Покоренная судьбой (ЛП) - Рейли Кора - Страница 39

Амо Витиелло.

Его взгляд нашел мой на долю секунды, серый, как небо во время летней грозы, прежде чем он снова повернулся ко мне.

Я сцепила пальцы, чтобы они не дрожали.

Этот день изменит меня. Я любила свою семью, свою жизнь. Я никогда не стремилась к большему, никогда не хотела покинуть уютную рутину или знакомый родной город и никогда не хотела большего, чем имела.

Пока наши пути не пересеклись и Амо не вонзил свои когти в мое сердце и душу.

Я не понимала всего, что происходит между небом и землей. Я не верила в божественное провидение или судьбу.

Родственные души?

Сладкий сон, о котором я никогда не мечтала, пока он не разрушил мой пузырь довольства. Теперь сон, которого я никогда не хотела, стал кошмаром, от которого я не могла избавиться, а тоска, которую я никогда не чувствовала, превратилась в сокрушительную потребность.

Которая никогда не будет удовлетворена.

— Я согласна, — сказала Крессида.

Маленький огонек надежды внутри меня угас, и мои руки ослабли. Как цунами, звуки окружавшей меня толпы снова обрушились на меня.

Я выросла среди жестоких людей.

Но судьба оказалась гораздо более жестокой, чем любой из них.

Амо Витиелло был моей второй половинкой…

…а теперь женат на другой женщине.

Амо

Я боялся поздравлений только по одной причине. Когда Фабиано и его семья вышли вперед, чтобы поздравить меня, я понял, что время почти пришло. Фабиано пожал мне руку с едва заметной улыбкой. Наши отношения никогда не были слишком близкими. Теперь они были отравлены.

Я полагал, что то, что мы с Невио чуть не убили друг друга, еще больше испортило ситуацию.

Даже Аврора, которая обычно была самой милой и жизнерадостной из всех, выглядела так, словно ее улыбка ей дорого стоила, особенно когда она пожала руку Крессиде. Я не был уверен, насколько близки были Аврора и Грета, между ними было три года разницы, но Фабиано практически жил под одной крышей с кланом Фальконе.

Я сглотнул, когда Римо и его жена шагнули вперед. Римо крепко сжал мою руку, его глаза сверкали предупреждением. Он наклонился вперед.

— Сегодня ты сделал правильный выбор, который спасет многих.

Моя ответная улыбка была далеко не приятной.

— Пока что.

Серафина впилась ногтями в его руку и отстранила его, но они остались рядом. Глаза Римо не скрывали его ненависти ко мне. Мы никогда не любили друг друга, но после Греты простая вражда переросла в чистую ненависть. Вонзить нож в живот его сына было одним из лучших моментов в моей жизни, но по иронии судьбы его превзошел только момент, проведенный с Гретой.

Затем каждая унция ненависти, скопившаяся внутри меня, испарилась, когда Грета вышла из-за спины отца. Я не ожидал, что она будет здесь, хотел, чтобы она не появлялась, но в истинно манере Фальконе она встретила осложнения лицом к лицу.

Ее темные волосы были убраны в свободную прическу, несколько прядей обрамляли ее прекрасное, эльфийское лицо. На ней было простое длинное шелковое платье приглушенного мятного цвета, которое держалось на тончайших бретельках, которые я когда-либо видел. На ней не было лифчика, да и не могло быть, но все же это не было неприлично. Что бы ни было на ней надето, это прикрывало ее соски. Она выглядела как хрупкая красавица, как цветок, слишком прекрасный и нежный, чтобы к нему прикасались человеческие руки. Конечно, на ней не было каблуков, хотя она едва доставала до груди отца и моей.

Я не мог представить, чтобы Грета когда-нибудь их носила. На ней были простые золотистые сандалии и лак для ногтей того же цвета, что и ее платье.

Грета встретила мой взгляд, ее губы растянулись в улыбке, которая болела сильнее, чем нож Невио в моем боку.

— Поздравляю, Амо. — Она повернулась к

Крессиде. — Поздравляю, Крессида.

Крессида оглядела Грету с ног до головы. И лишь краткий проблеск неодобрения в ее выражении заставил меня зарычать на нее.

