Всегда война Часть 9 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 32

Через час чинного чаепития под печенюшки и какую-то суперсвежую выпечку, зашел секретарь и предупредил о прибытии императрицы и ИМПЕРАТОРА. Мы переглянулись с Марией Федоровной: все стало понятно — Алиса, видимо в процессе семейных разборок слила Николаю весь реальный расклад и по пришельцам, и по подвалу купца Ипатьева. Если честно, то мы предполагали, что такое случится рано или поздно, поэтому особого шока или неловкости не было. Вдовствующая императрица сумеет вправить мозги своему упертому сыну в этой ситуации.

Все опять прошло буднично и без особой помпы. Императорская чета зашла в столовую, все поздоровались и после десяти минут ничего не значащего разговора, в процессе которого даже самому толстокожемустало понятно как Николай и Алиса трясутся в жесточайшем нервном потрясении.

Потом, извинившись, они пригласили генерала Беляева в отдельную комнату и часа три с ним приватно беседовали. Причем наш парагвайский гость привез с собой несколько альбомов с фотографиями и газетными вырезками — явно готовился к подобному разговору и мы, что самое главное, даже не лезли, не старались проконтролировать информацию, что он им выдал. Если что, потом послушаем в записи, прослушку в этом здании еще никто не отменял.

Пока они там впитывали всю правду о своем скором будущем, мы успели обсудить множество накопившихся вопросов. Поэтому, когда за стол вернулись поникшие и посеревшие Алиса с Николаем, мы долго их не задерживали, хотя договорились через пару дней пообщаться с Николаем на нашей базе, без лишних ушей и советников.

После того как все успокоились я поднял весьма актуальный вопрос о личной безопасности всех находящихся тут людей и особенно членов «женсовета», напомнив им, как англосаксы ударом табакерки лихо умеют кардинально менять политику страны. А с учетом того понимания, что любые попытки как-то выйти из процесса массовой утилизации русского этноса на полях Первой Мировой войны сразу встретят жесткое противодействие «союзников» вплоть до смены династии, они прониклись моментом и сильно и не перечили. Судьбы Столыпина, Плеве и других высокопоставленных российских деятелей, убитых террористами по наводке заокеанских хозяев, были у всех перед глазами. Поэтому без особых пререканий мы быстро получили согласие на то, что часть Аничкова дворца будет передана Новоросскому Экспедиционному Корпусу в качестве штаб-квартиры. Здесь мы расквартируем дополнительный комендантский взвод, который так же будет охранять и вдовствующую императрицу и Великую княгиню Ольгу, и под эту марку здесь же будем готовить спецподразделения службы охраны по методикам ФСО (федеральная служба охраны) нашего времени.

Так же предполагалось размещение вертолетной площадки, нескольких бронемашин ну и, о чем Николаю говорить не стали, чуть позже разместим один из пространственно-временных маяков.

И тут император, как-бы между прочим, но с явно выраженным недовольством в голосе проговорил, обращаясь ко мне:

— Господин генерал, до меня дошли слухи… — и он с недовольством посмотрел на свою мать, — что вы ищите контакты с Кайзером и в ближайшее время, без согласования, хотите провести некие действия…

— Ваше Императорское Величество…

— Достаточно будет Николай Александрович, раз мы перешли на такой уровень общения.

— Хорошо, Николай Александрович. Через средства массовой информации Кайзеру было передано сообщение об оружии массового поражения, то есть об отравляющих газах. Что это такое, генерал Беляев, надеюсь, вам сообщил.

Беляев коротко кивнул в знак согласия, тем более мы его в свое время попросили просветить Николая об этих фактах максимально полно и красочно.

— Плюс был посыл относительно отношения к русскому и к русскоязычному населению в зоне боевых действий. Нас не услышали. Теперь стоит вопрос о том, чтоб им прочистить уши так, чтоб они прекрасно слышалилюбой шепот из Петрограда и относились к нему максимально внимательно.

— Слышали ВАС? — он выделил последнее слово с некоторой ревностью в голосе.

