Путь под лазурным небом (СИ) - Панютин Александр - Страница 44

— Впрочем, неважно. — давление тут же пропало. — Если ты достанешь камень, я пощажу тебя и твоего грязнокровку-брата.

Профессор одним движением сбросил ткань, открывая знакомое зеркало.

— Дамблдор спрятал в этом зеркале вещь, нужную мне. Но мы не можем сами достать его. Хогвартс уже перестаёт слушаться Квиринуса, поэтому мне нужен ты.

Зеркало? Вещь? Как в зеркало можно спрятать вещь?

Десятки ненужных вопросов заполонили сознание. Я не знал что делать.

— Вставай!

Окрик Тёмного Лорда помог мне справиться с самим собой. Зеркало испускало тусклый свет и искрилось в лунном свете. Я медленно подошёл к нему, заглянув в глубь.

Туман тьмы. Снова.

Для меня зеркало не показывало ничего. Пугающая пустота. Как будто того, что я хочу, не существует. Если там и было что-то, то это было нечётким. Что-то расплывчатое и неопределимое. Именно поэтому я не мог туда заглянуть. Словно меня вообще не было на свете.

Тихое пение снова зазвучало из глубин «Еиналеж». Оно пьянило. Манило. Ласкало. Мне вдруг показалось, что я никогда ещё не чувствовал этого настолько сильно.

Я положил руку на холодную гладь зеркала. Я должен сделать это. Я должен спасти Дадли.

Рука медленно вошла внутрь, как будто это был не твёрдый предмет, а густой кисель. Руку неприятно пощипывало, но я продолжил тянуться вперёд пока не ухватился за что-то маленькое и гладкое. Тысячи голосов фей, сливающихся в единую симфонию, звучали всё громче. Тут и там рядом зажигались и гасли огни. Краем глаза я видел, как Квирелл поднял палочку и встал на изготовку.

Схватив неизвестный предмет, я попытался вытянуть его. С трудом, но он сдвинулся. Внезапно что-то коснулось меня, заставляя содрогнуться всем телом. Что-то смотрело на меня изнутри. Словно невидимая рука сжала сердце и вот-вот проткнёт его насквозь. Сглотнув, я крепче сжал предмет в кулаке. Если я буду тянуть что есть сил, то, возможно, это удастся. Я должен, несмотря ни на что. Пот выступил на лбу, сердце учащённо забилось.

Вокруг началась настоящее светопреставление. Взвыл ветер, поднимая в воздух снег. Но я продолжал тянуть. Тёмный Лорд ликовал, разрываясь истеричным смехом. Лоб обожгло острой болью. Я чувствовал, как из старого шрама начала струиться кровь. Почти ослепнув от залившей глаза крови, я заставил себя поднести к груди сжатый кулак с зажатым в нём предметом.

В тот же момент я увидел то, что скрывалось во мраке. Силуэт женщины. Смутно знакомой женщины. Я не мог разглядеть её лицо, но откуда-то знал, что она улыбается. Идёт ко мне. Призрачная тонкая рука вышла из зеркала и коснулась моего лба.

Боль ушла. Как ушло и всё остальное. Был лишь «Я».

Квирелл кинулся к красному камню, зажатому в моей ладони, но тот сию же секунду рассыпался прахом.

— Ffwl pathetig! (Жалкий Дурак!)

Мои губы двигались сами по себе.

Я будто вернулся на годы назад, снова став зрителем собственной жизни.

Боялся ли я? Да, очень. Но сейчас… если это поможет спасти Дадли, я готов вытерпеть и это.

— Поттер! — взревели Тёмный Лорд и Квирелл в унисон.

Я поднял палочку и направил на них. Силуэт призрачного посоха проявлялся всё чётче.

— Pa fodd y beiddi di, ti ddirywiedig, godi dy law yn erbyn fy disgynnydd? (Как ты смеешь, выродок, поднимать руку на моего потомка?)

Голос был не моим, да и губы уже почти не двигались. Казалось, что само тело находилось на пределе, пропуская через себя чужую магию. чем-то, я, наверное, сейчас походил на профессора.

— Tyngais i amddiffyn yr ysgol hon. Ac rwy'n barod i gyflawni fy addewid. (Я поклялась защищать эту школу. И я готова выполнить свое обещание.)

Сама земля дрожала от этих слов.

Некто, занявший моё тело и одержимый духом профессор столкнулись в схватке. Поток магии вихрем смёл лежащий под ногами снег, оголив серую землю с пожухлой травой. Противостояние двух сил продлилось буквально несколько секунду, когда «я» смог подавить магию Квирелла. Взрыв отбросил его на несколько метров. Краем сознания я отметил, что зеркало покрывалось паутиной трещины, стремительно расходящихся во все стороны.

