Делай Деньги - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 81

— Тут вокруг много мешт, где мы можем шпокойненько тебя подождать, а?

Глупый, подумал Мойст. Глупый, но опасный. И еще одна мысль сказала ему: здесь интеллект против интеллекта. А оружие, которым он не умеет пользоваться, принадлежит тебе. Подтолкни его.

— Просто отступись, и мы забудем, что видели тебя, — сказал он. — Это самое лучшее предложение, которое ты получишь.

— Хочешь выговориться из этого, ты, вкрадчивый подонок? Я не со…

Раздался громкий звон, и Криббинс издал звук. Это был звук того, кто пытался закричать, вот только даже крик был слишком болезненным. Мойст схватил Адору Белль, в то время как человек, сжав руками рот, согнулся пополам. Раздалось диньканье, и на щеке Криббинса появилась кровь, отчего тот захныкал и сжался в комок. Даже тогда послышалось еще несколько звяканий: челюсти мертвеца, после долгих лет плохого обращения, наконец-то дали покой призраку, прилагающему упорные и непрекращающиеся усилия забрать ненавистного Криббинса с собой. Позже доктор сказал, что одна пружина добралась даже до пазухи.

Из тумана выбежали Капитан Моркоу и Нобби Ноббс и уставились на человека, дернувшегося с очередным динь.

— Простите, сэр, в темноте вас потеряли, — сказал Моркоу. — Что с ним произошло?

Мойст крепко обнял Адору Белль.

— У него десны взорвались, — ответил он.

— Как такое могло случиться, сэр?

— Понятия не имею, капитан. Почему бы не сделать доброе дело и не доставить его в больницу?

— Хотите выдвинуть против него обвинения, мистер Липвиг? — спросил Моркоу, поднимая постанывающего Скриббинса с некоторой осторожностью.

— Я бы больше бренди хотел, — ответил Мойст. Он подумал, что, может быть, Анойя просто ждала подходящего момента. Лучше бы мне сходить в ее храм и повесить большой, большой половник. Быть неблагодарным — возможно, не слишком хорошая идея…

Секретарь Стукпостук на цыпочках прокрался в кабинет Ветинари в своих подбитых бархатом ботинках.

— Доброе утро, — обратился к нему Его Светлость, отворачиваясь от окна. — У тумана этим утром приятный оттенок желтого. — Есть какие-нибудь новости о Досихпоре?

— Его ищет Стража в Квирме, сэр, — ответил Стукпостук, кладя перед ним городской выпуск «Таймс».

— Почему?

— Он купил билет в Квирм.

— Но он купит еще один до Генуи у кучера. Он убежит так далеко, как только сможет. Пошлите короткие щелчки нашему человеку там, хорошо?

— Надеюсь, вы правы, сэр.

— Правда? Я надеюсь, что я ошибаюсь. Мне это будет полезно. А. Ахаха.

— Сэр?

— Вижу, «Таймс» снова сделали переднюю страницу в цвете. Лицевая и оборотная стороны однодолларовой банкноты.

— Да, сэр. Очень точные.

— И в натуральный размер, — добавил Ветинари, продолжая улыбаться. — Вижу, тут сказано, что это для ознакомления людей с тем, как она выглядит. Даже сейчас, Стукпостук, даже сейчас честные горожане аккуратно вырезают обе половинки этой банкноты и склеивают их.

— Мне переговорить с редактором, сэр?

— Не нужно. Будет занимательнее, если позволить вещам идти своим чередом.

Ветинари отклонился назад и, закрыв глаза, со вздохом продолжил:

— Очень хорошо, Стукпостук, теперь я чувствую в себе достаточно сил, чтобы услышать, как выглядит политическая карикатура.

Послышалось шуршание бумаги, пока Стукпостук искал нужную страницу.

— Ну, очень правдоподобное изображение мистера Непоседы. — Под стулом Ветинари пес, услышав свое имя, открыл глаза. Так же сделал и его хозяин, с большей поспешностью.

— У него, разумеется, нет ничего в пасти?

— Нет, сэр, — спокойно ответил Стукпостук. — Это же Анк-Морпоркская «Таймс», сэр.

Ветинари снова расслабился.

— Продолжайте.

— Он на поводке, сэр, и выглядит необычно свирепо. Вы держите поводок, сэр. Перед ним, и нервно забившись в угол, группа очень толстых кошек. Они в цилиндрах, сэр.

— Как всякие кошки, да.

— И на них слово «Банки», — добавил Стукпостук.

— Действительно очень проницательно!

— Тогда как вы, сэр, машете на них горсткой бумажных денег, а в речевом пузыре сказано…

— Не говорите мне. «ЭТО на вкус НЕ ананас»?

— Прекрасно, сэр. Кстати, так случилось, что председатели остальных городских банков хотят вас видеть, когда вам будет удобно.

— Хорошо. Тогда сегодня днем.

Ветинари встал и подошел к окну. Туман рассеивался, но его медленно плывущие облака все еще скрывали город.

— Мистер Липовиг очень… популярный молодой человек, не так ли, Сткпостук? — произнес Ветинари, глядя во мрак.

— О да, сэр, — ответил секретарь, складывая газету. — Чрезвычайно.

— И очень уверен в себе, я полагаю.

— Я бы тоже так сказал.

— И верный?

— Он бросился за вас под торт, сэр.

— Значит, быстро тактически мыслит.

— О да.

— Помня при этом, что его собственное будущее тоже зависело от торта.

— Он, определенно, тонко чувствует политические веяния, в этом нет сомнений, — отозвался Стукпостук, подбирая стопку документов.

— И, как вы говорите, популярен, — продолжил Ветинари, все еще мрачным очертанием выделяясь на фоне тумана.

Драмнотт подождал. Не только Мойст тонко чувствовал политические веяния.

— Ценное приобретение для города, действительно, — через некоторое время сказал Ветинари. — И мы не должны терять его даром. Хотя, очевидно, ему нужно пробыть в Королевском банке достаточно долго, чтобы подчинить его к своему удовлетворению, — задумчиво говорил он.

Стукпостук ничего не сказал, но сложил некоторые из документов в более подобающий порядок. Внезапно ему попалось одно имя, и он переложил документ наверх.

— Конечно, после этого он опять станет беспокойным и станет представлять собой опасность для других и в равной степени для себя…

Стукпостук улыбнулся своим документам. Его рука взметнулась…

— Между прочим, без всякого повода, сколько лет мистеру Кризеру?

— Главе налоговых сборов? Ему за семьдесят, сэр, — сказал Стукпостук, открывая папку, которую он только что выбрал. — Да, здесь говорится, семьдесят четыре.

— Мы недавно размышляли о его методах, не так ли?

— Действительно так, сэр. На прошлой неделе.

— Человек, не обладающий гибким складом ума, я думаю. Немного неуверенно себя чувствует в современном мире. Держать кого-нибудь вверх ногами над ведром и хорошенько трясти — это не путь вперед. Я не буду винить его, если он решит уйти на почетную и заслуженную пенсию.

— Да, сэр. Когда бы вам хотелось, чтобы он это решил, сэр? — спросил Стукпостук.

— Незачем спешить, — ответил Ветинари. — Незачем спешить.

— У вас не было мыслей по поводу его преемника? Эта не та работа, которая создает много друзей, — сказал Стукпостук. — Для нее потребуется человек особого сорта.

— Я поразмышляю над этим, — отозвался Ветинари. — Имя, несомненно, представится.

Банковские служащие рано пришли на работу, проталкиваясь сквозь толпу на улице, потому что а) это было еще одним актом замечательного уличного театра, которым являлся Анк-Морпорк и б) будут большие неприятности, если пропали их деньги. Однако там не было и следа мистера Бента или мисс Дрэйпс.

Мойст был в Монетном Дворе. Люди мистера Спулса, ну, они сделали все, что было в их силах. Это извиняющаяся фраза, обычно означающая, что результат вышел всего на шаг выше посредственного, но в их силах оказалось прыгнуть выше превосходого.

— Я уверен, мы сможем их усовершенствовать, — сказал Спулс, когда Мойст торжествующе смотрел на банкноты.

— Они идеальны, мистер Спулс!

— Им до этого далеко. Но очень любезно с вашей стороны так говорить. Мы пока что сделали семьдесят тысяч.

— Этого и близко не достаточно!

— При всем уважении, мы здесь не газету печатаем. Но мы совершенствуемся. Вы говорили о купюрах других достоинств?…

— О, да. Для начала два, десять и пять долларов. И пятерка и десятка будут говорить.

И близко не достаточно, подумал он, пока сквозь его руки протекали цвета денег. Люди в очередь за этим будут выстраиваться. Им не захочется грязных тяжелых монет, только не когда они увидят это! Поддержанные големами! Что такое монета по сравнению с рукой, которая ее держит? Вот достоинство! Вот ценность! Хм, да, на двухдолларовой банкноте это тоже будет хорошо смотреться, надо это запомнить.