Сияние огненного опала - Хэран Элизабет - Страница 95

– Мне абсолютно нечего тебе сказать, – заявила она не менее холодно, не в силах заставить себя взглянуть на Энди. – Ступай своей дорогой.

Он проигнорировал ее слова и уселся напротив. Теперь она была вынуждена взглянуть на него.

– Ты что, взяла себе в привычку унижать людей? – спросил он.

– Только тех, кто этого заслуживает, – огрызнулась Эрин. Она сама поражалась своему спокойствию; вероятно, в этом ей помог коньяк.

– Сначала ты унизила меня, потом моего дядю, а теперь бедняжку Кармел, – заявил Энди тоном обвинителя. – Впрочем, я не удивлен, что бедный Фрэнк вовремя опомнился.

Эрин не чувствовала к Энди ничего, кроме презрения. Сидевший напротив нее мужчина, в которого она была когда-то влюблена, показался ей совершенно чужим. Его напористые обвинения говорили о том, что он совсем не раскаивался в своих грехах. Наоборот.

– Твой дядя хорошо делает свое дело, если речь идет о том, чтобы унизить себя и свою бедную жену. Сколько раз его заставали с любовницами? – Она возвысила голос, чтобы на них обратили внимание. Как грустно, что ты стал точно таким же, как твой дядя, подумала она.

Энди наклонился вперед.

– Я никогда тебе не прощу, что ты так меня унизила. Ведь ты могла бы просто расторгнуть перед свадьбой нашу помолвку, а не выставлять меня идиотом перед газетчиками и собравшимися гостями.

– Ты думаешь, что меня гложет совесть? – презрительно спросила Эрин. – Ты получил то, что заслуживал. И если тебя это не устраивает, то это твои проблемы.

– Эрин, ты заработала в этом городе двух врагов, – заявил Энди с угрозой в голосе.

– Двух? – удивилась Эрин.

– Семейная жизнь моего дяди снова распалась, на этот раз навсегда. И все из-за тебя.

– Что? Разве я виновата, что он лег в постель с Лорен Бастион? – удивилась Эрин.

– Ты публично разоблачила их связь.

– Мне надо было спасти моего отца от Лорен.

– И для этого ты разрушила семью моего дяди.

Щеки Эрин покраснели от гнева.

– Если его жена в очередной раз узнала о его делишках, то только потому, что Лорен обратилась к прессе, пытаясь вернуть моего отца. – Она встала и презрительно посмотрела на Энди. – По-моему, в твоей семье большие проблемы с верностью, – заявила она достаточно громко, чтобы смутить его. – Вы оба, и ты, и твой дядя, не отвечаете за свои поступки, поэтому вам никогда не суждено обрести настоящее семейное счастье. – С этими словами Эрин стремительно вышла из ресторана.

Она шла к своей машине, гордо подняв голову. Хорошо, что она наконец-то высказала Энди все, что о нем думала. Но внутри у нее все дрожало. Она не понимала, насколько подействовала на нее эта сцена в ресторане, пока не села в машину. Тогда из ее глаз хлынули слезы. Ведь ее жизнь протекала не так, как она когда-то мечтала, и не было надежды, что впереди ее ждет что-то хорошее.

Гарет все сильнее тревожился за дочь. Правда, она утверждала, что все в порядке, но он не верил. В Эрин осталась лишь тень от той счастливой, уверенной в себе девушки, какой она была еще полгода назад. И он прекрасно знал, кто в этом виноват. Энди Стэнфорд!

Эрин рассказала отцу и брату о своей случайной встрече с Энди, потому что не могла скрыть своего волнения. Впрочем, без подробностей, только подчеркнула, что ей было неприятно. Гарет и Брэдли не очень поняли, что она имела в виду, но она отказалась что-либо пояснять. Теперь она совершенно ушла в себя. Когда в галерее было полно дел, все казалось нормальным, но теперь стало спокойнее, и Гарет видел, что его дочь, печальная и одинокая, погрузилась в свои размышления. У него болело за нее сердце. Ни он, ни Брэдли не знали, как ей помочь.

Галерея «Форсайт» снова процветала к радости Гарета, и, конечно, он хотел, чтобы так было и впредь. Картины Брэдли разлетались мгновенно. Многие лондонцы приходили в галерею только ради того, чтобы взглянуть на фреску, и тогда Гарет просил Эрин рассказывать посетителям об Австралии и о Кубер-Педи.

– У меня идея, – сказал Гарет как-то вечером, когда они закрывали галерею.

– Какая идея, папа? – рассеянно отозвалась Эрин.

– Мне хочется, чтобы ты отправилась в поездку и купила картины для галереи. Брэдли работает не покладая рук, но не успевает за растущим спросом. Нам нужно приобрести новые картины.

Казалось, Эрин не слишком обрадовалась предложению отца.

– Куда мне поехать, па? В Париж, Рим или куда-нибудь на Балтику? – спросила она. Обычно они искали картины в Европе. Но сейчас ей не хотелось ехать в очередной мегаполис, холодный и равнодушный.

– Вообще-то, я задумал нечто другое. По-моему, нам нужно покупать искусство аборигенов. Их картины замечательно подойдут к нашей фреске.

Эрин пораженно смотрела на отца.

– Потрясающая идея, па, – воскликнул Брэдли. – Удивительно, как это я сам не додумался!

– Еще нам нужно устраивать новые выставки драгоценных камней. Конечно, мы больше не сможем показать такие уникальные экспонаты, как «Австралийская Олимпиада», но я полагаю, что зрителей очень привлекут и те драгоценные камни, которые они в состоянии купить. Так что наш проект должен окупиться.

Корнелиус все еще находился в Австралии. Он написал Эрин, что приобрел в Бруме несколько фантастически красивых жемчужин, а в Лайтнинг-Ридж симпатичные опалы. Теперь он приехал в Алис-Спрингс, чтобы немного отдохнуть. Ему случайно удалось снять тот же самый дом, где они жили.

– Дядя Корнелиус все еще находится в Алис, – сказала Эрин. – Он может купить для нас картины аборигенов и отправить в Англию.

– Что Корнелиус понимает в искусстве? – ужаснулся Гарет. – Я хочу, чтобы ты сама выбрала картины.

– Ты посылаешь меня в Австралию? – удивилась Эрин.

– Да, и мне кажется, что это прекрасная мысль.

– Да-да, я тоже так считаю, – поддержал его Брэдли.

Эрин испугалась.

– Но я не хочу мешать там Джонатану и его молодой жене, – сказала она.

– Почему ты будешь ему мешать? – возразил Гарет. – Австралия огромная страна.

– Но Алис-Спрингс маленький город, – возразила Эрин.

– Вероятно, он даже не появится в Алис-Спрингс, – сказал Брэдли, надеясь ее успокоить. – Ведь ты рассказывала нам, что семья Марли живет в основном возле Айерс-Рок. Возможно, он направится прямо туда.

– Он говорил, что хочет вернуться в Алис-Спрингс, – возразила Эрин. В ее душе уже бурлило волнение.

– Все равно, велика ли вероятность, что вы встретитесь с ним в городе с населением в несколько тысяч человек? – спросил Гарет. – Я вижу, что наша жуткая погода нагоняет на тебя тоску, – добавил он, хотя знал, что это не главная причина ее подавленности. – Тебе ведь приятно будет почувствовать на лице теплое солнышко.

Ее брат был прав.

– Пожалуй, я смогу купить картины аборигенов и в другом городе, – задумчиво проговорила Эрин.

– Можно и так, – согласился Гарет и поглядел на сына, ища его поддержки. – Но ты упоминала о галеристе, который эксплуатирует талантливых художниц в Алис-Спрингс.

– Да, это Феликс Стоу, – сказала Эрин, и сразу вспомнила мужчин и женщин, которые сидели целый день на солнце и работали на него за мизерный гонорар.

– Разве это не повод им помочь? – спросил Гарет.

– Пожалуй, – ответила Эрин. – Я подумаю, па. – Она понимала, что Брэдли прав. Джонатан, скорее всего, поедет к Айерс-Рок на поиски семьи Марли.

В конце концов, желание помочь талантливым художникам определило решение Эрин. Она отправила телеграмму Корнелиусу с сообщением, что едет к нему.

Воскресным утром Эрин прилетела в город Дарвин, расположенный на северном побережье Австралии. Она вышла из самолета в десять часов утра, но уже стояла тридцатиградусная жара, а влажность воздуха достигала чуть ли не ста процентов. Несмотря на усталость, ее душу переполняла радость при виде голубого неба над головой. Эрин тут же пошла в ближайший отель, из которого открывался живописный вид на залив, и взяла номер на ночь. Ее сон совершенно сбился; она лишь немного подремала под жужжащим потолочным вентилятором, а потом пообедала на веранде отеля, хотя ей казалось, что она завтракала.