Восхождение мастера карт 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 44

У меня аж кончики пальцев задрожали, но потом я справился с собой, на четвереньках подполз к телу женщины и сорвал с неё окровавленную маску. Под ней обнаружилось грубоватое женское лицо с кровавой кашей в левой глазнице. Пуля угодила прямо в зенку. Она умерла мгновенно, так же, как и я. Кстати, её смерть должна была наградить меня каким-то количеством опыта. Или я его не получил, будучи тоже… э-э-э… слегка мёртвым? Хрен его знает.

Я дёрнул щекой и принялся обыскивать Гику на предмет артефактов. Помимо магического жезла, мне удалось найти амулет и два кольца. И больше ничего у неё не было, ну кроме пятнадцати золотых монет. Негусто.

— Положи… все артефакты на пол, и те, что таятся в твоих карманах, — прозвучал в голове знакомый обволакивающий голос, от которого в животе сразу же образовался целый ледник.

— Хорошо, многоуважаемый Молох, мы ведь партнёры, — протараторил я, раскладывая по полу все имеющиеся у меня артефакты. — Партнёры же должны помогать друг другу и не желать зла. Да и поглощать разум своего партнёра, чтобы в одиночку властвовать в его теле, — это же фу-фу-фу, так делать нельзя.

— Мне не нужно твоё тело. Ты слаб…

Фух-х-х! Какая же глыба скатилась с моих плеч! И я впервые радовался тому, что меня назвали слабым. Но стоит ли до конца верить словам Молоха? Сейчас он сказал одно, а потом выкинет меня из этого тела на мороз. Да и вообще… не подслушивает ли он мои мысли?

— Многоуважаемый Молох, а как вы видите ваше будущее и моё? — издалека начал я, избавившись от всех артефактов.

— Не страшись… У меня нет желания убивать тебя. Ты мне ещё пригодишься, — прошелестел голос, а моя рука снова принялась действовать без моего на то позволения. Она растопырила пальцы, а из ладони стал вытекать чёрный, как душа работорговца, туман. Он обволакивал артефакты, а те становились блёклыми и безжизненными. Серебро тускнело, а золото теряло свой привычный блеск. В меня же вдруг ударил жиденький поток опыта, словно я прямо сейчас, как на конвейере, одного за другим убивал слабеньких одарённых. Похоже, Молох высасывает из артефактов все магические плетения и энергию, превращая получившуюся силу в топливо для поднятия моих ступеней. Эдак, он меня может сделать и не слабым. В груди снова завозилась холодная змея тревоги.

— А для чего я вам пригожусь? — просипел я, облизав пересохшие губы.

— Ты станешь моим первым эмиссаром. Пусть ты и юн, но уже многое познал, а ещё тщеславен, хитёр и можешь закрыть глаза на мораль. Я видел твои поступки твоими глазами, слышал речи твоими ушами…

— Ага, я такой.

— Ты нашёл способ, как предоставить мне иное тело. Тело сильного вечноживущего мага вполне подойдёт мне. Осталось дело за малым… Укрепить твоё тщедушное тело, иначе оно может погибнуть раньше ритуала передачи души. И не трясись, ты останешься в этом теле, а я займу тело вечноживущего.

Ещё один камень с души. Но всё-таки надо понять — может ли он подслушивать мои мысли и копаться в памяти?

— Многоуважаемый…

— Называй меня Владыка… — снова прозвучал в голове голос Молоха, который вернул мне контроль над рукой. И я прямо ей же стал собирать артефакты, кои превратились в простые украшения. Потом их продам.

— Владыка Молох, а это ведь вы написали те манускрипты, которые позволили вам вернуться в этот мир.

— Догадался? Молодец. Ты далеко пойдёшь, ежели будешь честно и беззаветно служить мне. Но нам обоим предстоят тяжёлые испытания. Три бога… Три бога должны познать мой гнев. Я отомщу им за предательство.

Кхам, что-то меня совсем не тянуло встревать в божественные разборки, но, с другой стороны, Молох действительное многое может мне дать… И как же поступить? Надо будет хорошенечко поразмыслить над этим, раз тёмный бог не подслушивает мои мысли. Ну, скорее всего, не подслушивает, ведь он не знал, что я догадался кто автор пергаментов. Однако Молох может и хитрить, делать вид, что не слышит мои мысли.

