Айвенго (с иллюстрациями) - Скотт Вальтер - Страница 31

и тут не потерял присутствия духа и поддержал свою славу. Если б подпруга

его седла случайно не лопнула, быть может, он и не упал бы. Но вышло так, что

седло, конь и всадник рухнули на землю и скрылись в столбе пыли.

Выпутаться из стремян, вылезти из-под упавшей лошади и вскочить на ноги

было для храмовника делом одной минуты. Вне себя от ярости, которая увеличивалась от громких и радостных криков зрителей, приветствовавших его падение, он выхватил меч и замахнулся им на своего победителя. Рыцарь Лишен-

глава viii

107

ный Наследства соскочил с коня и также обнажил меч. Но маршалы, пришпорив коней, подскакали к ним и напомнили бойцам, что по законам турнира они

не имеют права затевать подобный поединок.

— Мы еще встретимся, — сказал храмовник, метнув гневный взгляд

на своего противника, — и там, где нам никто не помешает.

— Если встретимся, в том будет не моя вина, — отвечал рыцарь Лишенный Наследства. — Пешим или на коне, копьем ли, секирой или мечом —

я всегда готов сразиться с тобой.

Они бы, вероятно, еще долго обменивались гневными речами, если бы

маршалы, скрестив копья, не принудили их разойтись. Рыцарь Лишенный Наследства возвратился на свое прежнее место, а Бриан де Буагильбер — в свой

шатер, где провел весь остаток дня в гневе и отчаянии.

Не слезая с коня, победитель потребовал кубок вина и, отстегнув нижнюю

часть забрала, провозгласил, что пьет «за здоровье всех честных английских

сердец и на погибель иноземным тиранам». После этого он приказал своему

трубачу протрубить вызов зачинщикам и попросил герольда передать им, что

не хочет никого выбирать, но готов сразиться с каждым из них в том порядке, какой они сами установят.

Первым выехал на ристалище Фрон де Беф, громадный богатырь в черной

броне и с белым щитом, на котором была нарисована черная бычья голова, изображение которой наполовину стерлось в многочисленных схватках, с хвастли-вым девизом: «Берегись, вот я». Над этим противником рыцарь Лишенный

Наследства одержал легкую, но решительную победу: у обоих рыцарей копья

переломились, но при этом Фрон де Беф потерял стремя, и судьи решили, что

он проиграл.

Третья стычка незнакомца произошла с сэром Филиппом де Мальвуазеном и была столь же успешна: он с такой силой ударил барона копьем в шлем, что завязки лопнули, шлем свалился, и только благодаря этому сам Мальвуазен не упал с лошади, однако был объявлен побежденным.

Четвертая схватка была с Гранменилем. Тут рыцарь Лишенный Наследства

выказал столько же любезности, сколько до сих пор выказывал мужества и ловкости. У Гранмениля лошадь была молодая и слишком горячая; во время стыч-ки она так шарахнулась в сторону, что всадник не мог попасть в цель, противник же его, вместо того чтобы воспользоваться таким преимуществом, поднял

копье и проехал мимо. Вслед за тем он воротился на свое место в конце арены

и через герольда предложил Гранменилю еще раз помериться силами. Но тот

отказался, признав себя побежденным не только искусством, но и любезностью своего противника.

Ральф де Випонт дополнил список побед незнакомца, с такой силой грох-нувшись оземь, что кровь хлынула у него носом и горлом, и его замертво унесли с ристалища.

Тысячи радостных голосов приветствовали единодушное решение принца и маршалов, присудивших приз этого дня рыцарю Лишенному Наследства.

ГЛАВА IX

Другими девами окружена,

Стояла как владычица она —

Царицей быть могла она одна.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Там не было красавиц, равных ей,

Ее убор был всех одежд милей.

Ее венец и праздничный наряд

Красив без пышности, без роскоши богат;

И вербы ветвь в руке ее бела —

Она ее в знак власти подняла.

Д. Чосер. Цветок и лист

аршалы турнира, Уильям де Вивиль и Стивен де Мартиваль, первые поздравили победителя.

