Авиатор: назад в СССР (СИ) - Дорин Михаил - Страница 25

Подобные анекдоты травили долго, а ржали ещё дольше. Даже я пару раз улыбнулся, хотя настроение паршивое.

— Серёга, да ладно тебе. Этот Баля своë получит, — сказал курсант. Дагестанец, которого звали Тайгиб. — Поступишь ещё. Если, как ребята говорят, ты профотбор потянул, значит по учëбе пойдëшь. Там могли и ошибиться с оценкой.

В моëм родном училище когда-то учился человек с таким именем.

— Погоди, а ты Тайгиб Толбоев? Лëтчик... ну будущий... возможно лëтчик-испытатель? — спросил я, не сдержав себя. Много слышал о нëм и его родном брате. Они оба Герои России, настоящая гордость Белогорского училища. А ты с ним теперь ещё и картошку чистишь вместе, Серëга!

— Я? Да погоди, так далеко не смотрю. Брат поступать собрался в следующем году к испытателям. Вот закончу, и посмотрим, — улыбался Тайгиб.

Он переживëт авиакатастрофу, будет испытателем многих типов воздушных судов, а когда война придëт в его родной Дагестан — будет участвовать в эвакуации мирных жителей и бороться с терроризмом на Северном Кавказе. К сожалению, его не станет в 2021 году. Всему виной тяжëлая болезнь.

— Но, я думаю, всë и у тебя, и у брата получится, — сказал я.

Затем пошли смешные истории из жизни, Тайгиб рассказывал об учëбе и первых полëтах. Атмосфера была расслабленная. Парни даже начали горланить песни, да переусердствовали. Прибежал посыльный от дежурного по училищу с требованием выключить наш «музыкальный автомат».

— Стой, а ты... ну со штаба? А там можно в другую часть позвонить? — неожиданно, спросил у посыльного Виталя. И куда это он собрался звонить?

— Есть, но вам не... разрешат. Это вам..., — начал отмахиваться от него курсант, который ещё не отдышался от столь быстрого забега до столовой.

— Ай, Стëпа! Та проводи, там Ереминский помощником стоит. Он нормальный.

После пары минут уговоров, Виталя, всë же выдвинулся в штаб, предварительно обговорив с нами «легенду» о своëм отсутствии, что у него несварение желудка вызвало длительное нахождение в туалете.

— Усача не будет сегодня. Завтра только появиться, — сказал Тайгиб.

Закончив с картошкой, мы отправились спать в казарму.

Оказавшись в расположении, я и не представлял, что могу так устать. Как только пересëк порог и увидел кровать, включился режим «Возврат», когда тебя аппаратура самолёта сама выводит на аэродром. Но майор Неваднев имел свой взгляд на всякие там режимы.

— Родин, завтра можешь забрать вещи с каптëрки. В обед идешь в штаб, забираешь документы, проездные и вперëд, — сказал Неваднев. — Так, а где ещё один?

Вот так да! А про Виталика мы забыли совсем. Отмазка, что он занял место в гальюне, не подойдëт.

— Ты чë не со всеми, енот? — возмущался Баля, закрывая дверь. Снова он дежурный по роте. — Чего один шляешься?

После этих слов дверь в расположение скрипнула и вошëл Виталик. Он как-то странно выглядел — довольный, будто и не работал совсем!

— Алексей, помолчи. Чего такое, Казанов? Какие у тебя проблемы?

— Никаких, товарищ майор. Ну... заблудился, — ответил Виталик. — Разрешите встать в строй?

— Отставить, Казанов. Иди спать и не шуметь, — тихо сказал Неваднев и вышел из казармы.

Баля попытался ещё несколько минут поддеть меня, но вышло у него это не очень. Что можно взять с этого человека, если он позволил себе такую подставу?

— Ну что, Родин, тебя завтра проводить до КПП? — скалился ефрейтор. Хочется напоследок разукрасить его яркими красками, да только зачем ребëнка обижать?

— Баля, я на твоëм месте переживал бы. Завтра мне уже терять нечего будет, — сказал я, проследовав в умывальник.

Весь вечер ждал момента, когда смогу умыться. Уже перед раковиной, меня догнал Виталя.

— Воды всë равно нет. Ну... ты не переживай. Всë у тебя будет хорошо, — улыбался Казанов, похлопав меня по плечу.

