Делай Деньги - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 13

Где-то в зале раздалось слабое хихиканье, но мистер Бент, видимо, не заметил.

— И они не слишком снисходительны. Мы здесь очень усердно работаем над тем, что должно быть сделано, — продолжал он. — А вот здесь сижу я, в самом центре…

Они достигли ступенек большого возвышения в центре комнаты. Как только они сделали это, мимо них уважительно пробралась худая женщина в белой блузке и длинной черной юбке и положила пачку бумаг в ящик, где уже скопилась довольно высокая гора. Она бросила взгляд на мистера Бента, который сказал «Спасибо, мисс Дрэйпс». Он был слишком занят, демонстрируя чудеса помоста с полукруглым столом сложного дизайна, чтобы заметить выражение, которое промелькнуло на ее маленьком бледном лице. А вот Мойст заметил, и прочел в нем тысячу слов, возможно, написанных в ее дневнике, но никогда никому не показанных.

— Видите? — нетерпеливо спросил главный кассир.

— М-м-м? — протянул Мойст, провожая взглядом семенящую прочь женщину.

— Вот здесь, видите? — повторил Бент с тем, что казалось почти энтузиазмом. — С помощью этих педалей я могу двигать стол, чтобы смотреть в любую сторону комнаты! Это паноптикум моего маленького мира. Ничто от меня не ускользнет! — он яростно закрутил педали, и весь помост начал с грохотом вращаться. — И можно поворачивать на двух скоростях, видите, из-за этих гениальных…

— Вижу, что почти ничего от вас не ускользает, — сказал Мойст, когда мисс Дрэйпс села на место. — Но мне не хотелось бы отрывать вас от работы.

Бент кинул взгляд на ящик и слегка пожал плечами.

— Эта пачка? Много времени она не займет, — сказал он, устанавливая ручник и поднимаясь. — Кроме того, я думаю, что вам очень важно увидеть, как это у нас налажено, прежде чем мне придется отвести вас к Хьюберту.

Тут он слегка кашлянул.

— А с Хьюбертом у вас, выходит, не налажено? — предположил Мойст, направляясь обратно к главному залу.

— Уверен, что намерения у него самые лучшие, — сказал Бент, оставив слова висеть в воздухе как петлю.

В зале господствовала величественная тишина. Несколько человек были за прилавками, старая леди за дверью смотрела, как ее собака пьет из своей медной миски, и любые слова произносились приемлемо-приглушенным тоном. Мойст всей душой был расположен к деньгам, они были одной из его любимейших вещей, но они не должны были быть чем-то, о чем надо говорить потише, чтоб вдруг не проснулись. Если деньги здесь и говорили, то шепотом.

Главный кассир отворил маленькую и не слишком приметную дверь, скрытую за лестницей и какими-то растениями в кадках.

— Пожалуйста, будьте осторожны, здесь всегда мокрый пол, — предупредил он и указал путь вниз по широким ступеням в огромнейший из всех виденных Мойстом подвалов. Каменные своды, поддерживающие красиво облицованный потолок, простирались далеко во мрак. Повсюду были свечи, а в центре что-то сверкало и наполняло пространство с колоннами бледно-голубым светом.

— Это когда-то было криптой храма, — объяснил шедший впереди Бент.

— Вы хотите сказать, что это место не просто выглядит, как храм?

— Строилось как храм, да, но никогда в этом качестве не использовалось.

— Правда? — спросил Мойст. — А какого бога?

— Никакого, как оказалось. Один из королей Анка приказал его построить около девятиста лет назад, — ответил Бент. — Думаю, это случай спекулятивного строения. То есть он не имел в виду какого-то конкретного бога.

— Надеялся, что какой-нибудь подвернется?

— Именно, сэр.

— Как для синиц? — сказал Мойст, внимательно вглядываясь во все вокруг. — Это место что, вроде небесной кормушки?

Бент вздохнул:

— Вы красочно выражаетесь, мистер Липовиг, но, полагаю, в этом есть некоторая правда. В любом случае, это не сработало. Потом это стало хранилищем на случай осады, крытым рынком, ну и так далее, пока его не заполучил Джокателло Ла Вис, когда город не выполнил обязательств заема. Это все есть в официальной истории. Не правда ли, прекрасное совокупление?

После долгой паузы Мойст произнес:

— Неужели?

