Terra Insapiens. Замок (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович - Страница 14

— Нет. Я нормальный человек и стою на земле.

— Нормальный человек — это тот, кто верит в устоявшийся набор человеческих иллюзий, и готов жить в согласии с ними.

Сказано было с убеждением и строго. Так говорят про давно обретённую истину, которую кто-то почему-то не знает.

— Вот материя, — он топнул ногой, — вроде прочная, а мне учёный наш, Ньютон, рассказал, что атом состоит из пустоты. Маленькое ядро и эфемерное электронное облачко на большом расстоянии от ядра, а всё остальное — пустота, — он поднял палец вверх и продолжил. — Учёные выяснили, что вакуум сам порождает материю. Вот я считаю, что мир состоит из пустоты. Пустота — основное свойство этого мира, нулевой элемент в таблице Менделеева. Посмотрите на небо ночью — вы увидите вселенскую пустыню с крошками звёзд. Мир — большая пустыня. Галактики разлетаются друг от друга, и в конце времён не останется ничего, кроме пустоты.

Он грустно махнул рукой.

— Вы знаете — чего я больше всего боюсь? — он с тревогой посмотрел на Артура. — Больше всего я боюсь сойти с ума. Вы не представляете — больше всего я боюсь сойти с ума.

Встал и пошёл шаркающей походкой, осторожно ступая на землю, словно опасаясь, что она провалится у него под ногами.

Странный человечек, оглядываясь по сторонам, ушёл. Артур посидел ещё недолго и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, пошёл прогуляться в сад.

В саду пели птицы, лёгкий ветер шелестел листвой. Прогуливаясь задумчиво, Артур наткнулся на Поэта. Он сидел под дубом у небольшой поляны. Это был примечательный дуб. Во-первых, он был единственный, все остальные деревья были фруктовые. Во-вторых, он был самый высокий в саду и, похоже, самый старый. Узловатые корни цеплялись за землю. Вот среди этих корней, положив на них руки, сидел Поэт.

Артур присел рядом. Поэт посмотрел на него и сказал:

— Хотите, прочитаю — что я сейчас сочинил? Это не стихи, а так — настроение, белый стих.

Артур кивнул.

Поэт, задумчиво глядя вдаль, неторопливо, с паузами, проговорил:

«Деревья думают о нас. Они имеют время. Им некуда бежать, им не о чём просить. Им всё дано — и небо, и земля, и воздух, и вода.

Деревья думают о нас. Мы непонятны. Движение — это смерть, живое неподвижно. Так думают они.

Куда же мы бежим, смешные люди? Чего мы ищем, потеряв себя? Кто ищет — потерял. Имеющий не ищет. Имеющий стоит и смотрит в небо. А с неба смотрит Бог. И больше — ничего. Лишь ты и Бог — всё остальное мимо. Всё остальное — суета сует.

Деревья думают о нас. Не понимают. Как можно жить под небом без корней? Как можно верить в то, что где-то лучше? Нет расстояний — только высота.»

Они помолчали. Потом Поэт обернулся к Артуру.

— Человек умирает без воздуха, воды и пищи, но никто ещё не умер без поэзии, без живописи, без музыки. Человек — это тело тёплое. Душа его ребёнок неразумный. Она только учиться ходить и говорить.

Он встал и пошёл в Замок. Артур сел на его место и, закрыв глаза, долго слушал пение птиц и ветра.

Вернувшись в Замок, Артур спросил проходящего мимо Андрона:

— Вы не знаете, где Паскаль?

— Идёмте, идёмте! Все уже собрались на проповедь Мессии.

Артур пошёл за Андроном.

В комнате Мессии, Артур сел на скамью рядом с Паскалем. Мессия стоял к ним спиной перед буфетом-иконостасом и тихонько молился. Артур покрутил головой — а где голубь? — и увидел его на плече статуи Богоматери, откуда он наблюдал за происходящим. Как только Мессия закончил молитву и повернулся к своей пастве, голубь вспорхнул и уселся ему на плечо. «Дрессирует он его что ли?» — подумал Артур.

Мессия на этот раз не стал залезать на стул. Оглядев собрание, он произнёс:

— Сегодня, дети мои, я расскажу вам о равновесии добра и зла. Добро и зло — это человеческие понятия. Если Бог пребольше всего, то и добро, и зло принадлежат Ему, и свет и тьма принадлежат Ему, и известны Ему как нечто единое, что мы в слепоте своей разделяем.

