Колхоз: Назад в СССР 4 (СИ) - Барчук Павел - Страница 43

— Вот слушай, какая вышла история. Есть у меня товарищ. Старый товарищ. Не в смысле годо́в, а знакомы давно. Ну и в плане годов, конечно, тоже не мальчик. Так вот. Служил он на подводной лодке капитаном. Всю жизнь по военной карьере. А охотник такой, что спит с ружьём. Понимаешь?

Я с трудом это представлял, но кивнул головой, соглашаясь. Особенно насторожила в истории своим присутствием подводная лодка. Если дед сейчас опять начнет про секретные пакеты рассказывать, это, конечно, вообще будет тот ещё номер. Но кивал я усердно. Мол, да, представляю. А то Матвей Егорыч может на ходу кинуться изображать, как этот товарищ спал с ружьём. Андрюху, который таращился по сторонам и слушал не особо внимательно, пихнул в бок, чтоб он тоже поддакнул.

— И вот, как было дело. — Дед Мотя довольный такими внимательными слушателями, продолжил рассказ, — Славился он на всю округу любовью к охоте. Даже в "автономки" брал с собой любимую "сайгу". Винтовка такая. И вот ты понимаешь, сто́ит только ему какую-нибудь дичь увидать с капитанского мостика, как сразу отдается приказ:" Винтовку сюда, да побыстрее!"

— Какая дичь, Матвей Егорыч. — Не выдержал всё-таки Андрюха.— Вы ж сами говорите, на подводной лодке служил. Кого он там мог стрелять? Рыбу?

Я опять толкнул братца в бок. Ну, вот кто его просит высказывать свое очень умное мнение. Сейчас дед Мотя, как обычно, пойдет на принцип, и поедем мы на пруд подводную лодку изображать, чтоб наглядно понять, как и на кого можно охотиться.

— Ты, Андрюха, слушай, не перебивай. Если дальше Зеленух не бывал, то и не надо тогда трындеть. Понял? — Матвей Егорыч начал заводиться.

— Вы же знаете, я служил в армии…— Не унимался Переросток.

Уже не просто толкнул братца, а прям со всей силы ущипнул его за бок. Лишь бы только заткнулся. Пусть рассказывает дед Мотя, сколько угодно. Глядишь, так вот покатаемся в телеге, да и поедем домой.

— Продолжайте. Очень интересно. — Я сделал увлеченное лицо. Мол, медом не корми, дай только рассказы Матвея Егорыча послушать.

— Ага. Ну, и вот. Вообще, товарищ мой — сибиряк. Он у себя в Сибири белок стрелял шибко грамотно. А белка, сам понимаешь, это тебе не лось. Тут нужна точность. Глаз хороший, опять же. Так вот, в один прекрасный день всплыли они невдалеке от северного берега нашей родины. Кругом — скалы да мороз. И увидал мой товарищ на вершине ближайшего утеса оленя. Понимаешь? Красивого такого, гордого, северного оленя. А что такое для охотника олень? Это, можно сказать, самая желанная цель. Принесли, значится, капитану винтовку, он старательно прицелился, расстояние то было не шуточное. Весь свободный от вахты экипаж собрался на палубе и смотрит. Дюже им интересно. Попадет, не попадет. Понимаешь, да? Товарищ мой стреляет. Олень, как подкошенный, падает с утеса прямо в северное море, а за ним следом, летят нарты с чукчей…Немая сцена, тишина, и вдруг, громогласный голос капитана объявляет:" Срочное погружение!!!!!!"

Матвей Егорыч громко засмеялся, откинув голову назад.

— Поняли, да? Срочное, говорит, погружение. Чукча то вряд ли ему спасибо сказал бы.

— Да поняли, поняли. — Заверил Матвея Егорыча Андрюха.

— Так, Жорик. — Дед Мотя обернулся на меня через плечо. — Ты у нас, можно сказать, новобранец. На охоте не бывал. Так что смотри, есть основные правила. Если животное летает, это, скорее всего, птица, а если только бегает, то это, скорее всего зверь. Не перепутай. На птицу сейчас нельзя. Да и не на всякого зверя разрешено. Если животное не летает и не бегает, а привязано за веревку — это, скорее всего, домашнее животное. Охота на них не запрещена, но чревата многими неприятностями… Если животное бегает, и при этом имеет крылья, это — курица…Тут ничего говорить не буду. У тебя с курями отношения сложные. Если животных много и все они мычат, стрелять не торопись. Можешь попасть в пастуха… Если в кустах кто-то "бекает" это может быть коза. Хотя...может оказаться и вышедший на ее поиски хозяин…Теперь смотри. Если уже выстрелил. Звуки после выстрела бывают опасные и не опасные. С неопасными ты разберешься сам, на то они и неопасные. Опасные тоже могут быть разными. Если ты выстрелил и кто-то закричал громко матом, с ругательствами, значит, попал в егеря, грибника или другого охотника. Но на грибников сейчас не сезон, рано ещё. Других охотников не встретим, я вас в такие места поведу, о которых никто не знает. А вот егерь…Вполне, вполне…

