Презумпция невиновности (СИ) - Орлова Екатерина Марковна - Страница 33

— Антош, пора собираться, сынок, — зовет его Настя из коридора, а потом тихонько вскрикивает и хихикает. — Влад, у нас же гости, — добавляет громким шепотом и снова хихикает.

Антон сбегает, а я устремляю взгляд в окно. Делаю еще глоток уже остывшего кофе и тяжело, порывисто вздыхаю. Надо уезжать. Идиллия Заричанских еще сильнее убивает меня. Дети, которые оживляют дом по утрам и вечерам, Влад, тискающий Настю, как только дети отворачиваются. Их дом бурлит эмоциями и любовью, в которых я захлебываюсь.

Невольно сравниваю со своим, и тоска снова распирает грудь. Наш с Витей дом кажется склепом по сравнению с обстановкой, которая царит у наших друзей. Даже от мысли об этом сразу ощущается холод, прошибающий внутренности.

Встаю и, минуя детские, где Настя собирает детей в садик, иду в гостевую комнату, чтобы собрать свои вещи. Находиться в этой атмосфере еще более невыносимо, чем в своем холодном доме.

— Ты куда собралась? — спрашивает Настя, обнаружив меня в прихожей с сумкой.

— Настюш, я поеду. Спасибо, что приютили, но мне пора.

— В смысле? — спрашивает Влад, появляясь из коридора. — Вы с Витей помирились? — Прикусив губу, качаю головой. — Ну так оставайся у нас сколько нужно.

Я грустно улыбаюсь и снова качаю головой.

— Правда, спасибо, — говорю дрожащим голосом и тяжело сглатываю, чтобы не разреветься. Они достаточно насмотрелись на мои истерики в первую ночь. — Но мне нужно ехать.

— Ты же знаешь, что можешь в любое время приехать к нам снова? — спрашивает Настя, коснувшись моей руки, и от заботы и волнения в ее взгляде мне становится еще хуже.

— Знаю, — шепчу.

Обуваю босоножки и, обняв друзей по очереди, покидаю их квартиру.

Сев за руль, прикидываю, что делать дальше. Ехать на работу — это понятно. А после? Куда? Домой я не могу пока вернуться. Я знаю, что нас ждет серьезный разговор с Витей. Он и так ежедневно обрывает мне телефон звонками и сообщениями, которые я удаляю, не читая. Не могу пока.

Но домой заехать надо, потому что я уже второй день таскаюсь на работу в той же самой одежде. Завтра это станет уже просто неприличным.

В обед, зная, что Витя будет есть в ресторане, я отпрашиваюсь у Попова, чтобы задержаться на час, еду домой собрать еще вещей и забрать ключи от квартиры в городе. Остановлюсь пока там, а дальше видно будет. Я пока еще не знаю, сколько продлится все это и как разрешится, так что мне нужно временное пристанище.

Отпираю дверь и толкаю ее, чтобы открыть. Мне кажется, каждый звук отдается эхом в широком коридоре. Но, конечно, я сама себе это придумываю, в нашем доме отродясь эха не было. Прохожусь по комнатам. Все так, как я оставила, уходя. Даже мой тонкий палантин лежит на кресле в спальне, как я и оставляла, сбегая.

В тот вечер я всеми фибрами души чувствовала, что он с другой. Мне казалось, что я даже могла прочувствовать момент, когда он вошел в любовницу. Тогда мою грудную клетку пронзило болью. Нестерпимой и мощной, которая украла мое дыхание. Я хотела плакать, но не могла. Ни одной слезинки не проронила, зато сидела в кресле, завернувшись в этот самый палантин, и задыхалась. Меня так знобило, как будто у меня была горячка.

Игнорируя новый спазм боли, подхватываю палантин с кресла и иду в гардеробную, чтобы собрать необходимые вещи на ближайшие дни. Потом же мы наверняка как-то решим нашу проблему. А пока… я снова от нее сбегаю. Ну не могу я сейчас! Нет во мне ресурса на то, чтобы цивилизованно разрулить то, что мы с Витей наворотили!

Из дома я выбегаю, как будто он объят огнем, по дороге подхватывая из тумбочки у двери ключи от городской квартиры. Повернув замок, захлопываю дверь и несусь к машине, которую даже не загнала во двор, словно боялась, что передумаю и останусь.

На работу возвращаюсь раньше, чем ожидала, а потом мне на телефон падает сообщение с незнакомого номера:

“Ира, это София, девушка Макара. Я могу попросить вас о встрече?”

Хмурюсь, перечитывая, а потом набираю ее номер.

— Привет, Сонь, — здороваюсь, как только она отвечает.

