Взять измором или наказать сказочника (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie" - Страница 25

— Давай шевели своего задрота, — садясь в мою машину, произнес. — А если не пошевелиться, то я тебя морально отымею! — отрезал и сбросил, нецензурно ворча себе под нос, что, мол, ничего нельзя никому доверить.

— Тебе куда? — поинтересовался я, выруливая со стоянки.

— На Кольцевой остановишь, мне нужно делишки уладить.

Ох, уж эти его «делишки». Как ни крути, а одной жопой на два тазика не сядешь. Если тренер прознает, не доведи Господь, про эти мутные движухи, несдобровать всем.

— Герыч, не мое дело, но ты бы угомонил свои таланты.

— Илюха, с каких пор ты в мамочки записался?

— С тех пор, как ты на людей кидаться начал, бультерьер, — фыркнул.

— Ой, мля, — скривившись, беспечно махнул рукой, — запарил.

— У нас на носу игра, а ты фигней страдаешь, — укоризненно изрек. — Мы без тебя не вывезем, ты же знаешь.

— Знаю-знаю, — буркнул, а я между тем остановился на той самой Кольцевой, где решают «дела-делишки» подобные Герычу «ребята-ребятишки». — Ладно, Мороз, базара ноль. Понял. Принял. Записал.

Белов вышел, негромко хлопнув дверью, и я знал, что сегодняшней ночью этот парень спать не будет. Впрочем, как и я.

Со вчерашнего вечера в паху ныло так, будто я пятнадцатилетний прыщавый подросток у которого самая яркая фантазия молодая учительница по литературе. Вчерашняя девчонка была огонь.

Варя. Варвара. И все же красивое имя у девахи, да и фамилия ей под стать. Цветкова. Цветочек. Нежная, страстная, настойчивая, но в то же время робкая. Поломала она меня вчера конкретно. Черт! Я думал в штаны кончу и это было бы отнюдь не прикольно. Таких чувств допускать я не хотел. Не должен. Моей привередливой душеньке было угодно, дабы все было под контролем. Моим контролем, разумеется, а не бабским! Женщине место на кухне, да простят меня феминистки!

Кривая победная усмешка расплылась на моих губах, когда как ни кстати мне пришло сообщение от «Котенка».

«Как насчет приятного совместного вечера?» — и фото прикрепленное в столь откровенном белье, что родители этой красотки, вероятно, провалились бы под землю от стыда. Но я не родитель, и уж точно не моралист, поэтому без зазрения совести написал:

«Кидай адрес»

Утро началось с того, что мне буквально пришлось отцеплять от себя котенка, что по паспорту величали Мария.

— Милый, может еще разок? — и этот исключительно женский прием, губки облизнула и призывно выставила грудь вперед, демонстрируя глубокий вырез шелкового халатика под которым определено точно ничего не было.

— Прости, котенок, но не сегодня. — притянул, чмокнул подругу в голову и, отстранившись, накинул кожаную куртку.

В её голове уже выстраивался очередной план, дабы захомутать завидного жениха. Однако, такую картину я наблюдал настолько часто, что смело мог назвать себя телепатом. Поэтому пора брать ноги в руки и отчаливать, покуда девица не накинулась, ибо жаждущей в ласке барышне отказать не в моих силах.

— До встречи, солнце, — напоследок приобнял Маринку, что так доверительно прижалась к моей груди щекой, тоскливо вздохнув.

— Уже скучаю! — долетело мне в спину, когда мои ноги несли меня уже вниз по лестнице.

— И я!

Вчера с Маринкой мы неплохо потусили, и хоть самую малость, но это торнадо в постели утолило мою жажду. В сексе я нуждался так же, как и вампир в крови. От девок не было отбоя и, говоря откровенно, я их даже не считал. Просто они были, как само собой разумеющееся.

У меня не было определенного типажа. Блондинки, брюнетки, рыжие, худые, жопастые — мне было начхать. Секс — это просто секс. У всех женщин было внизу одно и тоже, уж поверьте мне!

«Всунул — высунул — ушел» — мой кодекс похабного кабеля по жизни.

Сволочь — да!

Козел, — ну что поделать, красавица!

Ненавидишь меня? На здоровье!

Куда больше секса меня привлекали прелюдии. Всякий раз, когда я видел свою цель во мне просыпался хищник.