— Нет, Николай Александрович. Чтоб они слышали ВАС и в следующий раз трижды бы подумали, что будет стоить любому и человеку и правителю любая попытка ставить ультиматумы России. И пусть знают, что если они попытаются применить газ против русских людей, мы их в любой момент как тараканов растопчем. Вопрос в желании, а не в возможностях.

Пауза. Николай обдумывал мои слова. Алиса замерла и не лезла в разговор, что совсем нехарактерно для нее. А Мария Федоровна всем своим видом показывала удовольствие от всей этой ситуации.

— Но это ВЫ растопчете…

— Опять ошибка, Николай Александрович. МЫ. Мы ваши потомки, внуки и правнуки. Представьте ситуацию, что вашу матушку обижают простые бандиты-грабители, именно так мы с позиции будущего видим сущность всей западной и особенно англо-саксонской цивилизации. Вы будете сидеть сложа руки? Не достанете револьвер и не начнете стрелять в мерзавцев?

Он приосанился. Хоть в такой форме лесть ему была приятна.

— Вы правы, колебаться не буду.

— Так почему вы нас, ваших потомков, упрекаете в таком святом желании, причем оно направлено на спасение миллионов русских жизней, в общем, и ваших жизней, Ваше Императорское величество и жизней ваших дочерей, в частности?

Император постучал пальцами по столу. Было видно, что все происходящее ему не нравится, но выхода у него не было, слишком уж много всего на него вывалили с высоким уровнем достоверности.

— Хорошо. Допустим я вам верю, слишком все серьезно. Не просветите, что вы предполагаете делать?

— Прямо сейчас под Севастополем наши специалисты должны начать строительство особо укрепленной и длинной бетонной взлетно-посадочной полосы для сверхскоростных дальних бомбардировщиков. Нужно лишь ваше личное одобрение. А то в Черном море появились два кораблика, которые уже доставляют много неприятностей и, как мы знаем, англосаксы их специально пропустили, чтоб сдержать Российский Черноморский флот.

Оп-па, а в глазах то появился огонек жгучего интереса.

— «Геббен» и «Бреслау»? — выдохнул император

— Они родимые… да и султану пальчиком погрозить не мешало бы, а то тоже что-то нюх терять начал, хочет армян всех вырезать.

— Привал!

Долгожданная команда раздалась над колонной медленно бредущих солдат и вызвала довольный гомон. Строй тут же рассыпался, люди привычно сошли с дороги в поле, подбирая себе место для отдыха.

Капитан Дорошев лихо спрыгнул на землю, а денщик быстро подхватил коня под узцы и потянул в сторону поля, где еще оставалась нескошенная трава.

Степенно подошедший фельдфебель Карпов, усатый крепыш с пудовыми кулаками, жестко поддерживающий в маршевой роте порядок, вскинул руку к виску и четко рапортовал с усмешкой.

— Вашбродь, утомились люди. Привыкли в поезде бока отлеживать вот и выдохлись на марше с непривычки.

— Да вижу, — сморщился Дорошев, оглядывая свое воинство, набранное в основном из мобилизованных мужиков.

— Ты дерни своих унтеров, пусть присмотрят, чтоб ноги не посбивали на марше. Еще не хватало дойти до фронта в кровавых мозолях.

Прислушавшись к уже не прекращающейся канонаде, которая приближалась весь день и усиливалась по мере продвижения роты к фронту, капитан все же решил подстраховаться.

— И еще, Петр Евсеевич, тут вроде как не фронт, но что-то на душе муторно. Ты выставь вот на той кочке пулемет и часовых раскидай из бывалых. Да и место не очень нравится, открытое все. Ка-бы аэропланы германские не прилетели на огонек.

Фельдфебель, прошедший вместе с капитаном русско-японскую войну и прекрасно знающий, что тот не будет просто так труса праздновать, максимально внимательно отнесся к распоряжению.

Прошло несколько минут и унтера стали гонять солдат, контролируя состояние ног, и тут же раздавались крики и отборный, сопровождаемые легким рукоприкладством: распекали нерадивых, кто не смог сохранить ноги на марше.

А чуть в стороне сам фельдфебель выкатил единственный пулемет на небольшой пригорок, зарядил его, вставив холщовую ленту с патронами, устроив что-то вроде импровизированного защитного бруствера.