— Шутите? — Перебил я Матвея Егорыча.

Он опять засмеялся, довольный то ли своим чувством юмора, то ли моей сообразительностью.

Вот честно говоря, уже в тот момент надо было валить по-тихому. Не знаю… Выпасть из телеги и потеряться. Изобразить из себя мертвого, как опоссум при виде опасности. Что угодно. Но рядом ещё находился Андрюха. А его я бросить не мог. Как показали дальнейшие события, ему-то больше всего и досталось.

Мы добрались до леса. Причем, это действительно был лес. В полном смысле слова. Не три осины на перекосину, а самый настоящий лес. Я даже не знал, что поблизости есть такие места.

Лошадь Матвей Егорыч, как и говорил, прежде чем углубиться в чашу, привязал к дереву у дороги. Похлопал ее по морде, что-то прошептал прямо в ухо. Реально, я ни разу не видел, чтоб он так ласково с Зинаидой Стефановной общался. Всегда называл жену не иначе, как "моя кобыла". Хотя…

Перед глазами непроизвольно встала картина. Дед Мотя подходит к бабе Зине, хлопает ее ладонью по лицу, а потом шепчет на ухо ласковые слова… Думаю, до ласковых слов там уже не дойдет. Она сломает ему руку, ту самую, которой хлопал, значительно раньше, чем он успеет что-то ей прошептать. Короче, сто́ят они друг друга, это точно.

Матвей Егорыч торжественно вручил мне двустволку. Уж не знаю, зачем. Единственное, что я мог делать с ней в отношении кабана, это бить ружьем по башке. Как палкой. Положа руку на сердце, даже в тире ни разу не стрелял. Не то, что из охотничьего ружья, из современной пневматики не приходилось. Никогда не любил оружие. Но что-то мне подсказывает, вряд ли кабан встанет и послушно будет ждать, пока я вырублю его в рукопашной схватке.

Себе Матвей Егорыч взял то самое, одноствольное, которое удивило Андрюху. И ещё — рюкзак. Там, как оказалось, лежали бутерброды, вареные яйца, огурчики с грядки и пирожки. То есть, на фоне всего этого сомнительного мероприятия Матвей Егорыч ещё и пикник задумал.

— Значится так... Имейте в виду, идущего кабана можно услышать издалека. Он, прямо скажем, не стесняется. Там точно не перепутаешь с куропаткой. Но если кабан, в обратку, почует опасность, то сразу в момент остановится. Он тогда резко выдыхает «фуком» и бесшумно исчезает. Так что смотрите, не «профукайте» добычу. Поэтому не курить, не разговаривать и по возможности не шевелиться. Кабаны плоховато видят, но прекрасно слышат. Самое главное, ребятки, в этой охоте — выдержка и терпение. Андрюх, ты же никогда на кабана не ходил?

Братец прыгал рядом со мной на своих костылях, и это ожидаемо выходило у него не особо. Вокруг были кусты, густая трава, коряги и пни. Деревья, само собой, тоже имелись. Под ногами — ямы и кочки. Вполне понятно, что лес для одноногих страдальцев не предназначен совсем. Поэтому, мягко говоря, братец немного нервничал.

— Нет. Не ходил. Я же не самоубийца. На кабана опытные охотники ходят. И… — Андрюха с тоской покосился на довольного Матвея Егорыча. — И Вы.

— Да. Верно говоришь. Кабан — это животное крепкое. Его ежли с первого раза не завалил, все.

— Что все? — Я поправил ружье на плече, которое болталось там, как на корове седло, то есть, вообще ни к чему.

— Беги́ тогда. Что же ещё? — Дед Мотя весело хохотнул. Не знаю, что его в этом веселило. — Причем, Жорик, беги быстро. Ты стрелять-то умеешь?

— Очень своевременный вопрос! Я уж думал и не зададите его. Представляете, нет.