Мне было интересно сколько понадобится времени, чтобы та или иная телка оказалась подо мной, надо мной или передо мной. Я был гребаным кукловодом, что игрался с куклами.

Но, будем откровенны, о какой любви говорить, если девушка через три дня стояла перед тобой на коленях? В частности, когда она совершенно случайным образом узнала, что мой отец тот самый Виктор Морозов. Защитник сборной России по хоккею. Конечно, милая, это абсолютная «случайность»! Будто в нашем захолустье еще были люди, которые об этом не знали.

В запасе у меня был час на то чтобы заехать домой, переодеться и отправиться грызть гранит науки, а грыз я его так себе. И сегодня, в который раз, в этом убедился:

— Что ж с вами делать-то, Морозов? — поправляя свои тонкие очки за которыми прятались уставшие глаза, произнесла Наталья Андреевна Весслакова. Та самая гремучая змеюка, что не аттестовывала малую. И вспомнится же…

— Наталья Андреевна, — понизил голос на тон, будто говорил о чем-то интимном, отчего грымза зарделась и поерзала, — давайте договоримся, — подмигнул.

Женщина возрастом моей матери сглотнула, но затем ее брови сурово свелись к переносице, тем самым демонстрируя недовольство. Мной? Самой собой?

— А я конспекты все принес, — показал тетрадь. Конспекты, к слову, действительно мои.

На доску почета меня, шалопая, безусловно, не повесят. Но к хоккеистам относились с особым пониманием. Частые разъезды и упорные тренировки уж точно не способствовали тому, чтобы вечером засиживаться в библиотеке и строчить рефераты, упаси господь!

— Идите уже, Морозов, идите, — быстро пролистав тот самый конспект, что я впопыхах списывал у местной зубрилы часом ранее, отправила меня восвояси Весслакова, — все равно маркетологом вам не быть.

— А я и не стремлюсь, — хмыкнул, блеснул белыми зубами напоследок и потопал из преисподней на выход.

Все произошло за несколько секунд.

Маленький вихрь ворвался стремительно, неожиданно, как стихийное бедствие, едва ли не срывая несчастную дверь с петель. Все, что я успел заметить до того, как оно с силой врезалось мне в грудь, это большие карие глаза полные надежды.

Даже из меня здорового спортсмена это выбило весь дух. Это хрупкое создание оказалось на редкость сильным, что заставило меня пошатнуться.

— Прости, — прошептала, резко отступая и тотчас же начиная заваливаться назад.

Две секунды и она в моих надежных руках. И снова тихое:

— Спасибо.

Знакомый запах выпечки и ромашки ударил в нос и я будто перенесся во времени, оказываясь в небольшой кухоньке с ароматными пирожками и уютным уголком. Мысли летели так быстро, что я едва ли успел ухватиться за одну. Цветочек.

Опустил голову вниз. И, действительно, Варя смотрела на меня, прикусив те самые сладкие губки.

— Малая, — улыбнулся ей, а она дернулась, словно только что поняла, кто перед ней стоял.

Внезапно мне захотелось немного с ней поболтать. Узнать как дела и висит ли полка нерадивой соседки, но время и место не располагало к подобным беседам. И тем было лучше… Такие желания, по обыкновению, были мне несвойственны.

— Цветкова! — прогремело позади нас. — Кто дал вам право врываться в кабинет? Вы чуть не сбили юношу!

В её тоне было столько пренебрежения, сколько не мог себе позволить преподаватель Вуза. Со мной она была куда ласковее. Девушка сморщила носик и закатила глаза, будто подобное слышала тысячу раз.

— Простите, Наталья Андреевна, — прозвучало из её уст так просто, как предложить выпить чаю, к примеру.

— Все в порядке, — поспешил прийти я Цветочку на помощь.

Она смерила нас таким взглядом, что мы должны были уже исчезнуть с лица земли, а после, фыркнув, небрежно махнула рукой и выплюнула:

— Проходите.

Опустив голову, Варя вытащила свою руку из моего захвата и поспешно прошествовала на свое место.

Прежде чем закрыть дверь с той стороны, я еще раз на нее взглянул, а она в свою очередь на меня. Показав Малой два больших пальца вверх, я послал ей воздушный поцелуй, и, наконец-то, закрыл дверь в змеиное гнездо.