Круги на воде (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 4

- Да пойми ты, чудак-человек. Сила у тебя УЖЕ есть. И надо учиться ею владеть. Я знаю только один способ. Хочешь учиться по-другому - значит, нам с тобой не по пути.

Я выпучился на шефа в чрезвычайном удивлении. Мысль о том, что мы можем расстаться, даже не приходила мне в голову.

- Не пучься. Есть, конечно есть и другие способы овладеть силой. Но это - не ко мне, понимаешь? Вот, например, спецбаза под Соловцом. Попросишь майора Котова, он составит протекцию...

- Я буду учиться только у вас.

После небольшой паузы Алекс кивнул.

- Тогда перестань выпендриваться, кадет, и принимайся за учёбу. Количество рано или поздно перейдёт в качество, а пока...

- Молиться, чтобы меня не убили?

- Ехать в отпуск, мон шер, ехать в отпуск. Собирайся. Агентство закрывается за недостатком сотрудников.

- А Антигона?

- Неужели ты бросишь бедную девочку одну, наедине с ордами ошалевших клиентов, жаждущих экскурсий по музеям и ночных прогулок на пароходах?

- Вы правы. Не стоит столь жестоко поступать с наивными туристами. Значит, едем втроём? А куда?..

- Есть пара идей.

И шеф умчался в дом. Видимо, заказывать билеты и выбирать туры. А я остался на крылечке. Смотрел в хмурое питерское небушко и гадал: где бы раздобыть плавки...

Глава 2

...Ладога? - спрашивал я на следующий день, стоя возле гаража. Чувствовал я себя дурак-дураком.

Вчерашний день был потрачен, как мне казалось, с толком: купил через интернет маску с трубкой, хорошие ласты, несколько пар плавок, купальное полотенце, солнечные очки...

А нужно было: спрей от комаров, удочки, брезентовую ветровку и резиновые сапоги. Кстати, хороший вопрос: а что будет, если меня покусают комары?.. Они тоже станут стригоями? Или просто передохнут...

Я только сейчас заметил, что Алекс с Антигоной выглядят как-то не так. Алекс щеголял камуфляжной курткой и охотничьей кепкой, Антигона - громадным, не по росту, рюкзаком на карбоновой раме... На их фоне моя гавайка в яркие маки и шорты смотрелись дико, и я бы даже сказал, неэтично.

- Не ссы, я тебе тоже всё купила, - упихивая в багажник Хама объёмистый рюкзак, утешила Антигона. - Шеф так и сказал, что ты не врубишься.

- Ну прямо родная мамочка, - буркнул я.

- А кому щас легко? - философски вздохнула девчонка и пошла к водительскому месту.

Была она маленькая, мне по грудь, тощая, что твоя жердь, с веснушками, покрывающими всю площадь детского, почти не сформировавшегося тела.

Нет, целиком я его не видел. В смысле - Антигонино тело... Просто все, доступные для обозрения места, были у неё конопатыми.

Её конопушки не были похожи на благородную золотую россыпь, покрывающую молочную кожу Мириам. Антигона была словно обрызгана из краскопульта, щедро, с размахом. Мне очень нравилось.

Алекс устроился сзади, на широком, как диван, сиденье. Подложив под голову свёрнутую ветровку, он прикрыл глаза, и пробормотав: - Разбудите, когда будем на месте... - захрапел.

- Куда едем-то? - спросил я, устраиваясь рядом.

В багажнике Хама я заметил несколько футляров из жесткой кордуры, и теперь гадал, что там: удочки, или ружья.

- На дальний край Ладожского озера, - охотно пояснила Антигона. За рулём Хама она смотрелась почти комично: мелкая козявка на широком сиденье, и чтобы смотреть на дорогу, ей приходилось вытягивать шею. - Там у нас дачка.

- Дачка?

- Имение покойного батюшки Александра Сергеевича. Деревня в полтораста душ и господский терем.

- Так господин Голем ещё и рабовладелец?

- Но-но, - Антигона ловко закурила одной рукой и выпустила дым в окошко. - Крепостное право у нас давно отменили. А люди там живут особенные - те, кому в городах и современных коттеджных посёлках не нравится. Впрочем, сам увидишь.

Вопреки давней моей нелюбви спать в автомобилях, я уснул. Причём так крепко, как давно уже не спал.

Наверное, сказывалось само ощущение дороги, перемены места - в городе я привык, что нападения можно ожидать в любой миг, хоть бы и в собственной постели. Почему-то казалось, что сейчас, в данный момент, никто не знает, где мы.

Чувство было приятным. Почти как в детстве, когда я, играя в "крепость", прятался под столом в гостиной, скрывшись ото всех за широкой бахромой бархатной скатерти...

Проснувшись увидел, что дорога стала совсем узкой, а по краям её, как безмолвные часовые, выстроились синие ели. Свет заходящего солнца мелькал сквозь ветки, расчерчивая серый от старости асфальт на белые и чёрные полосы.

- Не устала? - спросил я Антигону. По пустой дороге девчонка гнала под сто двадцать, на пределе Хамовых мощностей.

- Почти добрались, - откликнулась она. - Не парься, всё путём. Я привыкла.

Опустив стекло, я вдохнул холодного воздуху. В хвойных лесах совершенно особенный воздух. Пахнет он сыростью, но не гнилой, болотной, а свежей, родниковой. Хвоей пахнет, поздней земляникой, коричневыми шляпками боровиков и смородиновым листом.

А ещё волчьей шерстью и мускусом.

Волосы на загривке поднялись дыбом. Слишком хорошо я помнил этот запах, терпкий, агрессивный, по-своему, притягательный.

Мнились в нём быстрые тени с острыми зубами, безумный, до полного изнеможения, бег, и конечно же, кровь - куда ж без неё?

Прикрыв глаза, я представил, как зубы входят в мягкую плоть, как на язык попадают первые тёплые капли...

- Шурка, очнись, Шурка! - я почувствовал, как меня бьют по щеке.

- Ты чего дерёшься?

Антигона сидела вцепившись в рулевое колесо, бледная, даже веснушки пропали. На меня она не смотрела.

- А ты зубом не цыкай, так я и драться не буду, - рявкнула она и крутанула руль, чтобы объехать выбоину.

- Зубом?

Она молча повернула ко мне зеркало заднего вида, и я отшатнулся.

В зеркале был не я. Во всяком случае, существо, которое в нём отражалось, со мной имело сходство лишь отдалённое.

Белые волосы, давно не стриженные, разметались по плечам, обрамляя белый же, туго обтянутый кожей лик. Глаза запали, став двумя тёмными, с рваными краями дырами, губы слились с бледной кожей... Неприятней всего были синие, выступившие по всему лицу, вены. Словно наведённая синей тушью карта рек.

Махнув рукой, я отвернул зеркало от себя и насупился. За окном мелькали всё те же ели.