Замуж за ревизора (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна - Страница 53

— Сэдрик, может тебе водички…, - начал мальчик, но тут же замер. Ибо кабинет Лантена вовсе не был похож на комнату пьяницы и сумасшедшего. Скорее на лабораторию ученого. Огромный письменный стол был с одной стороны завален книгами, с другой — заставлен сосудами, в которых в жидкостях лежали разные образцы камней. Некоторые распадались на песчинки. Некоторые попеременно меняли цвет. Другие же и вовсе плавали в воде, будто это были и не камни вовсе. Так же на столе были нагревательные приборы, и прочие принадлежности для опытов. Но главным было не это. Сэдрик и Арон раскрыли рты от удивления: в самом центре комнаты стояло приспособление в точности повторяющее механизм башни Бройте.

Доктор Вик не сильно удивился, когда на утро после праздника на его пороге появилась племянница Хендрикса в весьма растрепанном виде и сказала, что ей нужен врач. За девицей ходила дурная слава и доктор лишь надеялся, что на этот раз дура никого не прибила. Удивление его несколько усилилось, когда Марта привела его к дому господина Лантена. Этьен страдал тягой к спиртному, но никак не к девицам подобным Марте. Но в тот момент, когда доктор Вик увидел собравшихся в гостиной людей, он все ж пробормотал:

— Что здесь, Тир раздери, происходит?

Хендрикс жаловался, что Лантен не подобающим образом поступил с его племянницей, Марта вторила ему, показывая следы от веревки на ногах и запястьях, губернатор уверял, что Лантен похитил его жену, хотя сама жена на этот счёт предпочитала молчать, Лантен тоже молчал, стойко терпя, пока доктор Вик зашьёт ему руку, и все это сопровождалось недовольным собачьим рыком. Единственным нормальным человеком во всей компании оказался мальчишка Арон, взявшийся помогать доктору. Однако через некоторое время все улеглось. Хендрикс с племянницей были отправлены домой, губернатор вызвал нескольких дюжих молодцов, чтобы те держали Лантена под домашним арестом до его следующих распоряжений. Доктор же осмотрел госпожу Скрол на наличие видимых повреждений и, не найдя их, посоветовал девушке отправиться домой и хорошенько отдохнуть после этой ужасной ночи. Мэри послушно отправилась в башню и, упав на кровать, проспала тяжёлым, полным смутных образов и кошмаров сном до самого вечера. Однако и далее, когда она проснулась, жизнь продолжила напоминать гротескный сон. Сэдрик явился вместе с понятыми и потребовал Мэри рассказать все, что было с ней от начала и до конца. Мэри послушно и спокойно, будто это говорила и не она вовсе, поведала Сэдрику все с самого начала. Как Лантен пришел за ней в башню и приказал следовать за ним по ее тайным ходам, которые вывели в сад губернатора, где в самый первый вечер она собирала батат на ужин. Как затем мужчина привел ее к себе домой и запер в подвале. На этой части Сэдрик напрягся и, нахмурив брови, спросил: причинил ли ей вред этот человек? Мэри ответила отрицательно. Если подумать, Лантен не угрожал ей и не применял силу. Он просто приказал следовать за ним, а она, словно лишённая воли, повиновалась. Впрочем, последнее не сильно удивляло Мэри, ибо и сейчас ей больше всего хотелось свернуться калачиком и не делать, ни думать, ни решать, и точно не находиться в одной комнате с Сэдриком.

Однако она четко пересказал губернатору Бройте все, что поведал ей в подвале Лантен. Вплоть до того момента, как ей удалось спастись.

— Лантен ушел. Я была одна, а затем услышала шум наверху. Я поднялась по лестнице наверх, к двери из подвала, надеясь, что если начну громко колотить в нее, то меня услышат. Тут я поняла, что дверь эта вовсе не заперта, а прикрыта. Я толкнула ее, она растворилась. После чего я вышла в коридор, а затем и к вам в гостиную.

Сэдрик нахмурился ещё больше: неужели Лантен и правда быль столь беспечен, что даже не запер пленницу? Мэри же было все равно до его домыслов. Усталость сковывала тело, руки, плечи, железными тисками сжимала голову. Все чего хотела девушка, это покоя. Поэтому известие Сэдрика о том, что Лантен говорил правду и она действительно может являться наследницей рода Вертон, Мэри восприняла абсолютно без эмоций. Понятые, выслушав всю официальную часть рассказа Мэри, были отпущены и теперь супруги оставались одни в столовой дома губернатора. Мэри сидела с одного изголовья стола, Сэдрик с абсолютно противоположного.

