Круги на воде (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 3

- Это медведь такой? - наивно спросил я.

- Шатун - это маньяк такой, - тихо пояснила Антигона. От веселья в её зелёных глазах не осталось и следа. - Потому что шатается где ни попадя, и мочит всех подряд.

- Шатуна застрелил фермер Селиванов, из своего фамильного дробовика, - читал Алекс. - Маньяк забрался к нему в курятник, погреться. Холодно нынче на Урале, по ночам снежок сыплет. Фермер Селиванов принял маньяка за хорька, который второй год невозбранно душил его лучших несушек. И пристрелил. Испугался, вызвал полицию, которая и опознала в хорьке страшного шатуна, за которым на тот момент числилось семнадцать убийств... Фермеру вручили премию в виде новенького молокодоильного аппарата. Аппарат замечателен тем, что во время дойки играет Штрауса и сам чешет коровам спину, от чего удои необыкновенно растут.

- Об этом тоже в газете написано? - осторожно спросил я.

- А то как же, - кивнул шеф. - Вот, ещё послушайте...

В этот момент раздался звон разбитого стекла и в кухню влетел бумажный пакет. Плюхнувшись на стол, он взорвался, извергая мелкую коричневатую пыльцу.

По привычке затаив дыхание, я схватил Антигону и швырнул её в направлении двери. Сам развернулся к Алексу, готовясь проделать ту же процедуру с шефом.

Я испугался. Вспомнил газовые атаки в Сирии, когда террористы подбрасывали баллоны с зарином... Понятно, что газ в пакете не удержишь, но сработал рефлекс. Это вполне могут быть бациллы сибирской язвы, или ещё какая дрянь.

- Вы успели вдохнуть, шеф? - я всё пытался сковырнуть его из кресла, подхватить на плечо и вытащить из зараженного помещения. - Надо звонить Котову, пусть высылает неотложку.

- Сашхен, это чеснок.

- Тесты сделают быстро. Можно будет задушить симптомы в зародыше... Чего?

- Это чеснок, мон шер. Чувствуешь запах?

Антигона, к счастью, не пострадавшая от моего броска, макнула палец в коричневатую пыльцу и лизнула подушечку.

- Ну да, - подтвердила она. - Сушеный чеснок с солью. Приправа "Вайна", двадцать копеек за пакет. Адиёты, - обругала она незадачливых террористов. - Это ж сколько приправы извели! Пылесось теперь...

Я посмотрел на шефа. Утренний халат его был весь обсыпан пыльцой, так же как и могучая курчавая грудь, и волосы на голове.

- Сколько ещё это будет продолжаться, а?

Нет, я вовсе не против хорошей драки. Не против подлого нападения из-за угла, метания ножей, снайперской стрельбы с ближайшей крыши... Все эти милые приколы заставляют держаться в тонусе.

Но вот такие подлянки терпеть не могу. Сегодня - пакет с сушеным чесноком, вчера - бочка святой воды на голову... Ковёр в прихожей, между прочим, до сих пор не просох!

- Это ещё даже не цветочки, - поднявшись, шеф осторожно отряхивался от чеснока. - Афина! - крикнул он в офис. - Принеси мне другой халат! Пахну, как цыплёнок табака, честное слово...

- Афина с Амальтеей в отпуске, - сообщила Антигона. - Загорают на Кипре.

- Какой отпуск? - шеф грозно свёл брови к переносице. - Кто отпустил?..

Шеф снял халат - под ним обнаружилась белоснежная крахмальная батистовая рубашка - и скомкав его, бросил на пол. Антигона безропотно подобрала ворох шелковой ткани и положила на табурет.

- Вы же и отпустили, помните? Третьего дня. Путёвки на две недели с круизом по Средиземному морю. Амальтея все уши вам прожужжала про этот круиз, вы и оплатили.

Было видно, что шеф всё прекрасно помнит. Разыгрывать из себя тирана и самодура ему просто нравилось.

Антигона зашумела пылесосом и мы с шефом убрались на крыльцо. Закурили.

Взгляд мой невольно блуждал по кустам сирени, по изгороди, искал следы на посыпанных белым песком дорожках...

- Чесночную бомбу наверняка принёс дрон, - уловив мои мысли, изрёк шеф. - Много их нынче развелось, дроновладельцев.

- Да знаю я, - выдохнув дым, я щелчком отправил окурок в урну. - Просто достало всё.

- Так и хочется зарезать кого-нибудь? - посочувствовал шеф.

- А потом цветочков на могилку отнести... - мечтательно добавил я.

- Может, нам тоже в отпуск махнуть?

Я вскинул полные надежды глаза на шефа. Мысль об отпуске показалась мне свежей, как слеза девственницы. Так и чудилось: жаркое южное солнце, плеск волн, горячие, исходящие соком шашлыки, а над ними - горбатые смуглые носы с чёрной щёткой усов. И кепки. Здоровенные, как аэродромы и клетчатые, как шотландский тартан...

В отпуск я ездил только в детстве, с родителями. Смутно припоминался длинный Ялтинский пляж, яркие зонтики продавцов хачапури и мороженого, а в волнах у берега - дохлый дельфин.

- Не знаю, шеф, - я поёжился. - Купаться-то уже холодно...

- А кто говорит про купание? Ты такое слово - рыбалка, знаешь? А сходить по грибы? Сопливенькие крепенькие маслята. И боровички. С маслицем, под водочку... А уха? Тройная, а?

У меня засосало под ложечкой, а перед глазами замаячила очередная чашка тёплой свиной крови.

- Не, шеф, спасибо. Я лучше здесь. Что может быть лучше Питерской осени?

- Да всё, что угодно, - Алекс горячился. - Всё, что угодно может быть лучше затяжной, промозглой, туманной, сырой и дождливой Питерской осени. И ты не забывай, кадет: святая вода, чесночные бомбы - это только затравка. Настоящего пороху ты ещё не нюхал. Пока что колдуны посылают учеников - прощупать плацдарм, очертить, так сказать, границы невозможного. А вот когда в бой пойдут старички... Ты, кстати сказать, тренировался? Боевая магия сама себя не освоит.

Переключение темы с отпуска на учёбу мне не понравилось.

- Да пытался я, шеф. Честно пытался. Не получается. Не поэт я. Талантом не вышел.

- Умом ты не вышел, мон шер, а не талантом, - мягко пожурил шеф. - Видно, когда Господь раздавал мозги, ты стоял в другой очереди.

- Вот только не надо тырить афоризмы у классиков, - запальчиво возразил я.

- А почему нет, если подходит по случаю? Свои-то мне сочинять нельзя...

Я сдулся. Опустился на ступеньку, потёр ладонями щёки... Кожа казалась чужой и холодной.

- Ну не умею я стихи писать, - вышло неуверенно и жалобно, но мне уже было всё равно. - По сравнению с вами - графоманство, помноженное на неграмотность.

- Эк ты хватил, мон шер, - фыркнул Алекс и тоже сел на ступеньку. - Со мной. Сокол кречету не товарищ.

- Не только с вами, шеф. С кем угодно. Лучше я драться буду. Или ещё что...