— Не разделяю твою радость, Виталь. Особенно по поводу воды.

— Ну... ничего. Пошли спать. Завтра же в наряд.

— Виталя, не тупи. Спасибо, что пытаешься поддерживать, хотя не очень это у тебя получается. Завтра Родин, то есть я, еду домой.

— Зачем? А вдруг всë наладится? Может... перепутали что-то? Ты не иди за документами! — воскликнул Виталик и удостоился угрожающего жеста кулаком от дневального на «тумбочке».

— Ты чего так распереживался? — спросил я. — Думаешь, первый раз вылетаю с училища?

— А... ну... когда ты успел... ты уже поступал? Ты же только школу... ну.. закончил? — удивился Казанов.

Опять ты, Серый, за языком не следишь! Не забудь и про звание рассказать своë, про награды, а затем на английском Шекспира. Ну точно, КГБ как-нибудь попадëшься!

— Да... эт... я за ПТУ. После 9 класса пробовал туда поступить. И не получилось, — отмазался я.

— С твоими знаниями и не получилось? А почему после 9 класса? — никак не успокаивался Виталя, продолжая допрос.

— Да, попутал. После 8 класса. Давай оставим эти мысли о моей учëбе. Ты чего ходил в штаб-то?

Казанов слегка помялся, но так и не рассказал о причинах подобного манёвра. Темнит что-то, наш пухляш. Но это уже не столь важно.

После завтрака Неваднев отправил меня в каптëрку за вещами. В друзья не хотел я к нему набиваться, но перед моим убытием в штаб за документами, приятно пообщались.

Служил он, оказывается в морской пехоте, но за какие-то грехи был сослан в стройбат.

— Мда, судьба у вас, товарищ майор. Спасибо и удачи вам, — сказал я.

— Ты не вешай нос. Как говорится, не боги горшки обжигают! Иди в штаб приëма, там всё уже готово для тебя. И давай на следующий год сюда.

— Может получится куда-нибудь сейчас притулится? Говорят, в Саратовское вертолётное недобор. Всего вам доброго.

Перед уходом, я хотел всё-таки переговорить с преподавателем физики. Не знаю, чтобы это решило, но для себя определить причину неудовлетворительной оценки нужно.

— Родин? Да, да помню вас. У меня мало времени. Что хотели? — спросил он, когда я встретил его в дверях преподавательской. Кабинет был пуст, так что говорить можно открыто.

— Я могу увидеть свою работу? Ошибки посмотреть.

— Это неважно, — затянул он свою любимую фразу.

— Тогда, может, вы назовёте мои недочёты или это неважно? — передразнил я его.

Физик усмехнулся и сел за рабочий стол. Он делал вид, что занимается разборкой документов и совершенно не обращал внимания на меня.

— Чем я вам оказался не мил? — спросил я.

— Родин, вы ещё здесь? Покиньте помещение. В этом году вам не светит Белогорское училище.

В штабе приëма очереди не было. Полковник Кузнецов и его близняшки занимались только вновь прибывшими. Сейчас перед его дверью своей очереди ждала очередная группа.

Документы «на выход» отдавали в другом кабинете. Приходишь, расписываешься, получаешь проездные и вперëд. Пытай счастье в другом месте.

— Родин есть? — выглянула из кабинета женщина, прям-таки, баскетбольного роста. Ей даже пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой.

— Я, Родин Сергей.

— Давай, проходи.

Проверка наличия документов не заняла много времени. Женщина долго охала и утешала меня, мол, как мне не повезло.

— Ой, ну как так-то, Сергей? Такой милый, хороший, умный и так... Нет слов.

Она меня, будто хоронит! Спасибо ей за сочувствие, но так эмоционально — уже перебор.

— Извините, но вот все эти качества, которые вы назвали, не влияют на оценку за экзамен. Хороший парень — не специальность. Всего хорошего.

Грустно уходить вот так. Вроде и делал всё правильно. И по справедливости пытался. Наверно, стоило бить во все колокола и стучаться по кабинетам, чтобы разобрались в случившемся? Определëнно, стоило.

— Серый!

И идти стоит быстрее, а то в голове какие-то голоса непонятные. Глючит уже.

— Серëга Родин! — раздался крик за спиной.

— Да что ещё! — не выдержал я и повернулся. Ко мне бежал Макс и во всё горло призывал меня остановиться. Может я забыл чего и он принëс мне?