Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 29

Под грохот стрельбы осторожно выглянув из кювета, увидел что машина дергается от попаданий как живая, и в стороны летят куски человеческих тел и обломки. Глядя на то, что еще меньше минуты назад было грузовиком, а сейчас представляло горящую груду металлолома напополам с мясным фаршем, сейчас, явно не к месту, почему-то вспомнились занятия по стрелковому оружию в Чирчике. Офицер, который вел эту дисциплину рассказывал, что благодаря удачному баллистическому решению 14,5 мм патрон/оружие, реально достигнутая на практике бронепробивная способность бронебойной пули при стрельбе из КПВ/КПВТ, составляла по факту от тридцати до тридцати пяти миллиметров, на дистанции пятьсот метров, при угле встречи девяносто градусов по стальной броне RHA стандарта НАТО. Это оказалось столь высоким результатом, что на реальных тактических дистанциях порядка пятьсот-восемьсот метров огнем КПВ/КПВТ обеспечивалось уверенное пробитие лобовой брони и поражение основных БТР вероятного противника, включая наиболее массовый на то время БТР М113 производства США. Именно поэтому, начиная с начала семидесятых годов и по настоящее время в ТТЗ на создаваемые в странах НАТО боевые бронированные машины типов БМП, БТР, БРДМ, легкий танк вводятся требования по защите от огня 14,5-мм пулемета. Причем для БМП — по защите бортовой проекции машины с дистанции сто-двести метров. Соответственно толщина бортов в монолитном варианте стальной брони составляет 35-45 миллиметров, а это на минуточку соответствует бронезащите Т-34. Указанное явилось одной из причин практически двукратного превышения боевой массы основных БМП НАТО относительно советских БМП.

Это все пронеслось в моей голове пока я пригибаясь, осторожно подходил ближе. И тут я увидел, что один из двух встречавших меня у машины, по всей видимости не убит, и даже не ранен, а скорее всего контужен одним из обломков машины. Быстро связав его, махнул рукой в сторону БТРа, что бы он подъехал ко мне. По-быстрому закинув пленного во внутрь БТРа мы двинулись в расположение нашего дивизиона. Под мерное покачивание БТРа вспомнилось, как я практически осваивал КПВТ.

Срочную я служил в полковой разведывательной роте, во взводе БРДМ. На «бардаке» выполнял функцию пулеметчика, моими были два пулемета КПВТ и ПКТ расположенные в башне разведывательной машины. Мне нравилось быть пулеметчиком, хотя КПВТ капризный аппарат, то заклинивает, то утыкается, но я со временем научился с ним обращаться. На полигоне, когда я впервые сел за пулемет, и выстрелил несколько раз по земляному валу, пулемет заклинило, а затвор остался во взведенном состоянии. Взявшись за заднюю крышку двумя руками, я отвел защелку и поворачивал ее что бы снять. А в корпусе пулемета стоит мощная пружина для толкания затвора, во взведенном затворе эта пружина находится в полностью сжатом состоянии. Вот я провернул крышку, и вдруг она (такая дура килограмма на два весом) вылетает из моих рук и с силой бьет меня в грудь. Я отлетел от пулемета и упал на задницу, дыхалку моментом перехватило, и я не могу ни вздохнуть, ни пер...ть, сижу и хлопаю глазами и ни чего понять не могу. После этого случая, я к пулемету подходил осторожно и когда снимал крышку с взведенным затвором, упирался покрепче, ее можно удержать, если ты готов к этому и знаешь силу пружины.

Вот и та самая речка, отметил я про себя. Подъехав к ней, приказал водителю остановиться. И только после того как оглядел местность в бинокль и ничего не заметив необычного, приказал начать форсирование реки.

— Только что выходил на связь Валентир, он уже через речку переплывает, минут через пятнадцать будет здесь. — доложил Нечволодову майор Едрихин.

— Ну, вот и ладненько, потирая руки, ответил ему подполковник.