Они попросили его снять шлем или поднять забрало, прежде чем он предстанет перед принцем Джоном, чтобы

получить из его рук приз. Однако рыцарь Лишенный Наследства с изысканной вежливостью отклонил их просьбу, говоря, что на этот раз не может предстать с открытым

лицом по причинам, которые объяснил герольдам перед выступлением на арену. Маршалы вполне удовлетворились этим ответом, тем более что в те времена рыцари часто произносили самые странные обеты и нередко давали клятву хранить полное инкогнито на определенный срок или пока не случится то

или другое намеченное ими происшествие. Поэтому они не стали доискивать-ся причин, по которым победитель желает оставаться неизвестным, а просто

доложили о том принцу Джону и попросили разрешения у его светлости представить ему рыцаря, чтобы принц лично вручил ему награду за доблесть.

глава ix

109

Любопытство Джона было сильно возбуждено этой таинственностью.

Он и так был недоволен исходом турнира, во время которого зачинщики, бывшие его любимцами, потерпели поражение от руки одного и того же рыцаря. Поэтому он высокомерно ответил маршалам:

— Клянусь Пресвятой Девой, этот рыцарь, очевидно, лишен не только

наследства, но и вежливости, раз он желает предстать перед нами с закры-тым лицом! Как вы думаете, господа, — обратился он к своей свите, — кто

этот гордый храбрец?

— Не могу догадаться, — отвечал де Браси. — Вот уж не думал, чтобы

в пределах четырех морей, омывающих Англию, нашелся боец, способный

в один и тот же день победить этих пятерых рыцарей! Клянусь честью, мне

не забыть, как он сбил де Випонта! Бедняга иоаннит вылетел из седла, точно

камень из пращи.

— Ну, об этом нечего особенно распространяться, — сказал один из рыцарей иоаннитского ордена, — храмовнику также порядком досталось. Я сам

видел, как ваш знаменитый Буагильбер трижды перевернулся на земле, каждый раз захватывая целые пригоршни песку.

Де Браси, который был в дружеских отношениях с храмовниками, собирался возразить иоанниту, но принц Джон остановил его.

— Молчите, господа! — сказал он. — Что вы спорите попусту?

— Победитель, — молвил маршал де Вивиль, — все еще ожидает решения вашей светлости.

— Нам угодно, — отвечал Джон, — чтобы он дожидался, пока не найдется кто-нибудь, кто мог бы угадать его имя и звание. Даже если ему бы

пришлось простоять в ожидании до ночи, он не озябнет после такой горячей работы.

— Плохо же вы изволите чествовать победителя! — сказал Вальдемар Фиц-Урс. — Вы хотите заставить его ждать до тех пор, пока мы не скажем вашей

светлости того, о чем мы понятия не имеем. Я по крайней мере ума не приложу.

Разве что это один из тех доблестных воинов, которые вслед за королем Ричардом ушли в Палестину, а теперь пробираются домой из Святой земли.

— Может быть, это граф Солсбери? — сказал де Браси. — Он примерно

его роста.

— Скорее сэр Томас де Малтон, рыцарь Гилслендский, — заметил Фиц-Урс, — Солсбери шире в кости.

И вдруг в свите зашептались, но кто шепнул первым, трудно было сказать:

— Уж не король ли это? Быть может, это сам Ричард Львиное Сердце?

— Помилуй Бог! — сказал принц Джон, побледнев как смерть и попя-тившись назад, как будто рядом ударила молния. — Вальдемар!.. Де Браси…

И все вы, храбрые рыцари и джентльмены, не забывайте своих обещаний, будьте моими верными сторонниками!

— Бояться нечего! — сказал Вальдемар Фиц-Урс. — Неужели вы так плохо помните богатырское сложение сына вашего отца, что подумали, будто

110

айвенго

он мог уместиться в панцире этот бойца? Де Вивиль и Мартиваль, вы окажете наилучшую услугу принцу, если сию же минуту приведете победителя

к подножию трона и положите конец сомнениям, от которых у его светлости

не осталось румянца на лице! Всмотритесь в него хорошенько, — продолжал Вальдемар, обращаясь к принцу, — и вы увидите, что он на три дюйма