— Вы простите, я ваш номер у Макара из телефона украла, — нервно смеется она.

— Мы же перешли на “ты”.

— А, да. Простите… прости, — снова смеется.

— О чем ты хотела поговорить?

— Это не телефонный разговор. Я могу с вами… тобой встретиться? Или можем поговорить на свадьбе Никиты. Но это неуместно, наверное. Праздник все-таки.

Свадьба Никиты. Черт подери! Я совсем забыла! Она же в следующие выходные. Осталось меньше двух недель, а у нас даже еще подарка нет. Насколько по-свински будет отказаться под предлогом болезни, например?

— Ирина? — вырывает меня из мыслей Софья.

— Да, я здесь. Прости, отвлеклась. Встреча… Давай вечером, я сброшу адрес.

— Хорошо, я буду. Спасибо.

— Да пока не за что.

Я думала, что буду мучиться догадками, что нужно Софии от меня, но времени на это не осталось. Весь день я так завалена делами, что некогда и голову поднять. Едва не забыла о том, что на семь вечера назначила Софии встречу у меня дома. Опаздываю на пять минут и, подъехав, вижу тонкую фигурку у подъезда.

— Привет, Софья, — здороваюсь, подходя ближе. — Прости, дел невпроворот.

— Ой, что вы… что ты, — усмехается она. — Все хорошо. Я тут тортик купила. Не знаю, любит ли Виктор сладкое. Не знала, что ему купить, когда к вам ехала.

— Его… м-м-м, нет дома, так что мы сможем поговорить наедине. — Обнимаю ее за плечо и тащу в подъезд по дороге забалтывая, чтобы она не начала задавать вопросы. Конечно, уже немного зная, скромняжку Софию, я понимаю, что она вряд ли станет лезть с личными вопросами, и все же продолжаю щебетать: — Ты меня так заинтриговала этим звонком. Я целый день задаюсь вопросом, что же случилось. Надеюсь, с Маком все хорошо?

— О, да-да, — быстро тараторит она. — С ним это не связано!

Войдя в квартиру, незаметно осматриваюсь, чтобы не напороться вдруг на следы пребывания моего мужа с любовницей. Я не уверена, что он приводит их сюда, но мало ли.

Разувшись, провожаю Софью на кухню, где включаю чайник и проверяю наличие чая. Здесь остался еще тот, который покупала я, когда в прошлый раз приезжал мой дядя погостевать. Насыпаю в чайничек заварку и ставлю на стол чашки с блюдцами, кладу нож и ложечки. Соня молчит все то время, пока я готовлю нам чай и раскладываю кусочки торта по тарелочкам. Когда наконец занимаю место за столом, она заговаривает:

— Много лет назад моих родителей убили.

Как только она это произносит, я начинаю хмуриться. Откровенно говоря, я ожидала вопросов о Макаре, просьб о советах, как построить отношения с настолько закрытым мужчиной, но точно не это.

— Дело закрыли, — продолжает София, глядя прямо на меня. Она почти не моргает, а ее глаза сейчас похожи на огромные озера. — Папа был полицейским.

— Почему закрыли дело?

— Якобы несчастный случай. Но я в это не верю. Мне нужна ваша помощь.

— В чем? — я так сосредоточена, что даже пропускаю мимо ушей то, что она снова обратилась на “вы”.

— Я хочу поднять дело отца и по возможности его возобновить. Хочу, чтобы виновный был наказан.

Киваю, склоняя голову набок.

— И ты хочешь, чтобы я тебе в этом помогла.

— Да, если можно, — тише отвечает она, потупив взгляд. — Макар не поможет, скорее всего, а больше мне обратиться не к кому.

— А почему ты решила, что он откажет?

Соня, слегка скривив нос, качает головой, а затем смотрит прямо на меня.

— Я не хочу, чтобы он знал об этом деле.

— Софья, так дела не делаются. Если начнут всплывать факты, которые будут угрожать твоим жизни и здоровью, Макар должен об этом знать. Иначе как он тебя защитит?

— Давайте сначала поднимем дело и посмотрим, что там. А если будет нечто незаурядное, я расскажу ему обязательно.

— Обещаешь?

— Обещаю, — немного сжавшись, отзывается она.

— Я посмотрю, что можно сделать, — киваю. — Но ничего обещать не могу. Все зависит от того, кто и по какой причине закрыл это дело. Но, Соня, если там запахнет жареным, а ты все еще не решишься поставить Макара в известность, я сама ему все расскажу. Не играй в эти игры в одиночку, ты не знаешь, кто устанавливает правила. Если бы во время расследования дела Наумова я ничего не сказала мужу, меня бы уже не было в живых.