— Ормузд и Ариман, Авель и Каин, были братьями. Добро и зло не противоположны друг другу, добро и зло изначально связывают братские узы.

— Но людям понятнее добро и зло, как противоположные друг другу начала. Об этом говорил Мани, об этом заговорило и христианство. Катары, павликиане и богомилы придерживались манихейских взглядов на два начала мира: добро и зло. Злой бог Иегова подарил людям видимый мир и Ветхий Завет. Добрый бог создал мир невидимый и подарил людям Новый Завет. Так верили они, и так заблуждались. Нет двух Богов — доброго и злого. Бог един, и всё сущее в мире в его воле.

— Не нужен второй Бог, не нужен Дьявол — падший Ангел, чтобы объяснить существование зла.

— Справедливость, совесть, добро и зло, красота и уродство, честность и подлость, обман и истина, — ничего этого нет в мире, всё это принёс с собой человек.

— Может ли один камень быть несправедлив к другому?

— Добро — это всё, что ласково к человеку. Зло — это всё, что его угнетает.

— Солнце — добро. Но подойдите к нему поближе, и оно испепелит вас. Солнце — зло?

— Нет! Добро и зло — это не свойства вещей, а наше отношение к ним. Мир не добрый и не злой. Но мы называем его добрым, когда он греет и радует нас, и называем его злым, когда он убивает и мучает нас.

— Я не зову вас, как танцующий философ, по ту сторону добра и зла, я призываю вас просто забыть эти пустые, ничего не значащие слова. Всё придуманное человеком, существует только в его голове, в мире нет этого.

— В мире нет света и нет тьмы, но есть свет во тьме. Не отделить тьмы от света, не существуют они поодиночке. Нужны они друг другу. Что был бы свет, если б не было тьмы? Что была бы тьма, если б не было света?

— Так и добро, и зло — это две стороны одной монеты. Бог не знает этих слов. И когда слышит их от людей, вздыхает.

— Даже среди людей нет единого понимания — что есть добро и зло? Государства говорят о приверженности добру, а созданы они веками войн, убийств, грабежей. Человеческая история — длинный перечень преступлений. И нет ни одного царственного преступника, кто бы не говорил о добре. И нет ни одного революционера, кто ради грядущего царства добра, не совершил страшных преступлений.

— Довольно лицемерия — забудьте эти слова: добро и зло. Это то, что придумали люди. Если не единый волос не упадёт с головы человека без воли Божьей, то принимайте то, что вы называете злом, как испытание.

— Аминь!

— Я согласен с Мессией, — сказал, выходя с проповеди, Паскаль. — Зло и добро — это человеческие понятия. Положи их в свой карман и не навязывай миру… «Все вещи происходят из необходимости: в природе нет ни добра, ни зла,» — утверждал Спиноза. И Руссо был бесхитростен, когда говорил: «В чём вижу добро — то и есть добро, в чём вижу зло — то и есть зло». То есть в мире нет ни добра, ни зла. Появляется человек, появляется добро и зло. Это как эффект наблюдателя в квантовой физике. Пока за ним не следят, фотон ведёт себя, как волна. Как только подойдёт человек, фотон становится частицей… Это всё от гордыни человеческой. Ну как же! — мы созданы Богом, для нас создан весь этот мир со всеми животными и растениями в нём. Человек уверен, что мир обязан ему угождать. А если что-то не так, это немедленно называется злом…

— Христиане объясняют существование зла неизбежным следствием свободы воли, которой Бог наделил человека, — взяв Артура под локоть, рассуждал Судья. — Но как свобода воли вяжется с утверждением «не единый волос не упадёт с головы человека без воли Божьей»?

— Надо запретить средства от облысения, — пошутил Артур. — Они явным образом нарушают Божью волю.

Судья не понял юмора и посмотрел на Артура недоумённо, а потом продолжил свою мысль.

— Даже если это так, как говорят христиане, как расценивать моровые болезни, которые периодически прокатываются по миру, и кладут и святых, и грешников рядом без разбора? По чьей злой воле они происходят? Неужели тоже по воле Божьей?