Сияние огненного опала - Хэран Элизабет - Страница 97

– Как это замечательно, Эрин. Я очень рад за Брэдли. Какой чудесный парень. – Он не стал говорить вслух, но у него появилось ощущение, что Гарет все исправил и, наконец, понял, что его семья – вот что действительно важно в жизни.

К вечеру того же дня Эрин и Корнелиус поехали в город. Аборигены по-прежнему сидели на лужайке у входа в галерею и писали картины. Эрин осторожно подошла к женщине, у которой она уже купила когда-то картины. Феликс наблюдал за ней, стоя в дверях.

– Дядя Корнелиус, пожалуйста, будь так любезен, отвлеки галериста, – шепнула Эрин. – Скажи ему, что ты хочешь купить большую партию предметов искусства.

– Добрый день, – театрально воскликнул Корнелиус и направился к Феликсу. – Я подыскиваю товар для моего магазина в Лондоне и хочу взглянуть, что вы предлагаете в вашей галерее.

В глазах галериста вспыхнули жадные огоньки.

– Конечно, заходите, пожалуйста, – ответил он с преувеличенной вежливостью.

Эрин подсела к художнице и сделала вид, что просто наблюдает, как та работает.

– Я хочу купить еще несколько ваших картин, – шепнула она. – Вы узнали меня?

Женщина тихонько кивнула.

– Вы можете принести сегодня вечером несколько ваших картин ко мне домой?

– Охотно, миссис, – ответила женщина и робко улыбнулась.

Эрин обратила внимание, что у художницы не было многих зубов. Вероятно, Феликс Стоу так мало платил, что бедняжка даже не могла себе позволить визит к зубному врачу.

– И ни слова Феликсу, как и в тот раз, – попросила Эрин. – Я хорошо вам заплачу.

– Спасибо, миссис, – обрадовалась женщина.

Эрин встала и заглянула в дверь галереи. Феликс водил ее дядю от одной картины к другой и, несомненно, морочил голову заокеанскому «простаку».

– Эрин?

Она вздрогнула от неожиданности, повернулась и очутилась лицом к лицу с констеблем Уиллом Спендером. Тот был в форме.

– Уилл, – удивилась она. – Вот уж не думала, что снова увижу вас в Алис-Спрингс.

– Я могу лишь ответить вам теми же словами, – сказал он. – Что вы тут делаете?

– Вот, немного зондирую художественный рынок. Хочу купить картины для нашей семейной галереи в Найтсбридже. А вы?

– Меня перевели сюда, – ответил Уилл.

Эрин обратила внимание, что он держался намного увереннее.

– Кажется, вы рады этому.

– Да, рад, и по нескольким причинам. – Уилл улыбнулся. – Алис-Спрингс приятный городишка. Кое-какие проблемы имеются, но люди более открытые, чем на опаловых полях. К тому же на вечеринке, куда я вас тогда приглашал, я познакомился с очень приятной девушкой. Мы никуда с ней не торопимся, но она мне очень нравится.

Эрин почувствовала, что он рассказал ей об этом не из мести за тот ее отказ. Казалось, Уилл в самом деле изменился к лучшему.

– Надеюсь, вы тоже рады за меня, – добавил он.

– Да, рада. Это замечательные новости. Я искренне желаю вам счастья, Уилл. Пожалуйста, поверьте мне.

Уилл отметил про себя, что Эрин никогда еще не выглядела так прелестно, но промолчал. Решил не бередить старую рану на своем самолюбии.

– Я слышал, что Джонатан снова вернулся в наш город.

– Ах, правда? – спросила Эрин. У нее учащенно забилось сердце.

– Вы еще его не видели?

– Нет. Правда, я только сегодня приехала, – ответила она. – Я видела Джонатана в Лондоне. Он сказал, что хочет отвезти Марли в Австралию, потому что в Англии ей плохо. Кажется, он хотел поселиться со своей невестой в Алис-Спрингс.

– Он говорил вам, что хочет посетить с Марли ее родственников-аборигенов?

Эрин заметила, что Уилл чем-то озабочен.

– Да, говорил. А почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

Уилл медлил.

– Что такое, Уилл? Пожалуйста, скажите, – настаивала Эрин.

– Мне только что пришло сообщение о том, что ниже по течению реки Тодд был убит копьем какой-то белый. Кажется, это произошло в той местности, где находится лагерь племени Анангу, то есть семьи Марли.

Эрин глотнула ртом воздух. Вокруг нее все закружилось.

– Эрин! – крикнул Корнелиус и подбежал к ней. Он еще издали увидел, что его племяннице сделалось плохо. – Что вы ей сказали? – набросился он на Уилла.

– Нет-нет, все в порядке, дядя Корнелиус, – торопливо успокоила его Эрин. – Как мы можем проверить, кто тот человек… не… не Джонатан ли? – спросила она Уилла.

– Джонатан! – Ничего не понимая, Корнелиус смотрел на констебля. – Он опять в городе?

– Его здесь видели, – пояснил Уилл.

– Убили копьем какого-то белого. Вероятно, аборигены, – сообщила Эрин Корнелиусу. Ее лицо сделалось белее полотна.

– Я ведь не говорю, что это Джонатан, – успокоил ее Уилл. – Но и не исключаю такой вероятности. Сейчас труп везут в город. Я сообщу вам, как только проведу официальное опознание убитого. Вы снова остановились в таверне «Тодд»?

– Нет. Мы вернулись в тот дом, который снимали прежде, – ответил Корнелиус. Он обнял за плечи племянницу, которая все еще не оправилась от шока. – Сейчас я отвезу Эрин домой. Пожалуйста, пришлите к нам кого-нибудь, как только будете знать результат. Хорошо?

– Разумеется, – ответил Уилл.

– Подожди и не впадай в панику раньше времени, ведь констебль Спендер не уверен, что это Джонатан, – уговаривал Эрин ее дядя, когда они возвращались домой.

Эрин рыдала и не могла остановиться.

– Он заглянул бы к тебе в гости, если бы все было в порядке. Ты прекрасно это знаешь.

Дядя только озабоченно морщил лоб и молчал. От этого паника в душе Эрин еще больше усиливалась. Ей просто не хотелось верить, что жизнь Джонатана оборвалась так нелепо и ужасно. После всех его усилий создать для Марли хорошие условия жизни.

– Когда Джонатан и Марли сбежали от аборигенов, те наверняка разозлились на него, по-видимому, так сильно, что… – Она не нашла в себе сил договорить фразу до конца и уж тем более представить себе, как ужасно, когда тебя убивают копьем.

– Это еще не означает, что они решили его убить, – возразил Корнелиус, но его слова прозвучали менее убедительно, чем ему бы хотелось. Он отчаянно пытался поверить сам себе или, по крайней мере, пробудить надежду в племяннице, что все еще образуется.

– Дядя Корнелиус, кто знает, на что они способны. Во всяком случае, Джонатан их боялся не на шутку.

– Нам ничего не остается, как ждать, – заявил Корнелиус, когда они подъехали к дому. – Сейчас я покрепче заварю нам чай.

Время шло, а от Уилла не было никаких вестей.

– Я больше так не могу, – заявила в конце концов Эрин.

– Сейчас я поеду в город и поспрашиваю, есть ли в полиции какие-нибудь новости, – пообещал Корнелиус. – Ты можешь побыть дома одна?

– Я поеду с тобой, – сказала Эрин.

– Нет, лучше останься и жди тут. На случай, если придет констебль.

Эрин пришлось согласиться, что ее дядя прав.

– Тогда возвращайся скорее, дядя Корнелиус. Я не выдержу, если тебя долго не будет.

Она смотрела с веранды, как Корнелиус направился в город. Потом долго бродила по тихому дому, и ее сердце разрывалось от боли и тоски. Долго стояла в дверях задней веранды и глядела на качели, вспоминая, как на них сидела Марли, как колокольчиком звучал в саду ее чудесный, звонкий смех. Внезапно она представила, как копье аборигенов пронзило Джонатана… Застонала от ужаса… Каково это перенести бедной девчушке!.. Тут она поклялась себе, что, если Джонатан в самом деле убит, она разыщет Марли и защитит ее от аборигенов. Не позволит девочке расти среди дикарей. Джонатан одобрил бы ее поступок.

Она вернулась в гостиную, села на диван и дала волю слезам.

– Корнелиус!

Эрин открыла глаза и вскочила. Кто там? Констебль с новостями? Хоть бы он принес хорошую новость! Она бросилась было к входной двери, но вдруг застыла на месте. В дверном проеме, ведущем на веранду, стоял Джонатан. На качелях сидела Марли, в точности так, как Эрин представляла себе это полчаса назад. В какой-то миг ей даже показалось, что она уснула и видит прекрасный сон.