Помню тебя (ЛП) - Уэст Кэтрин - Страница 6

— Здорово выглядишь, дедушка. — Натали была абсолютно уверена, что он здоровее, чем она. — После того, что я слышала, я ожидала увидеть тебя в постели.

— Ха, — отмахнулся он и на подходе к холму взял ее под руку. — Старый мотор слегка забарахлил, а все сделали из мухи слона. Неделю держали меня в больнице, но между нами... — Он наклонился к ней и подмигнул. — Думаю, это было несварение.

— Деда, — смешок вырвался сам собой.

— А теперь давай-ка отведем тебя в дом. Ты какая-то бледненькая, девочка моя.

Проселочная дорога круто поднималась, а у Натали все еще слегка кружилась голова. Через некоторое время дедушка остановился, и две собаки вернулись, терпеливо ожидая у его ног.

— Ты в порядке? — спросила Натали, но сама дышала тяжелее него. Он, вероятно, мог пробежать половину марафона за то время, что она будет ковылять до двери.

— Я да, но ты выглядишь так, будто тебе не помешает передохнуть. — Он улыбнулся, подошел ближе и поднял ее подбородок. — Ты такая же красивая, как бабушка в твои годы, Натали Грейс.

Она почувствовала, как от комплимента запылали щеки.

— Я никогда не думала, что похожа на бабушку. Все всегда говорили, что на нее похожа Николь.

Дедушка кивнул и сунул руки в карманы старых джинсов.

— В твоей сестре и правда было что-то от Грейс. Но у тебя не просто ее внешность. У тебя ее осанка, ее обаяние, нечто особенное во взгляде, говорящее о том, что рядом со мной благородная дама.

От его улыбки она почувствовала себя самой важной на земле. Но, с другой стороны, так было всегда.

Натали отмахнулась от его слов.

— Думаю, ты просто льстишь, как всегда, деда. — Голос сорвался, и ей потребовалась минута, чтобы упорядочить разбежавшиеся мысли. — Знаешь, до приезда сюда я помнила только отдельные обрывки. Наши с Николь проделки. Но как только встала перед воротами, воспоминания стали возвращаться. Как только что забытый сон. Странно, да?

— Вовсе нет. — Он взял ее под руку и снова ускорил шаг, не оставив ей выбора, кроме как идти рядом. Когда они приблизились к дому и увидели ее арендованную машину, он низко присвистнул. — Вот это машина.

— Папа арендовал ее для меня.

Она прищурилась от полуденного солнца, отражающегося от серебристой краски.

— Тут от нее мало пользы. Можешь спокойно вернуть ее, если собираешься остаться на какое-то время.

— Ну... — «Какое-то время это сколько?» — У меня назначено несколько встреч в Сан-Франциско. Думаю, я пока придержу ее.

Натали открыла багажник и потянулась за чемоданом, но дедушка успел схватить его раньше.

— Ого, девочка, что там у тебя?

Усмехаясь, он поднялся по ступенькам. Натали взяла сумочку и последовала за ним в большой дом.

Внутри она остановилась и осмотрелась. Ее губы приподнялись в улыбке.

На блестящем полу красного дерева в холле плясали тени. На темных деревянных стенах висели картины, а коридор впереди устилали плетеные коврики. Длинная лестница слева вела в спальни на втором этаже.

Средство для полировки и аромат роз снова подняли завесу памяти.

Все было по-прежнему.

Но все изменилось.

Натали подошла к длинному столику у стены и посмотрела на статуэтку — двух лошадей, бегущих кентером. Провела пальцем по спине одной из них.

— Я помогала бабушке полировать их. Среда была днем уборки.

Николь никогда палец о палец не ударила. Объявила, что у нее аллергия на пыль. Но Натали была не против помочь. Ей нравилось, что бабушка на несколько часов принадлежала только ей.

— Точно. До сих пор. — Дедушка со стуком поставил ее чемодан у подножия лестницы и закашлялся. — Не смотри на меня так, я в порядке. Просто немного запыхался.

— Я могу принести тебе воды.

Натали посмотрела на коридор, ведущий в кухню.

— Идем. Ты, должно быть, голодна. Я сделаю нам сэндвичи и чай.

Он быстро зашагал на кухню.

Натали поспешила следом.

