — Алекс был явно доволен моим решением.

По дороге до дома, который снимал Йер, я никак не могла успокоиться. Волновалась. Что я ему скажу? Ответил ли он на мои вопросы, захочет ли разговаривать? Но оказалось, что волновалась я зря. Йер съехал на следующий день, после моего похищения. Молча, даже не написав. Его решение очевидно.