— Спасибо. Когда через несколько лет ты достигнешь совершеннолетия, я уверена, что у тебя тоже будет хорошая свадьба, — сказала

Крессида.

Грета только улыбнулась в ответ. Крессида прекрасно знала, что Грета достигла совершеннолетия. Перед свадьбой ей пришлось выучить имена и возраст самых важных игроков в нашем мире, и Грета была одной из самых важных, даже если не вела себя соответственно.

— Грете не нужно выходить замуж, чтобы стать королевой. Только существуя, она сияет ярче, чем многие когда-либо смогут, — сказал Римо суровым голосом.

Крессида впилась ногтями в мою ладонь, явно желая, чтобы я что-то сказал, но Римо лишь озвучил то, что я и так думал.

— Жаль, что не все из вас смогли приехать, — пробурчал я, не пытаясь скрыть свою неискренность.

Савио с женой, Массимо, Невио и Алессио, а также младшие дети остались в Лас-Вегасе. Я отчаянно надеялся, что Грета тоже осталась там, даже если увидеть ее сейчас было самым ярким событием этого мрачного дня.

С последней жесткой улыбкой Римо повернулся и повел жену и дочь прочь. Я сосредоточился на Адамо и его жене Динаре. Нино и Киары нигде не было видно, хотя они были в церкви. Возможно, Нино решил, что ему нужно остановить брата от глупого поступка.

Фальконе рано исчезли с вечеринки. Атмосфера была слишком напряженной, чтобы выносить ее долго. Отец не объявлял войну, так как на подходе были две важные поставки наркотиков, и Римо тоже не объявлял — несомненно, под влиянием Греты.

Мы с Крессидой ушли вскоре после полуночи. Крессида не умолкала, пока я направлял машину к нашему новому таунхаусу. Я не мог поверить, что это место будет нашим с Крессидой общим. Может быть, когда-нибудь я стану ее терпеть.

Я завел ее в дом и указал на лестницу.

— Почему бы тебе не пойти вперед? Мне нужно еще выпить.

Крессида поджала губы, но пошла вверх по лестнице, устланной пушистым белым ковром, который она сама выбрала. Она выбрала мебель для всего дома, отчего он стал еще меньше похож на дом. Наверное, я бы больше времени проводил в своей квартире, чем под одной крышей с Крессидой. Я взглянул на свой «Ролекс». У меня был еще час.

Я налил себе небольшой стакан бурбона, прежде чем подняться наверх. Когда я вошел в спальню, Крессида все еще была в ванной. Я зашел в гардеробную и вылез из свадебного костюма, бросив его на кресло, а затем взял черную рубашку и черные брюки-карго.

— У тебя новый шрам! — воскликнула

Крессида, входя в комнату в сексуальном белом пеньюаре. Ее волосы были уложены, и она была на каблуках.

Я проследил за ее взглядом до ножевой раны, которая все еще была нежной, но уже не перевязанной.

Ничего не говоря, я натянул свои брюки. Я не видел причин для того, чтобы рассказывать о события в Лас-Вегасе Крессиде. Проявление слабости в присутствии жены казалось мне плохой идеей.

— Что ты делаешь? — спросила

Крессида, смутившись.

— Одеваюсь. У меня дела.

Ее глаза расширились от недоумения.

— Это наша брачная ночь!

Я надел рубашку и поднял бровь.

— Я никогда не хотел этого брака. Я говорил тебе, чего ожидать, если ты выйдешь за меня. Это брак на бумаге. Не жди никакой эмоциональной привязанности.

— Мы должны заключить наш брак. Это традиция! — Ее голос становился все более пронзительным. Я вышел в коридор, но она бросилась за мной.

— Мы консумировали ее заранее. Этого достаточно — сказал я. У меня не было ни малейшего желания прикасаться к ней прямо сейчас.

Спустившись в оружейную, я захватил две кобуры для пистолетов, а также свои любимые ножи и пистолеты.

Крессида догнала меня. Каблуки явно замедляли ее движение. Она осмотрела мой наряд.

— Куда ты идешь?

— По делам.

— Муж должен трахать свою жену!

— Может быть, я сделаю это, когда вернусь утром.