Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит (СИ) - Жнец Анна - Страница 31

На глазах выступили слезы. Именно этих слов я ждала, когда принимала решение участвовать в турнире. На самом деле я ждала их еще дольше — всю жизнь, и, наконец услышав, могла ли пойти на попятную?

Я посмотрела в сторону огненного туннеля: пламя угрожающе трещало. Посмотрела на родителей: растроганная матушка вытирала платком глаза.

Рискнуть и, возможно, сгореть заживо? Выбрать безопасность и вернуться к статусу неудачницы?

Если сейчас я отступлю, все будет напрасно. Помощь Карвена и моего фамильяра, лодочный мотор и разбойное нападение на профессора Моргана, похвала родителей. Мама и папа снова во мне разочаруются. Они навсегда запомнят, как в последний момент я струсила, как позорно поджала хвост, испугавшись трудностей.

Нет, не трудностей — реальной угрозы для жизни.

Это Брунгильда умеет виртуозно уворачиваться от преград, а я могу лететь только прямо. Первый же пылающий шар собьет меня с метлы, и я рухну на землю вспыхнувшим факелом. Не разобьюсь — внизу натянута сетка защитных чар — но получу ужасные ожоги.

Стоп!

Меня словно шарахнуло молнией.

Распорядители турнира используют для испытаний такую опасную вещь как огонь, но при этом натягивают над верхушками деревьев защитную сетку, чтобы, упав, адепты не покалечились. Они не боятся спалить участников соревнований дотла, но заботятся о том, чтобы те не расшиблись насмерть. Где логика? Что за полумеры?

Внезапно в голове отчетливо прозвучал голос Карвена: «Никто не станет подвергать жизнь студентов опасности».

Точно. Никто не станет. Иначе полетят головы: родители порвут ректора на кусочки, академию закроют, а всех виновных в трагедии отправят за решетку. Сколько уже лет проводят эти турниры, и за все годы не было ни одного несчастного случая. А значит…

Значит, все на этой полосе препятствий предельно безопасно: и жуткая драконица, вылезшая из портала (ее задачей, скорее всего, было напугать адептов, а не сожрать их), и огонь.

Огонь тоже не должен причинять вред.

Желая проверить свою догадку, я подлетела к пылающей стене. Жар от нее исходил вполне натуральный, треск огня словно остерегал: «Не приближайся», — но я приблизилась, выдернула из метлы длинный прутик и сунула в пламя.

Древко не загорелось, хотя я держала его в огне не меньше минуты. Тогда, обмирая от страха, я осторожно тронула шипящую оранжевую завесу кончиком пальца. Тепло. Но не больно. С глубоким вздохом я погрузила в пламя руку по локоть.

Иллюзия. Это был ненастоящий огонь. Он не обжигал, не ранил, не представлял опасности.

Я могла пролететь по туннелю, не боясь за свою жизнь, но придумала кое-что получше.

Придумала, как догнать Брунгильду, от которой катастрофически отстала.

Правила турнира запрещали огибать стену сверху или снизу, но не пролетать сквозь нее. Я могла срезать путь — пролететь сквозь эту стену огня на полной скорости, нигде не задерживаясь, минуя туннель с препятствиями, и выйти на финишную прямую.

Почему бы и нет?

Я прошлая назвала бы это жульничеством, я нынешняя — смекалкой. И Кусик меня бы поддержал.

Решиться направить метлу в огонь, даже зная, что этот огонь ненастоящий и не причинит мне вреда, оказалось сложнее, чем я думала. Иллюзия выглядела слишком натуральной, чтобы не пугать. Да и вообще вдруг что-то пойдет не так?

Но отступать было поздно. За мной с воздушного шара с гордостью и верой в мою победу наблюдали родители, так что я набрала полную грудь воздуха и рванула с места.

А-а-а-а! Страшно!

Влетая в завесу пламени, я невольно зажмурилась и задержала дыхание. Кажется, позади испуганно ахнула матушка. Отец вроде бы что-то закричал. Еще бы! Прямо на их глазах дочурка решила себя поджарить. Они-то не знали, что весь огонь на испытаниях бутафорский и нужен только для устрашения.

Или знали?