Внезапно до моих ушей донёсся приближающийся топот ног и бряцание оружия, на фоне коих раздался приглушённый расстоянием мальчишеский голос:

— Господин десятник, я, значится, как вы и велели, с Крисом патрулировал улицы, а потом мы выстрелы услыхали вот из этого дома. Бросились к нему, зашли, а тама три трупа лежат. Ну я Криса и отправил к вам, а сам остался дом сторожить. Никто из него не выходил и не заходил.

— Молодец, — громыхнул грубый голос.

— Дела-а-а, — протянул я, рванул в дальнюю комнату и там вылез через окно. А оказавшись в пахнущем помоями переулке, я рванул прочь. Только пятки засверкали. Вот гильдейские удивятся, когда увидят два трупа вместо трёх. Наверняка они подумают, что мальчишка ошибся, посчитав все три тела трупами. Меня сочтут раненным, который куда-то по какой-то причине удрал. Будут ли меня искать? Хрен его знает.

Пока же я выскочил на широкую улицу и проник в трактир, где обитали добровольцы. Некоторые столы оказались заняты угрюмыми людьми, кои будто бы состарились всего за одну ночь. Глаза уже не сверкали, а энтузиазма на физиономиях поубавилось. Была среди них и Патрисция. Она мрачно что-то цедила из деревянной кружки, а перед ней на столе на металлическом блюде лежали нарезанные куски варёного мяса. Глядя на них, я сразу же ощутил приступ дикого голода, аж слюни изо рта потекли.

— Тебе нужно поесть… — прошелестел в моей голове Молох, выступив в роли капитана Очевидность. — Регенерация тканей забирает у тела много энергии, но её можно восстановить плотным обедом.

Я кивнул, быстро подошёл к столу блондинки и уселся на колченогий стул. Пододвинул к себе блюдо с мясом и принялся его жадно уплетать, приветственно кивнув магичке.

Она удивлённо округлила глаза, потом поджала губы и сдавленно произнесла, наблюдая за тем, как я ем:

— Как у тебя кусок в горле лезет после такой ночи?

— А что с ней было не так? Обычный вторник. Или сегодня среда? Запутался уже. И вообще — когда я ем, я глух и нем. Не отвлекай меня, а то подавлюсь и помру. Вот смеху-то будет.

— У меня до сих пор перед глазами стоят лужи крови и скалят зубы мертвецы, — передёрнула она плечами, словно на неё подул пронзительный, холодный ветер.

— То ли ещё будет… Ежели Альянс не станет тупить, то сегодня же они все свои силы бросят на Южную стену. Битва там будет знатная. Реки крови я тебе гарантирую. И очень может быть, что туда бросят добровольцев, — приподнято произнёс я, облизывая перепачканные жиром пальцы.

— Теперь я понимаю почему ты эмиссар тёмного бога, — свистящим шёпотом выдала девушка, пригнувшись к столу и чуть ли не с брезгливостью глядя на меня. — Сердце у тебя тёмное. Нет в тебе жалости?

— Чего это? Я, например, жалею, что оказался в этом городе, — усмехнулся я, подцепил двумя пальцами последний кусок мяса и отправил его в рот. Плохо проваренные волокна затрещали на зубах.

Блондинка сощурила глаза и недобро посмотрела на меня, а затем вдруг испустила тяжёлый вздох, закрыла лицо руками и глухо произнесла:

— И почему такая сила достаётся подобным людям? Наверное, наш мир болен, раз так происходит.

— Патрисция, я понимаю, что минувшая ночь оказала на тебя сильное влияние, но твои рассуждения куда-то не туда свернули. Может, я и бездушная скотина, но именно я всю ночь с тобой защищал город, не щадя живота своего. И сегодня его буду защищать, и завтра. Так что не стоит превращать меня в чудовище, — хмуро проговорил я, облизал блюдо и встал из-за стола. — Если придёт десятник, то я буду в своей комнате.

Девушка отняла руку от лица и жалобно посмотрела на меня. А я подмигнул ей и двинулся к лестнице. Поднялся по ней, преодолел коридор и скрылся в комнате, где вытащил из-под кровати костяной меч-артефакт. Мне даже не пришлось ничего говорить Молоху, он сам всё понял. Выпил из артефакта силу, превратив его в бесполезный кусок кости.

Интересно, какой у меня сейчас уровень? Может, Молох знает?

— Владыка, а вы не знаете какая у меня ступень?