Маленькие женщины, или Детство четырех сестер - Олкотт Луиза Мэй - Страница 46

— Постараемся, мама!

— Мегги, милая, будь рассудительна, береги сестер, советуйся с Анной, а во всех важных случаях обращайся к мистеру Лоренцу. Ты, Джо, будь терпелива, не падай духом и не поступай очертя голову. Пишите мне почаще и ведите себя умницами, детки, поддерживая друг друга. Бетси, на тебя я возлагаю хозяйство, но не лишай себя удовольствия заниматься музыкой, а ты, Эмми, помогай сестрам, насколько можешь, слушайся их, и все вы будьте здоровы и мужайтесь, мои девочки.

— Будьте покойны, мама!

Стук приближавшегося экипажа заставил их смолкнуть и прислушаться. Наступила тяжелая минута, но они встретили её твердо, ни одна не заплакала, ни одна не убежала из комнаты и не позволила себе ни малейшей жалобы, хотя у всех было страшно тяжело на сердце, когда желая передать поклоны и поцелуи отцу, слова замерли на языке при мысли, что, быть может, их поручения придут уже слишком поздно. Они спокойно поцеловались с матерью, нежно обняли её и старались крепиться до конца, когда она вышла на крыльцо.

Лори и дедушка пришли тоже проводить её, а м-р Брук имел такой серьёзный, задумчивый и вместе с тем такой добрый вид, что они шутя окрестили его «Великодушным рыцарем».

— Прощайте, прощайте, мои милые! Да сохранит вас Бог! — прошептала миссис Марч, наскоро перецеловывая одну головку за другой и спеша сесть в карету. Лошади не успели тронуть с места, как взошло солнце и осенило маленькую группу, стоявшую на дворе, своими радостными лучами, как счастливым предзнаменованием. Так, по крайней мере, показалось отъезжающей, смотревшей на махавшие ей руки, когда при повороте за угол она обвела еще раз прощальным взором четыре свеженькие личика, за которыми виднелись, как надежная лейб-гвардия, старый друг Лоренц, верная Анна и преданный Лори.

— Какие у нас все добрые друзья, — сказала она, обращаясь к своему спутнику, на лице которого почтительное участие служило подтверждением справедливости ее слов.

— Это хорошо, лишь бы никто из них не оказался услужливым медведем, — ответил м-р Брук, причем так добродушно и заразительно рассмеялся, что сама миссис Марч не могла удержаться от улыбки. Длинный дорожный день начинался таким образом теплыми солнечными лучами, улыбками и ободряющими шутками.

— Мне, кажется, будто я пережила землетрясение, — заметила Джо, когда их соседи ушли домой под предлогом завтрака, желая оставить их прийти в себя наедине.

— А мне, — сказала Мегги, с отчаянием в голосе, — кажется, что я рассталась со всеми на свете.

Бетси открыла рот, желая тоже сказать что-то, но могла только жестом указать на кипу аккуратно выштопанных чулок, лежавшую на рабочем столике матери и свидетельствовавшую, что даже в последние тревожные минуты она не переставала заботиться и работать для них. Конечно, обстоятельство это было мелочное, но оно глубоко тронуло их и, несмотря на все свои намерения, девочки разом залились горючими слезами.

Анна благоразумно не мешала им выплакаться, а когда показались признаки, что ливень приближается к концу, она поспешила ускорить его прекращение своим появлением с кофейником в руках.

— Ну-те-ка, мои хорошие детки, вспомните приказания мамаши, не распускайте нюни. Вот напейтесь кофейку, да и с Богом за работу, не ударим лицом в грязь.

Кофе был любимым лакомством семьи, и Анне пришла очень удачно мысль угостить им в это утро своих барышень. Ни одна не устояла против ее дружеского приглашения и аппетитного аромата, вылетавшего из дымящегося носика кофейника. Все уселись за стол, взялись за салфетки, спрятали платки и минут через десять были в совершенном порядке.

— Надейтесь и работайте, советывала нам мать, будем же помнить ее волю. Я отправлюсь к тёте Марч — только бы она не читала морали сегодня! — пожелала Джо, вставая из-за стола с возвратившейся энергией.

— А я пойду к моим Кингам, хотя предпочла бы оставаться дома и заняться хозяйством, — заявила в свою очередь Мегги, жалевшая, что так наплакала себе глаза.

— Не беспокойся, мы с Бетси все справим, — прибавила Эмми с чувством собственного достоинства.

— Анна скажет нам, что нужно будет делать, и все будет готово к вашему приходу, — убедительно доказывала Бетси, схватив в руки веничек и лоханку, служившие ей для мытья посуды.

— Я думаю, что печаль делает людей интересными, — мечтала Эмми, задумчиво отправляя себе в рот кусок сахару.

Девочки не могли удержаться от смеха при этой выходке, и смех подействовал на них благотворно, но Мегги покачала только головой, глядя на юную особу, которая была способна находить утешение в сахарнице.

Все эти обычные явления возвратили Джо ее спокойствие. Однако же, когда обе старшие сестры вышли из дома, отправляясь каждая по своему делу, то, дойдя до угла улицы, печально обернулись к окошку, в котором привыкли встречать приветливое лицо матери. Оно было далеко, зато Бетси не забыла о маленькой церемонии, вошедшей в кодекс домашних обычаев и приняла на себя ее исполнение. Она стояла у окна и отвешивала поклоны уходившим, с усердием настоящего краснощекого мандарина.

— Узнаю в этом мою Бетси! — воскликнула Джо, махая ей шляпкой в знак признательности. — Прощай, Мегги, надеюсь, что сегодня Кинги отпустят тебя во время. Не горюй об отце, будем надеяться, — прибавила она при расставании.

— А я желаю, чтобы тётя Марч не была в ворчливом настроении. Знаешь ли, что твои волосы прелестно лежат, они придают тебе что-то мужское и оригинальное, — сказала Мегги, стараясь скрыть улыбку, которую возбуждал вид маленькой кудрявой головки, комически посаженной на широкие плечи сестры.

— Это мое единственное утешение, — отозвалась Джо, прикладываясь à la Лори к своей шляпе и продолжая свой путь, как остриженная овечка в непогоду.

Вскоре после отъезда миссис Марч пришли успокоительные известия; хотя болезнь отца была опасна, но присутствие лучшей и заботливейшей из сиделок оказало немедленно свое действие. М-р Брук присылал ежедневные бюллетени, и глава семейства, т. е. Мегги, присвоившая себе исключительное право вскрывать депеши, ежедневно прочитывала своей пастве все более и более утешительные сообщения. Вначале все рьяно писали, и толстые пакеты аккуратно опускались в письменный ящик кем-нибудь из девочек, считавших первым долгом исправность в корреспонденции с Вашингтоном. Так как в одном из таких пакетов, находились письма, особенно хорошо характеризующиеся всю знакомую нам компанию, то мы позволим себе маленькую вольность, распечатаем его и прочтем его содержание: