Без плана Б (ЛП) - Чайлд Эндрю - Страница 11

Эмерсон знал, что, за исключением обычного офиса, расположенного на одном конце, в здании нет внутренних стен. Он также знал, что бо́льшая часть объема склада заполнена неоткрытыми деревянными ящиками. Ему сказали, что в них детские куклы, привезенные из Китая, но с неполной документацией. Эмерсон не сомневался, что документы не в порядке. Однако он предполагал, что детские куклы — это последнее, что он найдет в этих ящиках. Из Китая или откуда угодно. Но его это не интересовало. Эмерсон получил подробный химический анализ компонентов предполагаемых кукол, а также ящик, полностью идентичный тем, что были на складе. Этот ящик был нужен для опытов. Которые он провел. Очень добросовестно. Хотя даже не заглянул внутрь. Эмерсон был не из тех людей, которые брали на себя излишний риск. Он знал, что есть вещи, о которых безопаснее не знать.

Знания Эмерсона о складе и его содержимом не были чисто теоретическими. Два дня назад он наблюдал за зданием с близкого расстояния. Во-первых, для оценки мер безопасности. Во-вторых, чтобы убедиться, что там действительно нет людей, как ему сказали. Первая цель была чисто практической. Вторая связана с ценой. Если были жертвы, его цена росла. Это был основной принцип. Эмерсон делал это не ради денег, но все же он был лучшим в своем деле и должен был получить соответствующее признание. Это было справедливо. К тому же у него была жена. И сын. Парню было уже за двадцать лет, но он все еще сидел на шее у отца. В первую очередь финансово. Эмерсон должен был покрывать все расходы. Автомобиль. Пища. Одежда. Больничные счета. Более четверти миллиона долларов только за прошлый год. Скоро ему придется платить и за колледж. Если сын хоть немного возьмется за ум. Да, жизнь Льва Эмерсона определенно была связана с большими расходами.

Через сорок восемь часов Эмерсон пришел к выводу, что нет никаких оснований откладывать операцию или повышать цену, поэтому сегодня утром, до восхода солнца, он приступил к реализации своего плана. Его люди отключили спринклеры системы пожаротушения. Они принесли свое оборудование. Они разгрузили контейнеры с химикатами. Они проложили провода. Они установили контрольные механизмы. Они измерили необходимые значения. Произведены соответствующие расчеты. Они дали свои прогнозы относительно воздушного потока и выделяемого тепла. Они просверлили отверстия в стратегических местах в крыше и стенах. Они переставили ящики, чтобы оптимизировать циркуляцию воздуха. Повторили расчеты. Проверили их, и еще раз проверили. Внесены новые коррективы. Наконец, когда Эмерсон остался доволен всем, место было эвакуировано. Его творение было запущено. Двери были закрыты и заперты в последний раз. Фургоны уехали. Эмерсон и Грейбер перекусили и отправились на мост, чтобы насладиться шоу.

Это была работа, которую он любил.

Грейбер ткнул Эмерсона в руку. Вдалеке появилась первая струйка дыма. Она нерешительно поднималась через одно из новых отверстий на крыше склада. Она все еще была тонкой. Бледная. Едва заметная. Но предвестник того, что должно было произойти внутри. Обещание. Эмерсон вздрогнул от волнения. Он был похож на меломана, который слышал первые ноты любимой симфонии. Напряжение нарастало. Это стало почти невыносимо. Дым усилился. Потемнело. Шлейф дыма танцует в воздухе. Он становится все быстрее и…

Телефон Эмерсона зазвонил. Это было неожиданно. Он вытащил его из кармана и посмотрел на экран. Там было написано слово ДОМ. Это означало, что его искала жена. Она не должна этого делать. Он прислал ей свой график, как всегда. Он был предельно ясен. Она очень хорошо знала, что не должна искать его во время финальной фазы какой-либо операции. Поэтому Эмерсон отклонил вызов. И положил телефон в карман. Он пытался успокоить дыхание. Он ждал пламени.

