Красная тетрадь - Беляева Дарья Андреевна - Страница 47

– Да их в этом возрасте еще ничего особо не интересует, – сказала Диана. – Они не знают, что такое серьезные отношения!

– Да и с кем еще танцевать? С Андрюшей?

– У Андрюши всегда потные ладошки, фу!

– А по-моему, он симпотный, высокий такой, – сказала Диана.

Валя сказала:

– А они вообще захотят танцевать?

– Скажу тебе честно, подруга, не особо-то они и захотят танцевать. Были б тут пацаны постарше. Но, короче, могу пригнать Кирюху. Ему тоже двенадцать, но он у меня на крючке. Сделка такая: вы нам конфеты купите, мы с ним разделим, а он с вами танцует, чтоб вы как лохушки не стояли.

– Нет, – сказала Мила. – Танцевать все-таки надо по любви.

– Ой, девочка-скрипачка, жизнь тебя еще научит.

– А можно мне розовые тени?

– Мила, у тебя какие глаза? Карие. Вот тебе точно нельзя розовые тени. Можно Вале.

– Подождите, – сказала Валя.

Я тут же отскочил от двери, но и Валя оказалась стремительной.

Я думал, увижу ее уже нарядной, но Валя была в своей обычной форме, только галстук развязан. Глаза ее, как это часто пишут в художественной литературе, метали молнии (теперь я понимаю это выражение).

– Ты что-нибудь слышал?!

– Нет, – сказал я. Это вырвалось у меня само собой. Я очень не одобряю ложь, но тут, к сожалению, невольно солгал.

Девочек в комнате я не увидел, дверь лишь немного приоткрылась, но я почувствовал сладкий конфетно-косметический запах.

Валя сказала:

– Ты – идиот.

И больно наступила мне на ногу.

Я оскорбился.

– Ты думаешь, если ты девочка, так можешь безнаказанно так со мной обращаться?

Валя сказала:

– С тобой кто угодно может обращаться как угодно. Ты ж шестера, Жданов.

И она захлопнула дверь.

Из-за двери снова послышался голос Дианы.

– Ты на нее поплюй просто, а потом щеточкой, щеточкой побольше набери! Но ресницы надо разлеплять будет.

Я, преисполненный праведного гнева, пошел по своим делам – стирать носки.

Бессовестная девица эта Валя!

Перед дискотекой мы с Андрюшей встретили Жоржа. Мы выдвинулись помочь украсить зал (дискотека должна была проходить в столовой), но Жорж остановил нас.

– Слышал, господа, у вас сегодня танцы?

Я сказал:

– Какие мы вам господа? У нас все – товарищи.

– Товарищи, товарищи, – легко согласился Жорж. – Это ваши первые танцы?

– Да, – сказал Андрюша. – Это наши первые танцы.

Жорж неторопливо закурил, стряхнул со спички огонек.

– Да, – сказал он. – Как сегодня помню свои первые танцы.

Я сказал:

– Нам с Андрюшей надо идти. Нужно украсить зал, а то осталось только полтора часа.

– Полтора часа – это целая жизнь, – сказал Жорж. – Имей терпение, Арлен. Терпенье и труд все перетрут, ну и далее по тексту.

Я вздохнул.

– Но вы ведь не о терпении хотели поговорить, да?

– Да, – сказал Жорж. – Я хотел дать вам пару бесценных советов.

Вот его советы:

1) Держитесь так, будто вы в своей тарелке, и ходите на танцы каждый день. Уверенность красит мужчину более всего на свете.

(Хотя никто не может быть таким уверенным, как Жорж.)

2) Если вам нравится какая-то конкретная девочка, не стоит сверлить ее взглядом до объявления медленного танца. Лучше подойти неожиданно, чтобы она не успела решить, хочет ли она танцевать с вами.

(Хотя с таким человеком, как Жорж, хочет потанцевать каждая.)

3) Обязательно почистите зубы перед дискотекой, даже если уже чистили их утром. По возможности, раздобудьте леденцы или жвачку.

(Но Жорж, конечно, никогда не сталкивался с проблемой запаха.)

4) Не смейте рассказывать анекдоты!

