Попаданка прибыла! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 48

— Я видел охоту... видел льды... мне показалось, что я бегу изо всех лап и счастлив…

— Радомил, это тебе Крраг показал кое-что из своей жизни, — облегчённо выдохнула Ульяна. — Ты услышал его, милый! Ты одарённый!

— Но я мало что понял…

— Это всего лишь настройка… Крраг пробился к тебе с наиболее яркими своими образами, но потом ты будешь понимать его всё лучше и не заметишь, как образы сложатся для тебя в привычную форму общения.

— Да, я помню, что ты рассказывала, но не думал, что сам испытаю это на себе, — он подхватил Ульяну на руки и закружил, хохоча: — У меня были лапы и хвост! Я ужасно гордился своим хвостом! Ха-ха…

Ничего не понимающие люди тоже стали посмеиваться, но, когда серебристый мурр стал осматривать тех, кого выделили в отдельную группу, замолчали и с любопытством ждали, что же будет дальше.

Молодые мурры отобрали около трёх десятков человек, и Крраг останавливался возле каждого из них, но только пятеро как-то отреагировали на взгляд старого мурра. И когда он повернулся к Ульяне, то всё уже было понятно.

— Других не надо вести к сильному и хорошему месту, — дал понять ей и князю Крраг.

Ульяна, чуть колеблясь, бросила взгляд на тех, кого выбрали молодые барсы, но не прошли отбор у Чуткого Кррага и вопросительно взглянула на Радомила.

— Согласен с выбором мудрого Кррага, — коротко ответил он, и тогда она тоже кивнула.

Старый кот выделил всего четырёх человек из сотни отобранных ею талантливых людей и одного из погонщиков, а ведь впереди ещё один отбор! Ульяна надеялась, что приведёт к кристаллам хотя бы два-три десятка человек. А теперь вся её теория о том, что талантливые люди таят в себе волшебство, подверглась сомнению. Впрочем, в дальнейшем можно набирать в караван случайных людей, и посмотреть скольких из них отберёт Крраг. А пока пусть будет, как будет. У князя с друзьями вообще никаких теорий не было по сбору участников каравана.

Радомил подозвал старшего охраны и велел:

— Возвращайтесь. Ты в ответе за караван.

— А ты, княже?

— Меня ждать здесь через десять-пятнадцать дней.

Но люди не торопились расставаться с князем. Им было интересно проводить его.

— Уля, мы уместимся на двух санях, но хватит ли их нам на обратном пути?

— Не хватит, — покачала головой она. — Книги, одежда, посуда, саженцы, инструмент… и я ещё не упомянула о швейной машинке или ёлочных игрушках в коробках. Ты удивишься, насколько я богата! — бодро закончила она.

Радомил проследил, чтобы для него освободили трое саней, переговорил с отобранными людьми и выбрал одного из них, чтобы поставить на место погонщика, пояснив Ульяне, что своего коня он оставляет и сам займёт место третьего возчика.

Приготовления заняли немного времени и после того, как малая и большая группа людей раскланялись, мурры, князь с княгиней и пятеро избранников пустились в дальнейший путь.

Мурры торопились. Выехали поздновато, а достичь купола надо было успеть до темноты. Воки, погоняемые людьми держали заданный темп. Казалось, что всё хорошо, если не считать обжигающий мороз.

— Какая гладкая дорога! — не удержавшись от восхищения, крикнул князь.

Ульяна чуть приоткрыла, замотанное шарфом лицо и осмотрелась. Действительно, льды словно расступились перед ними и мурры не петляют в поисках тропы. Наверное, поэтому удалось развить такую скорость, что от воков даже пар идёт.

Ульяна вытянулась, чтобы посмотреть назад и оценить, как далеко осталась полоска мёртвого кустарника и обомлела. Чистая дорога на её глазах закрывалась встопорщенными льдинами. Обратного пути не было.

— Крраг! — закричала она, заодно мысленно посылая всем муррам тревогу и картинку увиденного.

В ответ же получила одно ото всех:

«Мы бежим!!!»

И тут только до неё дошло, что они не весело несутся по ледяным просторам, а уносят лапы от опасности, следующей по пятам!

А следующей мыслью было, что их всех ведут куда-то, и оттого столь гладка и чиста дорога!

Радомил наслаждался скоростью. Он давно бы обогнал первые сани, но возглавляющий их маленький караван профессиональный погонщик отчего-то держался строго рядом с сопровождающими их гигантскими зверьми. Конечно, тот был прав, но душа звенела и просила чего-то запредельного.

