Крепость Серого Льда - Джонс Джулия - Страница 66

• Предыдущая
• 66/137
• Следующая

Райф видел однажды в Гнаше, как человека разорвали двумя лошадьми — то же самое происходило теперь и с Танджо. Его, разрывая на части, подтащили к обрыву, подняли на плечи и швырнули в бездну.

Танджо Десять Стрел с широко открытыми глазами беззвучно полетел вниз, а Райф, содрогаясь, пошел прочь.

— Длинный меч — неподходящее оружие для девушки. Ты можешь учиться целый год и все-таки не нарастишь мускулов, чтобы владеть им как следует. — Арк протянул руку за мечом, который Аш взяла, пока он гасил костер. Ночью огонь, как все разводимые суллами костры, горел почти бездымно и оставил на снегу совсем небольшое пятно. Теперь, после проделанной Арком работы, Аш даже места от него не нашла бы. Это почему-то раздражало ее, и она не желала отдавать меч.

Арк верно сказал: меч слишком тяжел для нее и длинен. На пару футов длиннее, чем надо. И вес его перемещается от острия к рукояти, когда она пытается взмахнуть им — можно подумать, что внутри у него налито что-то жидкое. Но до чего же красив! Блестит, как зеркало — порой его даже не видно, а видны только небо и горы, отраженные в нем. Аш было трудно держать его на весу, и она уперла острие в снег.

— Маль сказал, что сегодня начнет учить меня приемам защиты.

Она думала, что ее отказ отдать меч рассердит Арка, но воин только кивнул в ответ.

— Несогласный прав. Я порой забываю, что ты не родилась суллийкой.

Аш, в свою очередь, быстро кивнула, не желая показывать, какую ценность имеют для нее его слова. «Скажи, что любишь меня, Асария», — произнес у нее в голове непрошеный голос приемного отца, и это послужило ей предостережением. Когда люди знают, как ты любишь их и как хочешь быть для них родной, они сразу норовят обидеть тебя и прогнать прочь. С напускной беззаботностью Аш извлекла сулльский меч из снега и рукоятью вперед подала Арку. Он помедлил немного, глядя на нее, и убрал клинок в ножны. Рассвет занимался над ледяными полями, освещая проталины и груды мерзлого щебня. Небо синело, и на нем виднелись легкие облака. Аш поежилась, когда низовой ветер всколыхнул ее рысью шубку. Она не знала, где они находятся теперь. На западе светились невесомые белые пики Прибрежного Кряжа, единственная знакомая ей примета. На все три другие стороны расстилалась плоская, безликая, дышащая морозным паром земля. Иногда Аш казалось, что она видит на горизонте какие-то другие горные цепи, но они, если и существовали, лежали где-то очень далеко, и она не доверяла собственным глазам.

Маль уехал из лагеря еще затемно — он часто так поступал. Сейчас он, вероятно, стоит где-нибудь на пригорке и вглядывается вдаль, отыскивая приметные знаки и питьевую воду. Аш не хотелось вспоминать о черной жидкости, которая тогда, в горах, капала с его меча и прожигала снег. Гораздо легче представлять себе, как Маль ищет дорогу. Думать, что ему ничего не грозит.

— Я готов исполнить обещание, которое дал тебе мой хасс, Аш Марка.

Арк оставил поклажу у лошадей и скинул свою тяжелую шубу. В руках он держал небольшой ларец, обтянутый синим шелком. Арк положил его к ногам Аш вместо того, чтобы отдать ей в руки, и она поняла, что он делает ей подарок. Она уже заметила, что суллы относятся к этому весьма щепетильно, придерживаясь не совсем понятных ей правил.

— Достань то, что внутри, и посмотри, как это придется тебе по руке, — сказал Арк.

Аш опустилась на колени. Ларец из жесткой кожи окружала мягкая оболочка стеганого шелка, застежку оплетали серебряные нити. Внутри на пуховой подушке покоился тонкий кинжал длиной в локоть, а рядом — маленький серп с приделанной к нему девятифутовой цепочкой. Цепочка толщиной со средний палец Аш была выкована из дымчато-серой стали столь искусно, что Аш не могла понять, как соединяются между собой ее звенья. На вид она казалась тяжелой, но, взяв ее в руку, Аш изумилась ее, текучей легкости. Только гирька на конце, имеющая форму слезы, утяжеляла ее. Гирька, как полагала Аш, была отлита из смеси разных металлов. Местами гладкая, местами шероховатая, она вся переливалась радужными тонами. Вставленные в нее камни-перидоты странной огранки сверкали, как кошачьи глаза. На ощупь они показались Аш не менее твердыми и острыми, чем алмазы, и она невольно представила себе, что способны они сотворить с человеческим лицом.