(Потому что удачные анекдоты знает только Жорж.)

5) Во время медленного танца лучше всего загадочно молчать, прижавшись носом к ее виску.

(Но если вы наделены красноречием Жоржа, то можно сказать невинный комплимент вроде: твои глаза… они прекрасны. Многоточие символизирует многозначительную паузу.)

6) После окончания танца нужно поблагодарить девочку.

(Или поцеловать ей руку, если это получится сделать таким же изящным образом, как делает обычно Жорж.)

7) Затем необходимо удалиться и в следующий раз пригласить уже другую девочку.

(Потому что ревность возбуждает страсть, во всяком случае, Жорж с высоты своего опыта считает именно так.)

Я в очередной раз убедился в том, что подобные глупости меня не интересуют, и участвовать в них я не имею никакого желания.

Однако же, я вежливо поблагодарил Жоржа за советы, и мы с Андрюшей пошли украшать зал.

Сейчас мы уже все украсили, вышло очень красиво и празднично, с шариками и такими замечательными гирляндами, которые называются «Московский фонарик». Их нам пожертвовал из своего личного фонда сам Эдуард Андреевич.

В санатории прежде никто не устраивал танцы для детей, поэтому персонал на добровольной основе дал нам довольно много украшений, в основном новогодних. И когда мы все украсили, я вдруг почувствовал себя в середине зимы.

Но получилось, в самом деле, здорово. Я очень надеюсь, что наш труд всем понравится.

Насчет того, как прошла сама дискотека – произошло столько всего, не знаю, с чего начать. Было и хорошее и плохое, и вечер получился совершенно сумасшедшим. Надо собрать все мысли.

Для начала по поводу нашего труда – всем очень понравилось.

Конечно, украшения получились у нас эклектичные: воздушные шарики и новогодние, дождики и гирлянды, банты и даже ракушки на шторах. Все это в отдельности было, определенно, красиво. Все вместе представляло собой некий хаос, но имело и особое очарование, в наибольшей степени, как мне кажется, для детей.

Я все еще доволен нашей с Андрюшей работой, хотя и посмотрел на нее со стороны.

Были некоторые объективные недостатки: разнородность украшений, не очень удачное их расположение, отсутствие цельной композиции.

Общая картинка не поражала воображение, но зато была симпатичной и привлекала внимание. Девочки обрадовались, а Диане, по-моему, все это и вовсе показалось совершенным.

– Вот это отпад! – сказала она.

А лично мне больше всего нравилась все-таки большая и красивая красная звезда на стенном выступе над стойкой раздачи еды. Она висела там с самого начала, и мы ничем ее не украшали, но вытерли пыль, и звезда засверкала красным, праздничным цветом с яркими переливами, свойственными толстому стеклу.

Что касается девочек, они оказались такими же эклектичными, как и интерьер нашего зала.

Я никогда не видел наших девочек, одетых так празднично, но при этом неофициально. Они немного напоминали елочные игрушки. Почти на всех были пышные красивые юбки и блузки с рукавами. Не всегда юбки и блузки сочетались по цветам и не всем подходили по размерам.

Только Диана была в желтых брюках с широким поясом, и выглядела поистине предводительницей девочек.

Она же была ярче всех накрашена, поэтому Максим Сергеевич и Эдуард Андреевич, несмотря на всю их толерантность к выходкам некоторых, отправили Диану смывать макияж.

Все девочки сделали себе одинаковые начесы. Вернее, я полагаю, прически умел делать кто-то один. И из-за того, что волосы их были взбиты и поставлены одинаково высоко, в жизни не слишком-то похожие Фира и Мила напоминали сестер.

Девочки сияли и сверкали, и я подумал, что этот праздник, главным образом, для них. Но меня это вовсе не обидело, наоборот. Я был рад, что у нас с Андрюшей все получилось.

Я сказал:

– Мы поработали очень хорошо.

Андрюша сказал:

– Хорошо, что мы поработали очень хорошо. Теперь давай стоять у стены все это время.

– Давай, – сказал я.

Эдуард Андреевич быстро ушел, но зато за нами вызвалась присматривать мама Ванечки и Алеши.

Ванечка сказал:

– Ничего себе! Красиво!