Эх, он бы сейчас… Князь и сам не знал, чтобы он сейчас сделал, но ощущение силы, ловкости распирали его. Здесь сам воздух был удивительно вкусен и свеж, если так можно сказать. Тревожный вскрик жены обеспокоил, но все продолжали путь и он не посмел обернуться. Всё-таки воки бежали на удивление быстро, и отвлекись он хоть на миг, сани могли перевернуться.

Воки! Как же он сразу не заметил, что эти зверушки начали меняться. Они теперь похожи на огромные меховые шары и надо бы ослабить ремешки!

Это последнее, о чём успел подумать князь, прежде чем заметил, что дороги больше нет.

Ледяной забор вырос прямо перед носом, и молодые мурры даже не успели затормозить, что уж говорить о несущихся санях. Ужас охватил Радомила. Он успевал соскочить, а вот Ульяне перевернувшиеся сани сломают шею!

Умнички воки заложили крутой вираж, вслед за первыми санями и этим немного затормозили скольжение. Седоки в санях вывалились в момент наклона при резком повороте и, получив синяки, остались живы. Воки сделали круг и остановились.

Князь побежал к Ульяне, понимая, что она осталась жива только благодаря опыту возглавлявшего караван погонщику. Если бы он не ввёл их в круговой бег, то Радомил и следовавший за ним горожанин дали бы команду тормозить, а сами спрыгнули бы. Радомил попробовал бы в прыжке скинуть Ульяну, но скорее всего они оба погибли бы, как и другие седоки.

Он подбежал к своей ладушке и испугался так, как никогда в жизни не боялся. Её лицо было залито кровью, а сама она не шевелилась.

— Любая моя, — позвал он, осторожно вытирая кровь и приподнимая ей голову, — открой глазки, посмотри на меня, — просил он, не замечая того, что начало твориться вокруг.

Ему ни до чего не было дела. Всю сознательную жизнь он держал себя в тисках ответственности, помня о своём народе. Иногда эта ноша казалась неподъёмной и ненавистной, а иногда она же спасала от слома. Сколько было потерь, а он перебарывал себя и показывал людям, что остаётся с ними и думает о завтрашнем дне. Но сейчас он не мог потерять ту, что разделила с ним все тяготы и радости жизни! Не мог!

После того, как обрёл цельность невозможно вернуться к половинчатому состоянию. Любовь ли это или эгоистичное самолюбование, когда вдруг заново почувствовал в себе силы жить, стремление сделать окружающий мир лучшим, он не знал. Но возвращаться к прошлому не хотел, а без неё нет для него будущего. И пусть простит его сын, но даже дышать без неё нет смысла. Он знает, что без Ули вернётся усталость от жизни, а преодолевать её больше не будет воли. И, наверное, это всё же никакая не любовь к женщине, а блажь и дурь, но ему все равно.

— Ты обещала быть всегда со мной, — рыча, укорил он, крепко сжимая её голову, — я велю тебе посмотреть на меня! Слышишь, Уленька! Ты обещала!!!

— Слышу… не тряси меня… а то добьёшь!

Глава 25.

— Живая, — выдохнул Радомил и жадно прильнул к её губам, не обращая внимания на вялое сопротивление, на кровь и протестующий стон. — Ты полежи тут, я сейчас разберусь… — князь огляделся, воинственно оскалился, но прежде чем ринутся в бой, подтащил перевёрнутые сани и накрыл ими лежащую Ульяну.

— Зачем? — недовольно простонала она, но кто бы слушал. — Да чтоб тебя! — ругнулась она, когда на неё попадали шкуры с сидения. И так тошно, теперь ещё дышать нечем стало, а спину все равно холодит. — Ну всё, в санях не сдохла, так муженёк добил, — проворчала она, пытаясь гусеницей выскользнуть из-под саней и шкур.

По саням сверху что-то чиркнуло, потом ещё и ещё, а дальше бамкнуло, и сани улетели, оставив Ульяну в груде шкур.

Вот теперь она видела, какая битва разгорелась и с удовольствием оказалась бы в укрытии, даже таком ненадёжном, как перевёрнутые сани. Улетевшие за санями привязанные к ним воки скулили, но ничего поделать не могли. Они запутались в ремнях, как и их сородичи, впряжённые в третьи сани. А вот профессиональный погонщик успел освободить своих четвероногих подопечных, и они помогали в битве, яростно наскакивая на снежные комья, отлетавшие от лап мурров и не давая им вновь собраться в ужасные плоские блины с острыми зубьями по краям.