— Возьми серп в левую руку, а правой вращай цепь.

Серп оказался ей как раз по руке, и Аш сообразила, что это оружие создано не для мужчин. Отпустив цепь на три фута, она стала крутить ее над головой. Металл, со свистом набирая скорость, превратился в размытый блик, а перидоты на гирьке чертили в воздухе зеленое кольцо.

— Хорошо. Теперь попробуй помедленнее. Выпрями руку и работай только запястьем.

Аш попробовала. Гирька тут же упала и пребольно стукнула ее по внутренней стороне руки, а цепь обвилась, как змея, вокруг предплечья. Аш вскрикнула от неожиданности, и на глазах у нее выступили слезы. Когда Арк метнулся к ней, она испуганно отпрянула, но он уже обезоружил ее, отняв у нее серп, а потом, дернув за цепочку, повалил Аш наземь. Она и ахнуть не успела, как он навалился сверху, приставив серп к ее подбородку. Проступившая из пореза кровь обожгла ее кожу.

Сулл, отпустив ее, бросил серп на лед и приказал:

— Встань.

Аш села, но на ноги не поднялась. Ее трясло, и она чувствовала себя так, будто ее предали. Зажав порез рукой, она попыталась остановить кровь.

— Нет, — остановил ее Арк, — пусть течет. Это Драс Ксаксу, Первый Надрез.

Аш подняла к свету окровавленные пальцы.

— У меня и раньше шла кровь.

— Но не сулльская.

Он протянул ей руку, и Аш, помедлив немного, взялась за нее и встала. Иней, осыпавшийся с ее шубы, висел между ними, как пыль.

— Зачем ты так? — спросила она.

— Мы, суллы, всегда готовы к бою. Кровь мальчика или девочки, пока они растут, должна проливать дружеская рука. Мы наносим раны друг другу, чтобы лишить врага удовольствия сделать Первый Надрез.

Аш нахмурилась, спрашивая себя, отчего суллу вздумалось ранить ее именно теперь. Кто же тот враг, который мог бы ранить ее первым, как опасается Арк? Но суровое лицо Арка и его глаза, глядящие из своей глубокой костяной оправы, предупреждали ее без слов: ни о чем меня больше не спрашивай.

Аш неохотно подобрала серп. Рука у нее болела, из ранки на шее текла кровь, и она с трудом удержалась, чтобы не заорать в голос: «Почему ты столько всего от меня скрываешь? Ты сделал меня суллийкой, так доверяй же мне».

Но она промолчала и снова раскрутила цепь. Арк прошел к жующим просо лошадям, выдернул из их загородки березовый столбик и поставил его перед Аш в качестве мишени. Она попыталась направить вращение в нужную сторону, и сухожилия у нее на запястье натянулись, как струны. Сделанный ею бросок запоздал на долю мгновения, и гирька, пролетев мимо столба, устремилась обратно к ней. На этот раз она ударила Аш по спине, вышибла воздух у нее из легких и вырвала из шубы клочок рысьего меха.

Арк хладнокровно наблюдал, как Аш хватает ртом воздух.

— Сделав точный бросок, ты сможешь захватить руку своего врага, его оружие, ногу его коня. Можешь даже убить человека, если метнешь гирю достаточно сильно и попадешь ему в висок или в горло. А если цепь туго натянуть между двумя руками, она превращается в щит, способный отразить удар вражеского клинка.

Арк, подойдя к Аш, взял цепь, протянул ее между ними во всю ее длину и опустил гирю на лед.

— Смотри, — сказал он и обнажил меч. Шесть футов сулльской стали сверкнули перед самым лицом Аш. Один молниеносный удар следовал за другим, и каждый взмах оставлял след в воздухе, но с Аш ничего не случилось. — Это Наза Тани, девять шагов безопасности. Удерживай врага на расстоянии, равном длине этой цепи, и его меч не коснется тебя.

Аш с трудом кивнула, не в силах отвести глаз от его клинка. Он двигался так близко от ее глаз, что она видела сверкающую точку его острия. Она понимала, что это испытание, и боялась провала еще больше, чем укуса стали. Она Аш Марка, Найденыш. Ее уже бросили однажды, и она не даст этому суллу повода бросить ее еще раз. Она стояла, высоко задрав подбородок, не шевелясь и не моргая.

• Предыдущая
• 66/137
• Следующая