Всегда война Часть 9 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 33

Капитан, расположившись на расстеленной денщиком попоне, задумчиво жевал чуть подсохший бутерброд, купленный еще на вокзале в Варшаве, запивал его холодным чаем, и с какой-то грустью смотрел на доверенных ему солдат, которых он, согласно предписания, должен был довести до фронта в качестве пополнения.

Так получилось, что когда его сослуживцы схлестнулись с германцами в сражении в Восточной Пруссии, он из-за сильной простуды вынужден был остаться в госпитале, наверно это может и спасло ему жизнь. Его родной Невский полк был практически полностью разбит в Мазурских болотах и только, по слухам, единицы вышли из окружения.

Дорошев очень страдал от того, что оставил в трудный час своих соратников и, поэтому, как только позволило здоровье, он, закидав начальство рапортами, добился, что его назначили командиром маршевой роты и направили сопровождать пополнение в действующую армию.

Он пару недель провел в военном лагере, куда свозили мобилизованных из близлежащих населенных пунктов, формируя из них сначала учебные команды, а потом по мере обучения уже маршевые роты. Их переодевали и давали какие-то первичные знания об уставе, об оружии, о дисциплине. Привычной в мирное время шагистики не было, пара марш-бросков, несколько выпущенных патронов из расшатанных учебных винтовок и зачаточные навыки по работе штыком.

После разгрома в Восточной Пруссии двух армий Самсонова и Ренненкампфа программу подготовки мобилизованных резко урезали, пытаясь быстро насытить потрепанные войска пополнением.

Только-только отгремела Галицийская битва и центр внимания сместился в район Лодзи, где шло кровопролитное сражение. Вот именно туда капитан и направлялся со своей маршевой ротой.

До фронта пополнение спешно было отправлено воинским эшелоном и в течении нескольких дней уже добрались до Варшавы, где к составу добавили две платформы с какими-то автомобилями, укрытыми брезентом, и теплушку для личного состава искровой роты, что так же была направлена распоряжение штаба 2-й армии генерала Шейдемана.

Учитывая тяжелое положение на фронте, эшелон с пополнением, как и многие другие составы военного назначения, скопившиеся на станции, без задержки был спешно отправлен из Варшавы в сторону Лодзи и Дорошев даже не успел зайти к связистам и просто познакомиться.

Состав дошел только до Ловича, где скопилось так же огромное количество поездов из-за того, что летучие отряды германцев, поддерживаемые местными польскими инсургентами, сумели взорвать несколько мостов и вывести из строя большой участок железной дороги, что существенно осложнило доставку подкреплений и боеприпасов 2-й армии.

Чтоб освободить пути, глубокой ночью при свете фонарей пришлось высаживаться фактически в чистом поле, на руках спуская ротный обоз, и как только расцвело, отправляться в сторону Лодзи, где находился штаб 2-й армии.

Связисты со своими тяжелыми и неповоротливыми авто замешкались и вынуждены были спешно строить грузовой пандус из подручных материалов и тут Дорошев был им не помощник. Еще в Варшаве он, связавшись со штабом, получил жесткий приказ не задерживаться в пути и с максимальной поспешностью следовать к фронту.

Единственное, что его удивило, это какие-то странные пилы с моторчиком, которыми связисты уж очень ловко резали бревна и доски, но на фоне общей нервозности и прямой опасности налета германских аэропланов, которые в последнее время просто повадились небольшими бомбами атаковать скопления поездов, на это не обратили особого внимания.

Рота спешно шла почти всю ночь и часть утра, и к полудню люди были просто вымотаны и капитан был вынужден дать им отдых, хотя место ему откровенно не нравилось.

Пока было время, мысли капитана перешли на последние новости с фронтов, на ошибки генералитета, которые выливались в большие потери. Тут же на ум пришли последние новости про пришельцев, про которыхговорили все и обсуждали малейшие крупицы информации, хотя домыслов, откровенных сказок и неправды была масса. В армии уже давно ходили слухи что когда армия Самсонова лезла в ловушку неизвестный абонент по радио открытым текстом им вещал, что германцы их слушают и они лезут в ловушку. А в последних сообщениях неизвестный отправитель, а теперь это точно известно, что это были новороссы, отборным матом поливали Самсонова за то, что по дурости гонит людей на убой.