— Вы так не считаете? Мне говорили, что здесь ее больше, чем где-либо еще в городе.

— Правда? — спросил Мойст, нервно оглядываясь. — Э, надо приходить сюда в какое-то определенное время?

— Ну, обычно в часы работы банка, но иногда пускаем группы по договоренности.

— Вы знаете, — проговорил Мойст, — Думаю, смысл беседы от меня немного ускользает…

Бент неопределенно махнул на потлок.

— … Я имел ввиду сочетание куполов, — пояснил он. — Или, точнее, сводов.

— А! Ну да! Конечно! — произнес Мойст. — Знаете, я не удивлюсь, если немногие люди об этом догадываются.

А потом Мойст увидел сверкающий среди арок Хлюпер.

Хлюпер — Правильный Хьюберт — Один очень большой матрас — Кое-какие наблюдения по поводу туризма — Глэдис делает сэндвич — Офис Слепых Писем — Наследие Миссис Роскошь — Зловещее послание — План бегства — Еще более зловещее послание, точно куда зловещее, чем первое — Мистер Липовиг садится не в ту карету

Мойст раньше уже видел, как гнут и выдувают стекло, и он восхищался мастерством людей, которые это делали, как может восхищаться человек, чье единственное мастерство — это гнуть слова. Кто-то из этих гениев, наверное, поработал и здесь. Также как и их двойники с гипотетической Другой Стороны — стеклодувы, продавшие душу какому-нибудь литому богу за умение выдувать стекло в спирали, разделенные на части бутыли и формы, которые казались и очень близкими, и в то же время удаленными на какое-то расстояние. По стеклянным трубам журчала, струилась и, да, хлюпала вода. Чувствовался запах соли.

Бент подтолкнул Мойста, указал на невероятную деревянную вешалку и молча протянул ему длинный желтый непромокаемый плащ и такой же головной убор. Сам он уже облачился в похожую форму и магическим образом добыл откуда-то зонт.

— Платежный баланс, — объяснил он, пока Мойст натягивал дождевик. — У него все никак не получается установить его правильно.

Где-то раздался грохот, и на них брызнули капли воды.

— Видите? — добавил Бент.

— Что эта штуковина делает? — спросил Мойст.

Бент закатил глаза.

— Черт знает, небеса догадываются, — он повысил голос — Хьюберт? У нас гость!

Отдаленные всплески стали громче, и из-за стеклянных изделий показалась фигура.

Правильно это или нет, но Хьюберт — это одно из имен, которым сразу придаешь форму. Мойст бы первым согласился с тем, что бывают высокие и худые Хьюберты, но этот Хьюберт был самой правильной хьюбертовской формы, то есть коренастый и пухлый. Хотя у него были рыжие волосы, что, по опыту Мойста, было необычным для стандартной модели Хьюберта. Волосы росли очень густо и торчали из головы как щетина на щетке. Высотой сантиметров в десять, их, похоже, стригли с помощью ножниц для стрижки овец и уровня. На них можно было поставить блюдце с чашкой.

— Гость? — нервно спросил Хьюберт. — Чудесно! У нас тут внизу гости нечасто бывают!

Хюьерт носил длинный белый халат с нагрудным карманом, полным карандашей.

— Правда? — спросил Мойст.

— Хьюберт, это мистер Липовиг, — сказал Бент. — Он здесь, чтобы… Узнать о нас.

— Я Мойст, — сказал Мойст, делая шаг вперед со своей лучшей улыбкой и протягивая руку.

— Ой, простите. Надо было дождевики ближе к двери повесить, — сокрушился Хьюберт. Он посмотрел на руку Мойста как на какое-то интересное устройство, а потом осторожно ее пожал. — Вы нас не в лучшее время видите, мистер Липвик.

— Правда? — проговорил Мойст, все еще улыбаясь. Ну как эти волосы вот так стоят, задавался он вопросом. Клей он использует, что ли?

— Мистер Липовиг — главный Почтмейстер, Хьюберт, — сообщил Бент.

— Да? О. Я в последнее время нечасто выходил из подвала, — объяснил Хьюберт.

— Правда? — сказал Мойст, теперь его улыбка стала немного стеклянной.

— Нет, понимаете, мы тут так близки к завершению, — продолжил Хьюберт. — Думаю, мы почти добились…