Фиктивная жена герцога Санси (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 28

— Ну же, не стоит благодарности. Вы жена нашего любимого брата, для вас тоже найдётся дело при дворе. В свите её величества, например.

Он взглянул мне в глаза, но я смутилась, опустив взгляд, ответила тихо:

— Что вы, сир, я недостойна.

— Это уж нам решать, герцогиня, — тон короля стал почти лукавым, и он взмахнул рукой: — Пора танцевать! Мы приглашаем вас на мажестик.

Господь милосердный, что же делать? Паника охватила меня с ног до головы. Падать в обморок? Звать Санси? Притвориться, что мне в туфель попал камушек?

Дядюшка Августо всегда говорил: «Маленькая ложь может создать большие неприятности». Врать королю не просто чревато, а стыдно. Я не стану придумывать несуществующие причины, а скажу правду.

— Сир, мне очень неловко, но… Как сказал мой супруг, я всего лишь провинциалка, а до нашего городка этот танец ещё не дошёл. Я не знаю движений и боюсь, что не смогу танцевать с вами.

Карл Семнадцатый с несколько секунд смотрел на меня удивлёнными глазами, а потом воскликнул:

— Боже мой, какой пустяк! Герцогиня, мы научим вас. Момент!

Он оглянулся, нашёл взглядом моего мужа и громко сказал:

— Анри, брат наш, мы даём тебе наше высочайшее позволение танцевать мажестик первой парой с её величеством!

Борясь с искушением всполошённо смотреть на Санси, я украдкой глянула на королеву.

Маргарита Кембриджская была невероятной красоты женщиной. Кожа цвета белоснежного мрамора, рыжие волосы, тщательно уложенные в длинные локоны, идеальный овал лица, который не портили даже выбритые по последней английской моде брови, зелёные глаза. Королева происходила из рода знаменитых британских магов, единственных в Европе имеющих в крови корни древних друидов и могущих управлять погодой. Говорили, что и Маргарита может тайным словом разогнать тучи, но она никогда не делала этого, по крайней мере в присутствии подданных. Впрочем, она ничего не делала в присутствии подданных.

Народ любил королеву, потому что она радовала взор. Я тоже её любила и восхищалась ею. Но сейчас, узрев воочию холодную красоту этой женщины, поняла: королева глубоко несчастна и скрывает свои истинные чувства под неподвижной маской равнодушной любезности.

Приказ короля был ей неприятен. Но она ничем не выдала это, только с треском захлопнула дорогой веер из пластинок слоновьей кости с пушистыми перьями какой-то чёрно-золотистой птицы. Санси тоже не обрадовался. Его прямая спина, вся его поза, с которой он шёл к её величеству, говорила о раздражении и бессильной злости.

Отчего же злится мой муж?

Но подумать над этим я не успела — грянула музыка, король изобразил сложный поклон, и я повторила за королевой не менее сложный реверанс. Не так точно, как хотелось бы. Танец оказался весьма затейливым, похожим одновременно на сарабанду и на баллантайн, но я не жаловалась — мне стало очень интересно, смогу ли я выполнить все па. Король оказался отличным танцором, как о нём и говорили, и я раскраснелась от удовольствия танцевать с ним.

А потом…

Потом у меня закололо в левой руке.

Перчатка, невидимая для остальных, зудела и чесалась! Но отчего? Я никак не могла понять, почему же она снова меня достаёт?

Танец длился, наверное, целых полчаса. Я уже успела устать — всё же у меня не было таких длительных тренировок, как у местных дам и господ. Но наконец музыка стихла, и все склонились в финальном поклоне. Король чуть сильнее сжал мою руку и сказал, бросив очень заинтересованный взгляд:

— А вы прекрасно станцевали, герцогиня. Ещё два или три бала — и вы превзойдёте в этом искусстве всех дам двора!

— Вы мне льстите, сир, — выдохнула я, выпрямляясь. — И это очень приятно.

Но совершенно не понятно, добавила про себя. Король потянул меня за руку, приблизив к себе, сказал тише:

— Нам нет нужды льстить, и в этом наша привилегия над всеми, кто присутствует в этом зале. Мы желаем видеть вас на завтраке. С Анри или без него. Займите одну из комнат на втором этаже, вас обеспечат горничной и всем, что необходимо.

