Выбери любимый жанр

Территория пунктира (СИ) - Велесов Олег - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

Трубы за спиной сменили ворчание на резкий клёкот. Мы прибавили шаг. На этот раз нам противостояли не ровные шеренги тяжеловооружённых щитоносцев, а разрозненные группы вояк, собранные на скорую руку и отправленные в бой пинками. У кого-то было только копьё, у кого-то плетёный щит и короткий меч. Мы смяли их, втоптали ногами в сухую землю. Единственные, кто ещё представлял силу в этом разнообразии племён и народов — скифы, но они держались на расстоянии и лили и лили на нас стрелы.

Всадники в белых накидках развернули коней и растворились в поднятой ими же пыли, скифы помчались следом. Жалкие остатки персидской пехоты, бросая оружие, тонкими ручейками потекли по равнине. По всем законам военного времени, мы должны были преследовать их, но сил на это не было, да и, признаться, желания тоже.

Пельтасты пошли обирать трупы, а гоплиты перестроились в три колонны и двинулись к лагерю. Чем ближе мы подходили, тем крепче становился запах дыма, хотя сами дымы уже сошли на нет, и лишь несколько бледных струек поднималось вверх. Навстречу шли люди. Они останавливались, смотрели на нас. Колонны начали разбиваться на отряды, на группы. Возле фисташковой рощицы я увидел Сократа. Старик всматривался в лица гоплитов, вытягивался в струну. Увидев меня, облегчённо выдохнул.

— Вы живы, мой господин, — залепетал он. — Как я рад. Как рад. Идёмте же, я приготовил ваши любимые ячменные лепёшки и выменял у этого пройдохи Дарьюша немного оливкового масла. Я знал, что после сражения вы проголодаетесь…

— Где Николет?

Пожалуй, этот вопрос беспокоил меня более всего.

— Нашли о ком беспокоиться, — пожал плечами Сократ. — Ждёт возле повозки. Целый день смотрела, как вы сражаетесь. Но что она могла увидеть кроме пыли? Разумеется, ничего. Да ещё с такого расстояния. Я бы на вашем месте, господин Андроник, отправил её домой или выменял на мешок ячменя, наш-то уже почти весь закончился. Последние остатки из углов выгребаю. Что есть будем?

— Тебя съедим.

— Помилуй меня Радамант[13]. Вы шутите, господин Андроник, а я серьёзно. Персы разграбили все запасы продовольствия. Помните повозки, в которых царевич вёз зерно? Так вот, их больше нет. Как это ни печально, но скоро мы действительно начнём поедать друг друга.

Сократ балаболил не переставая, жаловался на всё, что видел, и на всех, кого знал. От его болтовни у меня снова разболелась голова. Мне хотелось бросить щит, копьё… Собственно, а почему я всё это несу? У меня же есть раб.

Я всучил оружие Сократу, тот покряхтел, но спорить не осмелился, и правильно сделал, иначе я его самого на ячмень поменяю.

Когда мы добрались до своей повозки, солнце зашло за Евфрат, и на небе проступили первые звёзды. Ксенофонт кивнул на прощанье: до завтра, — а я подумал, что до завтра не доживу. Болело всё тело, каждая его клеточка. Ноги подгибались. Я скинул панцирь, надеясь, что наступит хоть какое-то облегчение. Не наступило. Николет подала чистой воды, и мокрой тряпочкой стала обтирать мне лицо. Каждое её прикосновение было чудом. Мне хотелось приласкать её, наложить лапу на грудь. Зря что ли я её у папаши уводил? И, похоже, она сама меня не сторонилась. Но сил хватало лишь на то, чтобы вяло улыбаться.

Сократ подал на деревянном подносе лепёшку, отдельно в миске оливковое масло. Но еда в горло не лезла.

— Вы слишком устали, мой господин, — пропела Николет. — Вам надо отдохнуть.

Я положил голову ей на колени и закрыл глаза. Её тонкие пальцы погладили меня по щеке, по лбу, запутались в волосах. Это так успокаивало. Я блаженно выдохнул и уснул.