На лишние рассуждения времени не было. Когда летишь сквозь огонь, думать о чем-то, кроме самого этого факта, не получается. Так что я сосредоточилась на своих ощущениях. Тепло. Уши заложило от треска, с каким обычно горят в камине поленья. В целом ничего особенного. Пожалуй, можно даже глаза открыть.

Да, лучше открыть глаза, пока я во что-нибудь не врезалась.

Эта гениальная мысль пришла мне в голову как раз вовремя. Еще бы секунда — и я неуправляемой стрелой влетела бы в бок Брунгильде. Сестрица только-только выбралась из туннеля с препятствиями, а тут я возникла на ее пути как гоблин из табакерки. Да к тому же едва не устроила в небе аварию. Благо, в последний момент успела затормозить.

Но видели бы вы глаза Брунгильды! Как они распахнулись в шоке! Какое у нее при виде меня стало изумленное и растерянное выражение! Даже челюсть отвисла. Она-то думала, что я ужасно отстала, плетусь где-то позади этакая неудачница. А я вон где! У нее на хвосте!

Ветер хлестал в лицо. Внизу простиралось зеленое поле — ни кустика, ни деревца. Небо над нашими головами было все в воздушных шарах.

— Иви! Бруни! Вперед! Вперед! — кричала подоспевшая матушка, не понятно за кого из нас болея.

Ее крики подхватили зрители и в других корзинах.

Все они каждый на свой лад громко скандировали:

— Вперед! Вперед! Вперед!

Невдалеке, я бы даже сказала, совсем близко развевалась на ветру в нескольких метрах от земли красная финишная лента.

Я была почти у цели. Обошла все препятствия. Осталось поднажать совсем чуть-чуть. Не верилось.

Летящая впереди Брунгильда обернулась и глянула на меня так, что стало ясно: победу она готова выгрызать зубами. Ее челюсти были крепко сжаты, крылья носа раздувались, мышцы на бледном лице двигались в напряжении. В очередной раз я поразилась тому, какой у нее нездоровый вид. Нездоровый и фанатичный.

Я ускорилась, выжимая из себя и своей метлы максимум возможного. Сестра тоже полетела быстрее.

Финишная черта приближалась. В ушах ревел ветер.

Сверху продолжали подбадривать:

— Вперед! Вперед! Вперед!

«Вперед! Вперед!» — повторяла я мысленно.

О боги! Мне почти удалось поравняться с Брунгильдой. При желании я могла дотянуться до прутьев ее метелки.

Сестра обернулась в очередной раз, и взгляд, которым она меня окинула, показался мне странным, но я не придала этому значения. Все мои мысли были о победе.

Скорее. Еще чуть-чуть.

Я неосознанно наклонилась ниже, почти легла на древко метлы, и эта поза позволила мне еще немного увеличить скорость. Брунгильда начала отставать. Некоторое время мы летели вровень, а потом я резко и неожиданно для себя вырвалась вперед.

О да! Первая!

А вон финиш! В каких-то десяти метрах!

Не знаю, что заставило меня оглянуться. Всеобщий возглас ужаса или раздавшийся следом испуганный вопль матери:

— О нет, Бруни! Бруни! Нет!

Но я это сделала — повернула голову и посмотрела назад.

Сестра падала. Ее метла летела в одну сторону, сама она — в другую, но обе стремительно приближались к земле. К зеленому полю, над которым должны были едва заметно мерцать серебристой сеткой защитные чары. Однако их не было. Их не было! Никому и в голову не пришло, что кто-то из участников турнира способен потерять управление перед самым финишем.

Брунгильда и не теряла управление над своим транспортным средством. Она потеряла кое-что другое. Сознание. Упала в обморок. Отключилась прямо в полете. От переутомления. От чудовищного напряжения. От того, что в стремлении к победе довела себя до полного истощения бесконечными тренировками.

Не думая ни о чем, я рванула за ней. Поймать. Схватить. Спасти. Не дать разбиться о землю.

Успеть. Успеть. Успеть.

Глаза Брунгильды были закрыты. Волосы развевались, полы зеленой мантии хлопали на ветру.

Единый, помоги!

Все внутри сжалось в колючий ком льда, я перестала дышать. Воцарилась полнейшая тишина. Пытаясь поймать Брунгильду, бедрами и ступнями я крепко обхватила метлу, а обе руки вытянула вперед. Ох, самой бы удержаться на тонком древке. К такому трюку Карвен меня не готовил.