И он отошёл, благосклонно улыбаясь и раскланиваясь с дамами. Я же замерла и никак не могла опомниться от того, что услышала. Королевский завтрак? Никогда не слышала о том, что можно присутствовать на завтраке короля! Он всегда принимает его в одиночестве. Обед либо ужин — это да, это придворное событие, на котором присутствуют желанные люди, просители, те, кому повезло пробраться в святая святых. А завтрак…

Как сказал бы мой драгоценный супруг, тысяча чертей!

А кстати, где он?

Я оглянулась, ища среди ярких платьев и камзолов чёрное пятно простого одеяния Санси, но не нашла. Шум бала стал вдруг гулким, в голове застучало, и я обмахнулась ладонью, чтобы пригнать воздуха. Но он был спёртым от множества свечей и дыхания сотни горл. Я двинулась к стене, чтобы отдохнуть немного и найти, быть может, открытое окно. Но пыльные портьеры скрывали не окна, а галерею за колоннадой. Там было прохладнее и свежее, поэтому я скользнула за тяжёлую ткань и углубилась в пустое тёмное пространство.

Неожиданно моё внимание привлекло светлое пятно — будто бабочка залетевшая в тесную тёмную каморку. Я осторожно подошла поближе и увидела девочку, сидевшую на полу. Она была одета в красивое платье с рюшами и воланами, а волосы её были завиты и подняты с двух сторон, закреплены бантиками. На вид лет семи-восьми. Что она делает тут одна?

На полу я разглядела куриные косточки. Наверное, остатки от еды, которую подавали в зале. Девочка не похожа на нищенку, чтобы играть отбросами. И тут под моей ногой скрипнула половица, я замерла, а девочка обернулась. И я ахнула:

— Соланж?! Как ты здесь оказалась?

— Меня зовут Эстель, — сказала девочка, прищурившись. — А вас?

— Мариола, — пробормотала я. Нет, это не Соланж, но так похожа! Какое поразительное сходство двух детей! Невозможно представить, что они не сёстры… Такое же некрасивое узкое личико, волосы, сердечком обрамляющие лоб, такие же глаза — тёмные, острые, глубокие.

— От кого вы прячетесь?

— Я не прячусь. Я просто устала от шума и вышла подышать воздухом.

— А вот я прячусь, — заявила Эстель. — И играю. Хотите играть со мной?

— Во что же ты тут играешь?

Я приблизилась, с удивлением глядя на куриные кости. А Эстель развела руки в стороны, ладошками вверх, и принялась сводить их вместе, словно сжимала что-то невидимое. Косточки зашевелились, а у меня волоски на шее дыбом встали. То ли от страха, то ли от присутствия запретной магии… Остатки куриных ножек вдруг подскочили все вместе на головки, разобрались по парам и начали маршировать, как солдаты на плацу. Эстель посмотрела на меня с лукавством в глазах, пришлось вежливо выдавить:

— Очень интересная игра.

Тёмный дар. Некромантия. Откуда? У такой маленькой девочки… В Версале! Невероятно…

— Детка, а где твои родители? Ты от них прячешься?

— От няни, — тяжко вздохнула Эстель. — Она мне ничего не разрешает! Играть нельзя, гулять по дворцу нельзя, с дамами разговаривать нельзя! Ничего нельзя.

— Так она, наверное, тебя ищет, с ног сбилась?

— Нет, — отмахнулась девочка. — Она милуется со своим гвардейцем. Думает, что я сплю. А я не сплю!

— Эстель, ложь недостойна вас, милое дитя.

Я вздрогнула, услышав голос Санси. Он подошёл настолько неслышно, насколько это вообще возможно. Встал за моей спиной, добавил укоризненно:

— Вы давно должны быть в постели, Эстель. Прошу вашу руку, я провожу вас до комнаты.

— Анри, вы несносны, — совсем по-взрослому заявила девочка, с сожалением оставив косточки. Те попадали с глухим стуком о мрамор пола. Эстель вложила ладошку в большую ладонь герцога и вздохнула: — Ведите, я очень боюсь собак.

— Каких собак? — удивилась я, избегая смотреть на мужа. Девочка объяснила серьёзно:

— Собак короля. Они бродят по второму этажу и рычат на меня.

— Карл держит молоссов, — негромко сказал Санси для меня. — Вам лучше вернуться в зал.

— Нет, я с вами, — поспешно ответила я ему и уцепилась за его второй локоть. Лучше уж прогуляться по второму этажу в компании юной некромантки, ненавистного супруга и злых молоссов, чем снова попасть в поле зрения короля!