Калибровка 4.0

Я стоял на углу магазина деликатесов Морица Шиллера в форме комиссара австрийской полиции и читал «Neue Freie Presse» от двадцать четвёртого июня. Погожий солнечный денёк отражался в широкой кокарде золотистыми бликами и отсвечивал праздничными огоньками в стёклах дома напротив. По набережной ехали коляски, вдоль каменной балюстрады прогуливалась публика. Две девочки в белых воздушных платьицах, одна лет шести, другая постарше, подскочили к разносчику сладостей и наперебой начали требовать пастилы. Я искоса посмотрел на их папашу, щеголявшего в новомодном клетчатом костюме и жёлтых штиблетах, и с раздражением подумал, что не вовремя он вывел на прогулку своих дочерей.

Когда часы на ратуше пробили одиннадцать, я сложил газету и сунул её за пазуху. С улицы Франца Иосифа вывернула конка, загрохотав колёсами по рельсам. На Латинскому мосту выстроилась команда полицейских. Несколько жандармов с винтовками перекрыли набережную возле кафе «Mostar». Я поднял голову, посмотрел на крыши. Последнее время усилиями хаупткомиссара фон дер Эшенбаха туда стали направлять лучших стрелков городского управления, чтобы быстрее и эффективнее предупреждать намечающиеся преступления. На мой взгляд, это не имело смысла. Определить в толпе злоумышленника до того, как тот начнёт действовать, невозможно. Разве что у тебя есть фотографическая карточка подозреваемого или хотя бы словесное описание. Но даже в этом случае люди наверх не смотрят, и лиц не видно.

Сегодня крыши были пусты. Первоначально маршрут эрцгерцога должен был проходить по улице Франца Иосифа, но из-за неудачного покушения сербских националистов его изменили. Теперь, после корректировки, кортеж решили направить по набережной и дальше, минуя центр, в сторону госпиталя. Генерал-губернатор Потиорек чётко указал цель, и пока эрцгерцог находился на торжествах в ратуше, велел выставить посты вдоль всего пути.

Я прошёл по тротуару вперёд, поставил ногу на ящик чистильщика обуви. Старик Миклош привычно заширкал щётками. На моё место возле магазина встал паренёк в широком не по размеру пиджаке. Я присмотрелся. Со стороны он походил на фабричного рабочего. Невысокий, короткая стрижка, в глазах озорство и недельная усталость. Чем-то он походил на Сэма Колокольчика — то же неуёмное самодовольство и уверенность, дескать, я всех победю.

Может быть, действительно победит, кто знает. А вот я проиграю.

Обидно, но что бы ни случилось, я всегда проигрываю. И всегда оживаю. Но уже в другом месте, с новыми знаниями и старыми воспоминаниями. Что со мной происходит? И почему именно со мной? После первых двух калибровок я думал, что это некое путешествие по времени, которое должно привести меня в определённую точку. Оттуда я начну возвращение в исходный пункт, либо остановлюсь и… и не важно что, лишь бы остановиться. Надоело умирать, это как минимум больно. Но непонятный случай продолжал кидать меня с места на место, из эпохи в эпоху, заставляя решать какие-то одному ему ведомые задачи. Вот и сегодня я должен…

Двери магазина Морица Шиллера распахнулись, и вместе с очередным покупателем на улицу вырвались шипящие звуки граммофона:

Устал я греться
У чужого огня,
Но где же сердце,
Что полюбит меня.
Живу без ласки,
Боль свою затая,
Всегда быть в маске —
Судьба…

Двери закрылись. Ах, милая Австрия, благословенный Имре Кальман. Как это про меня! Устал я греться

Набережная оживилась, со стороны кафе послышался рокот мотора. Я бросил чистильщику монету и отошёл к краю тротуара. По брусчатке медленно двигался автомобиль марки «Graf & Stift» с открытым верхом. В салоне сидели пятеро: водитель, офицер охраны, генерал Потиорек и эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой. За автомобилем следовал конный эскорт военной жандармерии и ещё два автомобиля с офицерами государственной безопасности.

Я посмотрел на юношу. При звуках мотора тот напрягся. Тонкий голос на тротуаре прокричал:

— Эрцгерцог едет!

Люди начали толкаться, приподниматься на носках, стремясь получше рассмотреть наследника австрийского престола. Мужчина в клетчатом костюме подхватил дочерей на руки. Тонкий голос снова закричал:

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело