Покоренная судьбой (ЛП) - Рейли Кора - Страница 38

Выключив свет, я свернулась калачиком на кровати и задрожала. Мне было холодно и внутри, и снаружи, несмотря на то, что Медведь прижимался к моей спине, а Момо обнимал меня спереди. Раздался стук и я открыла глаза. Из-за задернутых штор вид из окна был абсолютно черным.

— Да?

Дверь открылась, и в свете, проникающем из прихожей, показалась высокая фигура отца. Он повернул выключатель. Как обычно, свет был приглушен до слабого свечения, достаточного, чтобы разглядеть его измученные глаза и напряженное выражение лица. Медведь издал низкий рык, от которого задрожал матрас. Папа проигнорировал это и вошел в дом. Я села и отправила Медведя в его угол. Он свернулся там калачиком, не сводя глаз с папы, который опустился рядом со мной.

Папа наблюдал за мной, его темные глаза были полны беспокойства, но и чего-то еще, возможно, настороженности.

— Ты солгала мне.

Я сглотнула, затем слегка кивнула.

— Я солгала о поцелуе с Амо, да. Потому что я знала, как вы с Невио отреагируете, если узнаете.

Папина челюсть сжалась.

— Мы видели, как отреагировал Невио.

Я сомневалась, что реакция отца была бы намного лучше. В конце концов, он бы тоже пролил кровь.

— Теперь все кончено, так и не началось.

Глаза отца, казалось, погрузились в мои, желая, чтобы я рассказала ему все. Но я многого не понимала.

— Он женится через несколько недель.

— Знаю — тихо сказала я, чтобы папа не подумал, что я ничего не замечаю. Я не была такой хорошей и невинной, как он думал. Я поцеловала обещанного мужчину и хотела сделать это снова. Я была несчастна.

— Он не должен был подходить к тебе.

— Разве я лучше его? Если я знаю, что он обещан, и все равно целую его, разве это не делает меня тоже грешницей?

— Мне плевать на грехи. Меня волнует только твое благополучие.

То, что отец так ругался при мне, говорило о том, что его эмоциональное состояние тоже не самое лучшее.

— Со мной все будет в порядке. — Я знала Амо совсем недолго. Если время лечит все раны, то сердечная боль, которую я испытала, должна пройти за то же время, которое мне понадобилось, чтобы влюбиться в Амо, верно?

Отец коснулся моей щеки.

— Я должен был лучше защищать тебя.

Я грустно улыбнулась.

— Изменилось бы для тебя что-нибудь, если бы Амо не был обещан? — Я знала ответ, но подумала, что его нужно произнести вслух.

Папа издал мрачный смешок.

— Насчет того, что он хочет тебя? Ни за что на свете, mia cara. Может быть, в Нью-Йорке он может получить все, что захочет, но здесь Лас-Вегас, и он не может получить тебя. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Ты сказал мне, что сделаешь для меня все.

Папа обхватил мое лицо обеими руками, его глаза пылали яростью.

— Только не это.

Я покачала головой в его руках.

— Мое место здесь. Я говорю о войне. Пожалуйста, не допусти, чтобы она началась, пожалуйста, сделай это для меня. Нам нужен мир.

— Все еще слишком добра для этого мира. Я думал, ты изменилась, но вижу, что нет. — Он поцеловал меня в лоб, в его голосе звучало облегчение, но в то же время покорность.

Я посмотрела на него сквозь ресницы. Но ведь я изменилась, не так ли? Я чувствовала это глубоко в животе. Как может один человек изменить твою сущность? Амо изменил все, все мои желания, мое представление о том, что делает мою жизнь полноценной. Но я была Фальконе. Я буду жить дальше, несмотря на боль.

— А как же мир?

Папа снова поцеловал меня в лоб, потом встал, выражение его лица было жестким.

— Это зависит от Луки. Мы готовы к войне, если он этого захочет.

Амо

С каждым шагом Крессиды, приближавшейся ко мне, я понимал, что она не та женщина, на которой я хочу жениться. С каждым вздохом я понимал, что люблю женщину, сидящую где-то в этой церкви. И с каждым бешеным ударом моего обреченного сердца я понимал, что никогда не смогу быть с женщиной, которую люблю.

Я не стал искать Грету среди гостей. Мы не разговаривали с тех пор, как я покинул Лас-Вегас с новыми шрамами. Один из многих на моем теле и первый на моем холодном сердце.

Кто бы мог подумать, что женщина может разбить мое несокрушимое сердце?

Крессида появилась рядом со мной, улыбаясь так, словно выиграла в лотерею, и я полагал, что так оно и есть.

Она была честолюбива и, став моей женой, заняла бы первое место в пищевой цепочке.

Я поймал взгляд Марселлы в первом ряду. Она почти незаметно покачала головой. Я послал ей язвительную улыбку, вспомнив, как много лет назад сказал ей, что не женюсь по любви, что у меня будет брак по расчету и я женюсь ради блага Фамильи. Сегодня эти слова стали реальностью.

Сегодняшний день стал поворотным моментом во многих отношениях.

Но тогда я думал, что любовь — это игра для неудачников, и я буду невосприимчив к ней. То, что Фальконе изменит это, было почти комично.

И то, что они присутствовали сегодня на праздновании самой большой свадьбы Фамилии, было само по себе чертовым чудом. Для того чтобы это произошло, потребовались немалые усилия. Но если в чем и была главная слабость Римо, так это в его высокомерии. Он считал себя непобедимым. Его высокомерие превосходило даже мое собственное.

То, что я женился на Крессиде, гарантировало, что традиционалисты получат свое.

Они прикрывали нас, готовые следовать за нами в любом крестовом походе, который мы планировали. Может быть, если бы Марселла вышла замуж по традиции, у меня было бы больше свободы, чтобы быть с Гретой. Но даже тогда… Фальконе никогда бы не отпустили ее, и даже если бы я вырвал ее, Грета всегда принадлежала бы им. Она выбрала свою семью, а я — свою. Любовь не была написана на моих звездах. В нашем мире вряд ли было место для подобной слабости. И это было именно так.

Я никогда больше не проявлю слабость.

Крессида прочистила горло, бросив на меня ожидающий взгляд. Я понял, что мы подошли к той части церемонии, где мы должны были обменяться клятвами и кольцами.

Мое сердце было полумертвым еще до встречи с Гретой. Учитывая все то дерьмо, которое я пережил после похищения Марселлы, все ужасы, свидетелем которых я стал и которые совершил, это был естественный ход вещей.

С ней мне казалось, что черный кусок камня в моей груди можно оживить, но сегодня все хорошее, что осталось во мне, сморщилось и умерло. — Верю. — Слово прозвучало фальшиво, и на краткий миг я позволил себе поискать Грету в толпе. Но мне не пришлось искать. Мой взгляд был притянут к ней, словно магнит соединил нас, и один взгляд в ее добрые ланьи глаза, и мое сердцебиение затихло, только ускорившись.

Я отвел глаза, надеясь, что никто не заметил моей слабости. Сегодня было не время для этого.

Когда я надел кольцо на палец Крессиды, я ничего не почувствовал. Я не улыбнулся, только встретил ее взгляд. Она сияла на меня, как счастливая невеста, которую все ждали, но ее глаза не отражали истинного счастья. В них читался триумф. Сегодняшний день ознаменовал ее победу надо мной. Я пытался сбить с нее спесь за оскорбление Марселлы, а Крессида все перевернула.

— Поцелуй меня, — шипела она, едва шевеля губами, все еще сохраняя фальшивую улыбку.

Я наклонился и прижался губами к ее губам, не потрудившись смягчить свой рот или продлить это публичное проявление любви. Раздались аплодисменты, и я выпрямился, не обращая внимания на яростный блеск в глазах Крессиды. Я сказал ей, что она получит, если мы поженимся. Любовь не была частью сделки. Если она думает, что сможет держать бразды правления в этом браке, ее ждет очень неприятный сюрприз.

Грета

Что делать, если вы встретили свою половинку не в то время?

Слова «да» резанули меня, как лезвие, покрытое кислотой.

На мгновение постоянное бормотание, вздохи, шорох одежды и сопение в церкви отошли на задний план, и я сосредоточилась только на одном.