Слухи о необычной форме, о летающих бронированных машинах, которые могут зависать на месте, о словах генерала Оргулова, главы Корпуса о том, что эта война не нужна России, и ее специально развязали, чтоб столкнуть лбами двух последних императоров Европы и пролить максимальное количество крови и немцев и русских.

Сказал бы кто другой, ему бы не поверили, и стали бы травить. Но новороссы не те люди, мнением которых стоит пренебрегать. Все знают, что уже подписан какой-то договор с Государем Императором, что вдовствующая императрица, как оказывается, уже давно контактирует с новороссами и поддерживает с ними дружеские отношения. И главное, это все очень не нравится наглым союзникам, которых как грязных босяков новороссы даже на порог не пускают. И фраза генерала Оргулова подхваченная кем-то из писак и растиражированная по всем газетам: «не вам, европейским дикарям, которые только научились мыть руки и прекратили открыто гадить на улицах, учить русских людей, для которых личная и душевная чистота и регулярные походы в баню привиты с молоком матери. Основной показатель, что в средние века чума, это бич грязи и нечистот, опустошила Европу, а в Россию то и не дошла».

Среди русского офицерства много про них говорят: мудрые, сильные, но лезть в эту мясорубку не хотят. Они здесь гости у них есть свой мир…

Внимание капитана привлек новый звук и он увидел как со стороны станции, по той самой дороге, по которой шла его маршевая рота, их нагоняют те самые авто искровой роты. Четыре крепких, массивных грузовика, на необычно больших скатах. Да и звук двигателей отличался от того, что он раньше слышал. Более глубокий, утробный, если можно так сказать, деловой.

На двоих из них кузов, как на кибитках, на специальных дугах был натянут брезент, а вот на остальных авто в кузовах сидели солдаты, ощетинившиеся карабинами, и внимательно наблюдающие по сторонам. Судя по форме, обычные солдаты и пара вольноопределяющихся при одном прапорщике. Атак, странные связисты, онобратил на них внимание еще там.

Не инженеры, не бывшие студенты, спешно призванные в армию, нет. Они больше повадками напоминали матерых вояк, и вот это заставило напрячься капитана, которые не очень любил такие шарады, тем более в зоне боевых действий. Ой, как все не просто с этой искровой ротой.

Когда передовая машина поравнялась с ним и он встретился взглядом с капитаном, который сидел рядом с водителем, глаза его волей ни волей полезли на лоб, так же, кстати как и у сидящего в авто офицера. Он его сразу узнал. Алексей Марченко, капитан его теска и старый знакомый по Невскому пехотному полку.

Марченко тоже удивился, бросил пару слов водителю, и машина стала притормаживать, а он не дожидаясь остановки, открыл дверь и выпрыгнул навстречу вскочившему на ноги Дорошеву.

— Лешка!

Они обнялись, хлопая друг друга по спине.

И когда прошли первые эмоции радости от встречи, Дорошев вспомнил, что ходили слухи, что несколько офицеров Невского полка вышли из окружения при помощи новороссов и со временем они стали мелькать и в окружении генерала Оргулова и что самое важное в свите вдовствующей императрицы. И, как он слышал, Леша Марченко, был один из них.

Вот дела творятся. Но Дорошев не успел задать интересующие его вопросы, когда над полем раздался истерический испуганные крик, поддержанный некоторыми солдатами, которые стали вскакивать на ноги:

— Германцы!

Повернувшись на крик, капитан привычно поднес к глазам бинокль и стал наблюдать, как из-за лощины начали появляться всадники в характерной форме цвета фельдграу. До них было метров восемьсот и сначала показалось, что это конный разъезд, но и там быстро оценили противника, приняли решение, и на поле стала выходить плотная колонна всадников, которая по мере продвижения по полю стала разворачиваться в типовую кавалерийскую атакующую лаву. И по мере того как новые всадники все выходили и выходили на поле, сердце капитана замирало от безысходности. Слишком много для роты мобилизованных и полуобученных солдат, у которых сейчас по десять патронов на винтовку.