Холодное сердце Хальгорда - Арниева Юлия - Страница 26

— Каша готова и мясо вот-вот допечётся, — произнесла, накладывая в миски горячую кашу.

Сегодня мои мышцы с раннего утра немилосердно болели, но к вечеру, я настолько привыкла к боли, что совершенно не обращала на это внимание, поэтому я почти порхала между голодными людьми, подавая горячую, разваренную кашу.

Пока я и Вилма кормили прибывших, Хальгорд, Матс и Свейн занялись установкой шатра, натянув на заранее приготовленные жерди, плотную непродуваемую ткань. И уже через пару минут, стоило закончить путникам поздний ужин, уставшие мужчины укрылись в общем шатре.

— Иди, я уберу, — с улыбкой произнесла я, заметив тоскливый взгляд Вилмы в сторону шатра, где уже похрапывал Ульв.

— Да? Спасибо, от усталости шатает, — поблагодарила меня девушка, прежде чем скрыться в тёмном шатре.

— Мы с тобой вдвоём остались, — хмыкнул Матс, помогая мне разобраться с посудой.

— Верно, — лукаво улыбнулась, добавила, — твоя очередь рассказывать историю.

— Я не умею, Бруно лучше это делает и Свейн ещё

— Но их здесь нет, — подытожила я, усевшись напротив мужчины, подпёрла руками подбородок, замерла в ожидании.

— Кхм, — прочистил горло Матс, покосившись на спящих людей в шатре, — бабка моя рассказывала, что Боги, когда-то часто покидали Асгард и странствовали по свету. Они научили людей копать землю и добывать из неё руду, а также сделали для них первую наковальню, первый молот и первые клещи, с помощью которых были потом изготовлены все остальные орудия и инструменты. Тогда не было ни войн, ни грабежей, ни воровства, ни клятвопреступлений. В горах добывалось много золота, но его не копили, а делали из него посуду и домашнюю утварь — вот почему этот век и назывался «золотым».

Слушая мужчину, я словно всё видела наяву, в отблески пламени появился Одина, следом Вили и Ве, вот они роятся в земле в поисках железной руды и спорят, оставить в живых найденных существ или нет.

Но благоразумие побеждает и появляются маленькие белые существа, жившие в воздухе между небом и землёй, которыми правил хороший бог Фрей, обитающий во дворце в Альвхейме. Это были прекрасные добрые создания, чистые и невинные. Они были такими маленькими, что могли летать совершенно незамеченными среди цветов, птиц и бабочек.

— Белые эльфы? — переспросила я, удивляясь похожестью легенд.

— Да, и чёрные, — подтвердил Матс, — тоже маленькие, но с тёмной кожей, зелёными глазами, большими головами, короткими ножками и ступнями, похожими на вороньи лапы, они были столь некрасивы, что им приказали укрыться под землёй и никогда не показываться на поверхности днём, иначе под лучами солнечного света они обратятся в камень.

— Хм… добрые здесь Боги, сами создали и сами же изгнали, — пробормотала я поёжившись.

— Но они стали искуснейшими мастерами. Никто лучше их не умеет обрабатывать драгоценные камни и металлы, — продолжил Матс, склонившись ближе ко мне, тихо произнёс, — Хакон точно с ними знается.

— На гномов похожи, — улыбнулась я, из мужчины вышел отличный рассказчик, казалось, он даже голоса менял, когда вещал от имени Богов.

— Бабка говорила, что видела одного, — прошептал мужчина, оглядываясь, не услышал ли его кто.

— Спасибо тебе большое, — искренне поблагодарила я, поднимаясь с пенька, заменяющий мне стул и кресло в придачу, — ты очень интересно рассказываешь.

— Да чего там, время хоть пролетело быстро, — махнул рукой Маст, тоже поднимаясь со своего места, — пойду Свейна будить, но прежде осмотрюсь.

— Доброй ночи, Матс.

— Доброй, Эви.

Пробираясь в шатёр, старалась внимательно глядеть под ноги, иначе будет очень «весело», если я завалюсь на кого-нибудь спящего. На пороге ненадолго замерла, осмотрелась, единственное свободное место оказалось рядом с Хальгордом…

Мысленно застонав, я обернулась, взглянув на костёр, с содроганием вспомнила прошлую ночь, когда, с одной стороны, печёт, а, с другой — мёрзнет, я всё же набралась смелости и осторожно, чтобы не разбудить мужчину, устроилась рядом.

