Фиктивная жена герцога Санси (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 29

Мы поднялись по лестнице, которая скрывалась в одном из проёмов галереи, на пустынный и скудно освещённый второй этаж. Никаких собак я не увидела, хотя внутренне приготовилась испугаться. Санси вёл нас уверенно, мило болтая с Эстель по пути. Я молчала, слушая их разговор.

— Я шепну словечко брату, и он приставит к вам другую няню.

— Ох нет, прошу, будьте душкой, Анри! А вдруг она будет старой девой, и я не смогу больше улизнуть от неё?

— Эстель, разве можно в вашем возрасте в одиночку разгуливать ночью по Версалю!?

— Вы считаете меня глупенькой трусишкой? — высокомерно спросила девочка. И тут я изумилась. Герцог наклонился к ней, совершенно не думая о том, что мне неудобно следовать за его локтем, и поцеловал маленькую кисть, сказал с затаённой улыбкой:

— Что вы, Эстель, я считаю вас самой благоразумной и самой смелой дамой Версаля.

Что происходит? Кто эта девочка? Ведь не дофина же: за детьми короля следит не одна няня, а добрых два десятка мамушек и гувернанток! Да и не живут наследники в Версале, а вместе с королевой в Лувре, в Париже.

Герцог отворил дверь в небольшую комнатку в конце длинного коридора и впустил нас внутрь. Повозившись несколько секунд, зажёг свечу и поставил её на столик у узкой кровати. Эстель уселась на неё и нахохлилась от обиды. Руки сложила на груди, всем своим видом показывая, что ей хочется обратно, а не спать. А Санси мягко сказал девочке:

— Позвольте мне помочь вам с крючками платья, раз ваша няня манкирует своими обязанностями.

— Пусть она поможет, — буркнула Эстель, кивнув на меня. Я усмехнулась и подошла к ней. Не привыкать, я часто помогала сёстрам готовиться ко сну. Расстегнув незамысловатые застёжки платья, стащила его к полу, отряхнула и положила на банкетку. Няня разберётся. Потом взбила подушки, откинула одеяло и принесла грелку из камина. Присела в книксене шутки ради:

— Прошу вас, мадемуазель, ваша постель готова.

Девочка кивнула с серьёзным видом и забралась на свою перину. Санси сказал строго:

— А теперь нужно спать, Эстель, пообещайте мне это.

— Обещаю, — вздохнула она. — Ступайте.

Мне всё ещё было смешно, и я попятилась к двери, изображая покорную служанку. Поймала укоризненный взгляд герцога и спросила у него, как только мы оказались снова в коридоре:

— Кто она, Эстель?

— Одна из бастардов короля, — просто ответил Санси. — Её мать, графиня де Вернье, умерла в родах. Семейство де Вернье отказалось принимать участие в судьбе младенца, поэтому Карл поселил девочку в Версале с няней.

— Вы так уважительно говорили с ней…

— Я уважаю Эстель. При своём юном возрасте и сомнительном положении она на порядок умнее и честнее всех этих знатных дам, танцующих этажом ниже.

Невольно я позавидовала семилетней девочке. Даже захотелось унизить её чем-то, и я спросила небрежным тоном:

— А что же её мать обладала непривлекательной внешностью?

— Де Вернье была ослепительной красавицей, — фыркнул Санси. — Карл Семнадцатый Бурбон делает сыновей с поистине ангельским лицом, но зато весьма непривлекательных дочерей. И все об этом знают. А вот что касается магии… Только дофин и Эстель унаследовали её, светлую и тёмную.

Соланж… А ведь я сразу догадалась о её происхождении! Даром предсказания не обладает даже король…

— Не только, — задумчиво сказала я вслух. Санси остановился, развернул меня к себе лицом, ответил с неожиданной злостью:

— Твоя сестра тебе вовсе не сестра! Она тоже королевской крови, не так ли? Ты втёрлась ко мне в доверие, чтобы предъявить Карлу ещё одну адюльтерину? Зачем тебе это?

Я отшатнулась. Какая восхитительная глупость! Действительно, зачем мне это? Тайна сестры Паулины не должна быть обнародована. Я пообещала бедной монашке хранить её до самой смерти.

— Вы глупец, Анри де Санси, — сказала так убеждённо, как только могла. — Жаль, я была о вас лучшего мнения.