Они миновали просторную парадную столовую с наполовину приоткрытыми резными раздвижными дверями, прошли через комнату, которую когда-то называли беспорядочной, поскольку только там им разрешалось устраивать беспорядок, и наконец вошли на кухню, оформленную в сельском стиле.

Горло Натали сжалось от неожиданно нахлынувших чувств.

Все было так, как она помнила.

Организованный хаос, который встречал гостей независимо от времени.

На стенах цвета сливочного масла с зеленым плющом по бордюру висели в рамках снимки виноградника, семейные фото и несколько картин их любимых местных художников. Полки старого шкафа прогибались под тяжестью кулинарных книг, журналов и фотографий. В керамических вазах на подоконниках стояли сухие подсолнечники и лаванда.

Над большой плитой ярко сияла медная вытяжка. Пустые винные бутылки с этикетками «Майлиос», как солдаты, выстроились наверху всех шкафов, некоторые датировались семидесятыми, когда винодельня только открылась. Старый холодильник был заклеен выцветшими фотографиями, открытками и рецептами.

Перед глазами пронеслось воспоминание: бабушка стоит с чем-то вкусненьким только что из духовки.

Здесь до сих пор ощущалось присутствие Грейс Митчелл, и Натали тяжело опустилась на стул.

— Ты в порядке? — Дедушка шевельнул бровями.

— Да. Просто странно. — Она сняла очки и вытерла глаза. Дедушка доставал продукты из холодильника. — Такое ощущение, как будто она до сих пор здесь. Как будто в любую минуту войдет в эту дверь.

Вместе с Николь.

Дедушка повозился с банкой майонеза, поставил ее на столешницу и, грустно улыбаясь, повернулся к Николь.

— У меня было несколько лет, чтобы привыкнуть к тому, что не войдет.

Пять лет назад посреди ночи раздался телефонный звонок.

Натали пошла посмотреть, в чем дело, потому что в такое время звонят только с плохими новостями. Она обнаружила отца с матерью в их спальне, в объятиях друг друга. Зрелище было таким поразительным, что она тихонько ахнула, выдав свое присутствие, и родители сразу же отпрянули в стороны.

Впервые после смерти Николь Натали видела в отцовских глазах слезы. И впервые за почти вечность она видела, что родители демонстрируют хоть какую-то привязанность.

— Должно быть, ты сильно скучаешь по ней, деда.

— Каждый день. Но она в лучшем мире.

— Мне жаль, что я не приехала на похороны.

Она почти не рассматривала этот вариант, мысль о возвращении в Калифорнию была слишком невыносимой. На самом деле, насколько она помнила, родители сами настояли, чтобы она не ехала.

«Не хочу снова испытать все это, упаси Боже», — пробормотал папа. За годы он пристрастился к этому присловью.

Приближались экзамены перед последним годом учебы в колледже, и Натали не спорила. В итоге отец поехал один.

— Не переживай. Я тоже не любитель похорон. — Дед кивнул на хлебницу. — Возьми хлеб и помоги мне. Я не очень хорошо управляюсь с готовкой, а Сара по пятницам не работает.

После того, как в июне ее мир рухнул, Натали не готовила для себя, предпочитая заказывать еду или довольствуясь яичницей-болтуньей или супом.

Может быть, на следующей неделе она будет готовить для дедушки, как только даст обещание не спалить кухню. Однажды летом они чуть не сделали именно это. Николь забыла поставить таймер, они пошли на улицу играть и забыли про печенье в духовке. Через час в кухне было полно дыма, а печенье напоминало угольки.

— Сара?

Натали достала несколько ломтиков цельнозернового хлеба и принялась делать сэндвичи, пока дедушка заваривал чай.

— Ты должна помнить Сару, — сказал дед. — Маму Таннера. Она много лет работает здесь.

— О, миссис Коллинз, — кивнула Натали. Экономка всегда была приветлива и с интересом слушала о жизни Натали в Нью-Йорке.

Захватив свой обед, они вышли через французские двери в просторное патио.

Слева огромные дубы обеспечивали тень. Покрытые сочной зеленой травой холмы спускались к речке, которая текла вдоль границы земель к маленькому озеру, где они когда-то ловили и выпускали обратно радужную форель. Ухоженный сад постепенно уступал место рядам виноградных лоз.