Сон не шёл, спиной я ощущала идущий жар от конунга, а ещё его горячее дыхание щекотало мне затылок. Всё это волновало и заставляло моё сердце биться сильнее. Стараясь не думать о мужчине, я, вслушивалась в шум: крики ночных птиц, радующихся своей добычи, шелест кустов в ночной тишине звучал особо громко и писк мелких зверьков… незаметно для себя уснула.

— Светлого, — прошептал Хальгорд, не отводя от меня взгляд.

— Светлого, — сиплым голосом ото сна, откликнулась и смущённо опустила глаза, замерла в нерешительности.

— Не замёрзла?

— Нет, — коротко ответила я, медленно стаскивая с Хальгорда свою ногу, закинутую на него, искреннее надеясь, что он пока ещё не заметил, эдакое одеяло на своём теле.

— И я нет, — ухмыльнулся он, надежда моя тут же рухнула.

— Пора ехать? — перевела разговор, отодвигаясь от конунга подальше, насколько это было возможно в такой тесноте.

— Да, — так же коротко ответил мужчина и аккуратно поправил прядь моих волос, будто боясь спугнуть, — ещё три дня дороги, выдержишь?

— Постараюсь, — прошептала, словно заворожённая смотрела на правильные чётко очерченные губы мужчины.

— Пора, — с сожалением в голосе произнёс конунг, поднимаясь, — всё готово к отбытию.

— Хм…, — стеснительно промычала, выползать из шатра, под пристальным взглядом мужчин и Вилмы, мне не хотелось.

К моей большой радости, никто даже не смотрел в нашу сторону, каждый был занят своим делом, лишь только Вилма поприветствовала меня и конунга, вручила по миске с горячей кашей и большому ломтю лепёшки и рванула к Ульву.

— Отправляемся! — крикнул Хальгорд, когда все уже сидели на своих лошадях, а обоз из двух телег стоял на вытоптанной дороге, ожидая команды двигаться.

Три дня прошли в каком-то угаре, мы ехали практически без остановок, мне казалось, что на моей попе вырос огромный болючий мозоль, а ещё я теперь точно никогда не смогу сидеть, сложив ноги вместе.

Остановки на обед были короткими, обычно ели то, что осталось с вечера, запивая водой или сытом. Но стоянки на ночь были потрясающими, кто-нибудь из мужчин всегда вырывался вперёд и ловил зверя или птицу, поэтому на ужин было свежее мясо, его мы варили или пекли на углях. Аппетитные запахи торопили завершить привычные заботы, собирая всех путников у костра и когда все насытились, мы слушали легенды, истории и просто забавные случаи, каждого участника этого путешествия.

Потом шли спать в наскоро построенный шатёр, где для меня всегда была готова лежанка рядом с конунгом. Ночи проходили по одному сценарию, я долго сидела у костра, дожидаясь, когда все, кроме, охраны заснут, потом стараясь не разбудить Хальгорда, укладывалась рядом, сжималась в комочек так, чтобы лишний раз не задевать конунга. А просыпалась всегда, с закинутыми рукой и ногой на мужчину, уткнувшаяся носом в его грудь.

— Светлого, — прошептал Хальгорд, наблюдая за моим бегством, а я так надеялась успеть сбежать до того, как он проснётся.

— Привет, — смущённо помахала рукой, прежде чем покинуть шатёр, заметила, что на губах мужчины заиграла тёплая улыбка.

Глава 20

— Эви, это и есть большой торг, — торжественно сообщила Вилма, обводя рукой стихийный рынок, состоящий из невысоких, наскоро сколоченных столов, на которых лежал разномастный товар, тут же рядом стояли телеги, нагруженные мешками, клетки с птицей, привязанными баранами, коровами и козами.

Стоило нашей процессии приблизиться к торгу, как на меня тут же обрушилась какофония звуков: крик, бряцание оружия, птичий гомон, блеяние овец, лай собак, всё слилось и мешало сосредоточиться. А ещё тут же обдало запахом рыбы, навоза и многим другим, трудно было разобрать это смешение запахов, выбивались только самые стойкие.

— Большой, — растерянно подтвердила я, разглядывая и товар, и людей, и животных.

— Наше место чуть дальше, здесь на входе обычно, что похуже предлагают, — проговорил Ульв, уводя за собой телеги вглубь рынка. Хальгорд за десять минут до прибытия в селение конунга Ингвара, выехал вперёд, чтобы проверить, не заняли наше место и ещё не вернулся.