— Я съезжу в столицу и доложу обо всем королю, после чего ты сможешь вступить в права наследия, — сказал Сэдрик.

— Хорошо, — ответила Мэри.

— Скорее всего выехать придется уже завтрашним утром. Я хочу увезти Лантена из Бройте и передать под стражу. Здесь этот человек как рыба в воде, а я хочу лишить его таких преимуществ и как можно скорее отдать под суд.

— Хорошо, — так же нейтрально ответила Мэри.

Сэдрик встал из-за стола, посмотрел на жену долгим, пронзительным взглядом, будто пытаясь прочесть что-то в ее лице, но, не найдя ответа, повернулся к выходу. Тут Мэри окликнула его.

— Сэдрик?

— Да?

— Перед тем как ты уедешь, подпиши со мной разводную грамоту.

Некоторое время Сэдрик молчал. Слова, сказанные Мэри, гулко прозвучали в тишине, и упали на сердце Сэдрика свинцовой тяжестью. С другой стороны — разве не этого он хотел? Исполнить задание, найти убийцу, развестись с навязанной ему женой и с победой вернуться в столицу, чтобы получить свое место в тайной канцелярии. Практически все мечты сбылись. Ему вполне можно было поздравить себя. Только вот ощущения радости и триумфа отчего-то не было. Сэдрик снова взглянул на Мэри. Она смотрела на него холодным, почти ничего не выражающим взглядом. С таким же успехом она могла смотреть на предмет мебели. Губы ее были сжаты в плотную, тонкую линию. Волосы причесаны в аккуратной, но строгой манере, так, что ни один непослушный локон не выбивался на свободу. А Сэдрик помнил, какие шелковые у нее волосы, как в них играет свет, когда Мэри расчесывает их, и каковы на вкус нежные губы его жены.

— Сэдрик? — вывела его из размышлений Мэри, — У тебя ведь с собой разводные грамоты?

— Да. Конечно. Они наверху в моей комнате. Сейчас я принесу их.

Сэдрик поднялся наверх, достал из личной папки чистый разводной лист, и несколько секунд смотрел на него абсолютно не видящим глазами. Возникло острое желание разорвать эту бумагу, спуститься вниз к Мэри, перекинуть ее через плечо и, затащив в спальню, консумировать их брак, чтобы несносная, сводящая его с ума девица уж точно никуда от него не делась. Но глупая гордость, а так же то, что Сэдрик считал за здравый смысл, не позволили ему сделать этого. Свою судьбу он определил давно, сразу после истории с Эмбер. Судьба же Мэри была стать леди Бройте. Для нее он был трамплином на этом пути, так же, как и она для него. Теперь все точки над «и» расставлены, оставалось только сделать все как положено и расстаться навсегда. Сэдрик спустился вниз, положил на стол перед Мэри разводную грамоту, а так же набор письменных принадлежностей.

Девушка быстро схватила перьевую ручку и, обмакнув ее в чернила, вывела на бумаге свое имя. После чего передала приспособление Сэдрику. Его подпись должна была стоять ровно под ее подписью. Но Сэдрик медлил писать. А ведь он делал это уже три раза. Но никогда раньше ему не было так тяжело.

Мэри молча стояла рядом, глядя на своего пока ещё мужа. Ей казалось, что едва Сэдрик поставит свою подпись, все в миг станет легче. Но этого не случилось.

Сэдрик расписался, сложил разводную грамоту и положил ее к себе за пазуху.

— Я доставлю данный документ в королевскую канцелярию для освидетельствования, — сказал он.

Мэри молча кивнула.

— Что ж, — продолжил Сэдрик, стараясь не глядеть на девушку, — теперь мы официально чужие люди. Думаю, нам не стоит ночевать под одной крышей. Поэтому эту ночь я и Арон проведем в таверне на площади.

— Ты уедешь в столицу уже утром? — спросила Мэри, подняв наконец на Сэдрика глаза. В голосе ее впервые за все время читалось какое-то чувство. Страх? Надежда? Боль? Сэдрику было сложно различить, поэтому он лишь кивнул.