— Ffarwelio â bywyd, ysbryd. (Прощайся с жизнью, дух.)

Кокон энергии окутал Квирелла, и тот забылся в конвульсиях. Рот профессора открылся в беззвучном крике, и оттуда повалил чёрный дым. Но он не мог прорваться сквозь магию. Мужчина извивался на земле в немыслимых позах. Отчётливо слышался треск ломающихся костей. Кожа отслаивалась с его тела, тлеющими кусками растворяясь в грязи, в которую превратилась промёрзшая земля от закипающей крови. В полной тишине он буквально разваливался на куски, пока не остались только кости и чёрный дым, заполнивший купол.

С громким треском дух Тёмного Лорда смог прорвать темницу, устремившись в небо. В ту же секунду разбилось и «Еиналеж».

— Mae fy swydd wedi'i chwblhau. (Моя работа закончена)

Чужое присутствие покинуло меня, и я тут же ощутил на себе все последствия.

— А-А-А! — закричал я, скрючившись на земле.

Всё тело горело. Боль разрывала изнутри. Тысячи раскалённых игл вонзились в нервы. Спазмы сводили тело. Руки и ноги больше не слушались. Кровь хлынула из носа, заливалась в рот и мешала дышать. И как же было больно кричать… Кричать… Кричать… Господи, как больно…

Очки давно потерялись, но даже так, с уходящим от агонии сознанием я смог увидеть всполох золотого пламени и разносящуюся по опушке леса мелодичную трель.

Десять фигур в алых мантиях расшитых золотом остановились у массивной каменной двери. Один из них сделал шаг вперёд и дотронувшись до гладкого камня прошептал:

— Opna.(Откройся)

Дверь беззвучно распахнулась, и они вошли в огромный зал с высокими окнами, залитый светом разноцветных огней. Помещение освещалось тысячами свечей, разбросанных по полу. С потолка свисали нити многоцветных магических амулетов, о назначении которых можно только догадываться. Пламя в жаровнях, что стояли у стен, как будто стало ярче, и осветило фрески на тёмных каменных стенах, что рассказывают о событиях далёкого прошлого. Маги же, а это были несомненно они, встали вокруг мраморного стола, что выделялся белым пятном на фоне мрачных тёмных стен.

На самом же столе лежа тело мальчика девяти-десяти лет. Бледное, с впалыми щеками, но чистое лицо, в противовес грязным и запутанным волосам цвета вороньего крыла с хорошо различимой проседью. Мальчик был настолько худ и изнеможён, что лишь взглянув на него можно пересчитать каждое рёбрышко на хрупком теле. Худенькие, тоненькие руки и ноги обвивала цепь, тонкая и на вид совсем хрупкая.

Тот маг, что отворил дверь, медленно подошёл к столу, по пути скидывая глубокий капюшон мантии, и раскрывая длинные каштановые волосы и спрятанное за отливающей в бликах огня серебром маской лицо. Подойдя к мальчику, он коснулся его лба и прошипел, словно змея, слова. Шипящие звуки врезались в душу ножом, оставляя на ней медленно затягивающие раны.

Огни жаровен взметнулись ввысь, сменив цвет на грязно-фиолетовый, от чего его свет стал более тусклым. Магия же, что до этого спокойно циркулировала по, несомненно, ритуальному залу, теперь взбесилась. Лёгкий бриз сменился ужасающим штормом. Руны, в стародавние времена высеченные на камне, вспыхнули ярко-красными огнями. Маг продолжил распевать таинственные стихи, и теперь ему вторили потусторонние голоса его собратьев. Буйство энергий начало влиять на окружающую реальность, стремилось разрушить её, разорвать.

Замолчав, «водящий» резко взмахнув руками, может показаться даже небрежно, но в одно мгновение всё в зале застыло, словно в капле янтаря. Ни даже треска огня, ни вдоха и выдоха, ни шороха, и даже не беснующейся минуту назад магии. Всё застыло. Переместив руку со лба до солнечного сплетения, прочертив невидимую линию, маг уже в одиночку не слышно зашептал таинства древних слов. Достав из-за пазухи чёрный как смоль изогнутый кинжал, испересчённый линиями белёсых знаков, он аккуратно выцарапал на груди мальчонка треугольник, а затем ещё один, но уже поменьше и внутри первого. «Водящий» снял чёрную перчатку, и резанул по ладони острым кинжалом, и собственной кровью вывел в центре малой фигуры знак с ведомым лишь ему смыслом.