Тридцать секунд спустя зазвонил телефон Грейбера. Он посмотрел на экран, отошел на несколько шагов и ответил. Когда он вернулся к Эмерсону, его лицо было белым, как мел. Его руки дрожали. Но Эмерсон этого не заметил. Он не видел ничего, кроме огненного ада. От крыши склада не осталось и следа. Стены деформировались из-за высокой температуры. Пламя витало в воздухе, летя к небу. Темное облако, нависшее над остатками склада, теперь искрится яркими-яркими цветами. Приближались пожарные грузовики с включенными огнями и сиренами. Эмерсон улыбнулся. Их водителям вообще не следовало покидать свои депо. Это не имело смысла. Они были бессильны. У них было больше шансов погасить солнце, чем плоды его труда. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

Грейбер поднял руку. Он протянул ее медленно, словно отталкивая тяжелый невидимый предмет. Он коснулся рукава Эмерсона и слегка подергал его.

Эмерсон не обратил на него внимания.

Грейбер подергал его сильнее.

— Босс! Ты должен позвонить домой.

Эмерсон не двигался.

— Позже.

— Нет, сейчас, — настаивал Грейбер. — Поверь мне. Это срочно.

— В чем дело?

— Кайл. Твой сын.

— Что он сделал на этот раз?

— Шеф, мне очень жаль. Кайл мертв. Он умер час назад.

В автобусе «Грейхаунд» звучали всевозможные звуки. Большие колеса глухо стучали по каждой трещине или яме в асфальте. Система вентиляции шептала и вздыхала. Из наушников нескольких пассажиров доносилась какофония самых разных басовых ритмов. Некоторые из молодых путешественников смеялись во все горло, веселясь от чего-то, на что они смотрели в своих планшетах и телефонах. Некоторые из старших беседовали. Одна пара спорила. Другие храпели, хрипели, орали, стонали. В обычных обстоятельствах этот шум не позволил бы Джеду Стармеру хоть на мгновение закрыть глаза. Он любил ночную тишину, нарушаемую только обычным воем сирен или движением вдалеке, которые проникали в его спальню через открытое окно. Но напряжение последних дней явно сказалось на нем.

Ночная темнота и легкое покачивание автобуса дополняли внезапное отсутствие обычного фонового шума, и это, казалось, затащило Джеда в объятия сна. Хватка сна была настолько сильной, что мальчик проснулся лишь спустя несколько минут после того, как водитель включил свет в салоне. Оказалось, что автобус остановился рядом с другим, точно таким же, и остальные пассажиры уже стояли, потягиваясь или волоча свой багаж по проходу между сиденьями.

В какой-то момент после того, как автобус выехал со своей предыдущей остановки в Блайт, Калифорния, Джед положил рюкзак на колени. А потом он свернулся почти в клубок, опустил голову на верхний клапан и обнял рюкзак, как большого плюшевого мишку. Теперь он встал и отставил рюкзак на соседнем сиденье, не желая быть похожим на маленького ребенка. Джед посмотрел в окно и увидел большой знак, установленный рядом с автобусным депо вдалеке. Знак был украшен горными силуэтами и колючими кактусами и надписью на двух языках, английском и испанском: «Добро пожаловать в Феникс, штат Аризона». Джед проверил время. Десять минут второго. Раннее утро среды. Это означало, что автобус опережал расписание на десять минут. Их ожидало полтора часа стоянки. Это был единственный продолжительный отдых до Эль-Пасо, штат Техас, куда они должны были прибыть в полдень. Мальчик задумался о том, чтобы хотя бы ненадолго выйти из автобуса. Поискать что-нибудь поесть. Подвигаться. Но он решил не делать этого. У него осталось всего триста долларов. Его ожидали большие расходы. Кроме того, все его тело было разбито. Джед сомневался, что наберется сил подняться с сиденья. Поэтому он не сдвинулся с места. Он откинулся назад. Закрыл глаза. И он решил больше не обнимать свой рюкзак.

Джед не хотел быть похожим на маленького ребенка.

В Лос-Анджелесе его приемная мать не могла заснуть.

Она легла спать в обычное время, но была слишком зла и не могла успокоиться. Слишком зла и слишком напряжена, так как не хотела пропустить тихие шаги Джеда, который, несомненно, попытался бы вернуться домой украдкой. Женщина предполагала, что он где-то там гуляет с друзьями. Или, что еще хуже, с девушкой. Джед, должно быть, решил нарушить комендантский час и совершить какие-то аморальные поступки, чтобы никто не заметил. Он, должно быть, надеялся тихонько вернуться посреди ночи и притвориться, что ничего не произошло.