Минут через пятнадцать, услышав звук двигателя, оба офицера вылезли наружу и увидели как БТР Валентира въезжает в расположение дивизиона. Возле КШМки, кроме Нечволодова и Едрихина, прапорщика уже ждал начальник разведки капитан ЧервонИй. Он сидел на броне, уперев обе ноги в боковую скобу и держался рукой за пулемет. Водитель бронетранспортера за пару десятков метров начал аккуратно тормозить, и используя этот момент, прапорщик ловко спрыгнул и с солидностью бывалого служаки подошел к начальству и доложил:

— Товарищ подполковник! Ваше приказание выполнено. Экипаж самолета взят в плен, сопротивления не оказал. Изъяты личные документы, личное оружие, полетная карта, а также с самолета снято бортовое вооружение. Сам самолет не горел, может можно слить топливо и еще чего нибудь снять. На обратном пути пришлось задержаться. Захвачен тут мутный тип. То ли фриц, то ли наш, не разобрал.

— Ну-ка, ну-ка с этого места поподробней, заинтересованно произнес Нечволодов.

— Мы уже назад возвращались, когда на гребне холма, я обернулся и увидел машину, прямо таки летевшую к самолету...

— Ладно! Давай показывай, что привез!

Все подошли к БТРу. Я стукнул прикладом автомата по броне и сразу откинулись створки бокового люка. Оттуда быстро выпрыгнули два солдата в маскировочных комбинезонах, касках, и споро начали принимать человека, про которого прапорщик высказался "мутный тип", и потом уже связанных летчиков трупы остальнх. Все смотрели на них с нескрываемым интересом. Летчики были в летных комбинезонах, и для восьмидесятых годов выглядевших авангардно, надетых на военную форму и в ботинках. У двоих на головах были необчные стальне шлемы. А пятый был одет в военную форму защитного цвета с треугольничками в петлицах и добротные юфтевые сапоги. Всем живым в той или иной мере требовалась медицинская помощь, и Нечволодов распорядился вызвать медиков.

Рассказав им подробности своего выхода, в том числе и о полуторке, я поинтересовался, кому сдавать трофеи. На что подполковник удивленно заметил: — Как кому? Ты ведь у нас главный завхоз, тебе принимать трофеи, вот ты и приходуй!

— Так ребятки, трупы отнести в тенек, что бы подольше не воняли, примем пищу, потом с ними разберемся. — первым делом распорядился я.

После этого построил солдат, комдив поблагодарил их за службу и я распустил строй. Тем более, что из расположения моего взвода, доносился божественный запах свежеприготовленной каши и я с удивлением вспомнил, что из — за всей этой беготни ни я, ни начальник штаба, с утра еще не ели. Этот промах нужно было немедленно исправить!

А ЧервонИй и Юрченко тем временем начали готовиться к допросу. Глянув на капитана, понял по его напряженному взгляду, что он не разу еще, по настоящему не «потрошил языка». Небось, сейчас совершенно не представляет с чего начать этот допрос. Пока он с духом тут соберется, сто пудов успею закинуть в топку и еще кое-то сделать…

Через некоторое время вернувшись на полянку, убедился что был прав. Капитан, только сейчас наконец выбрав одного летчика, более испуганного, чем остальные, и решительным голосом

позвал младшего сержанта: — Юрченко! Давай бери, этого, который второй слева и в кузов "Урала"! — Указал он на высокого, худощавого немца лет двадцати. — А остальных, охране отвести за пределы слышимости, положить мордой в землю и не давать осматриваться и переговариваться! Найдите им всем мешки на голову, нечего им по сторонам глазеть! — Добавил он для охраны.

А вот это правильно, хоть вся техника была загнана в капониры и укрыта маскировочными сетями, но береженого как говорится…

— Товарищ капитан! Разрешите присутствовать на допросе! А то вот афганцев допрашивал, а немцев не приходилось!

Мое обращение к капитану было для него явно неожиданно, к тому же он смотрел на сапог в моей руке.

— А, ведь и верно! — Произнес он. — Ты же в Афганистане воевал! Кто-то рассказывал, что даже ранен был. Хорошо! — Согласился он.

Если бы он знал, какой номер я собираюсь отчебучить, по дурости, может быть и не согласился. Но все шло как шло, и продолжая распоряжаться, капитан распределял каждому свои роли на предстоящем допросе.