— Тогда кто вы такая и зачем явились в мой замок?

При этих словах мы вошли в бальную залу. Музыка оглушила меня, запах свечей и потных людских тел заставил пошатнуться от внезапной слабости. Анри же больно держал за руку и не отпускал, пока я не отвечу на его вопрос. А я молчала. Он приблизил лицо совсем близко к моему, продолжил тихо:

— Вы аристократка, но притворяетесь служанкой. У вас превосходные манеры, вы прекрасно танцуете, знаете каллиграфию и иностранные языки, включая латынь. Вы привели с собой девочку — неизвестную доселе незаконную дочь моего брата короля. Вы лжёте мне, и я хочу знать: зачем? Вы шпионка? Кто подослал вас?

Я не успела ответить, как услышала голос Карла:

— Брат наш, церемониймейстер готовится объявить менуэт. Станцуй его со своей супругой, доставь нам радость, раз уж гавот вы оба пропустили.

Санси скривился на секунду, потом изобразил глубокий поклон, ответил королю:

— С удовольствием, ваше величество.

Протянул мне правую руку, я положила левую на его ладонь, и тут случилось нечто невероятное. Перчатки, пара старинных свадебных перчаток, соприкоснувшись, вспыхнули яркими искрами магического света, засияли ярче всех свечей в зале, переливаясь и словно подмигивая всем гостям. Санси замер, а я ощутила жар, разлившийся от запястья по всему телу, как будто торжествующий и ставящий точку в таком своеобразном ответе на последний вопрос герцога. Жар передался и моему мужу, потому что он покраснел, даже пот выступил на лбу.

Ох, как же это всё не вовремя.

Глубокий вдох, медленный выдох.

Как справиться с волнением?

Я не знала. Жар постепенно стух, возвращая мне возможность отчётливее воспринимать действительность. Не вовремя это случилось, я хотела ещё немного помариновать Санси, прежде чем предъявить ему свою настоящую личность… Однако пути господни неисповедимы, и он знает лучше, как нам строить свою жизнь.

Мой законный муж очень старался не смотреть на придворных и особенно на короля. Он смотрел только мне в глаза, и я испугалась, что утону в этой черноте, в этом бездонном омуте изумления и недоверия. Менуэт между тем уже зазвучал в зале, и ноги сами понесли нас обоих в танец, не спрашивая позволения у головы. И танцуя Санси спросил, всё ещё подозрительно:

— Мариола? Ваше имя Мариола?

— Да, сударь, — просто ответила я. Но откуда он знает?

— Вы солгали мне даже в этом.

— Марианной звали мою мать, и это моё второе имя.

— Если мне не изменяет память, вам было велено не искать супруга. Зачем же вы ослушались?

В его голосе прозвучали злость и досада. Я возразила:

— Но как бедной девушке не искать навязанного ей мужа, если от него теперь зависит вся её жизнь?

Признаюсь, очень хотелось язвить и брызгать ядом, но я постаралась, чтобы в тоне моего голоса звучали только горечь и сожаление. Санси фыркнул:

— Вы могли бы вернуться домой, дорогая жёнушка, быть послушной воле мужа, как предписано господом. Но нет, вы ослушались и меня, и бога.

— Простите, любезный супруг, — я перестала сдерживаться, тем более, что фривольный менуэт вполне соответствовал. — Но господь повелел всякой послушной жене в первую очередь быть подле мужа.

Санси как-то странно дёрнул головой, что в контексте должно было означать досаду, и повёл меня за первой парой дальше. Молча. Хотя мне показалось, что он снова скрипит зубами. Он так их стешет до корней, если будет продолжать!

Первая пара — король с очень красивой молодой леди — танцевали великолепно. Так слаженно и умело, будто делали это с самого детства. Девушка иногда бросала на меня любопытные взгляды, но я уходила от ответных. Конечно же, всем понравился фейерверк брачных перчаток, не каждый день такое увидишь. А современные перчатки так и вовсе почти не содержат магии. Лишь немного, чтобы в случае вдовства доказать право на пенсию супруга. Старинные — да, они делались в единственном экземпляре, долго и кропотливо, чуть ли не на крови брачующихся! Перчатки Санси поженили первую пару наверняка два-три века назад…