Единственный вдох - Кларк Люси - Страница 32

– Кто-нибудь скажет мне, в чем дело?

Сол глядит на Еву.

Пора объясниться, но у нее в голове застряла лишь одна мысль: Джексон жил в этом доме. Может, сидел вот здесь на диване, укачивая Кайла. Может, стоял у окна в обнимку с Жанетт. А может, смотрел регби по телевизору – подавшись вперед и прижав кулаки к лицу, прямо как дома, в Лондоне.

– Ева приехала из Англии, – начинает Сол, чтобы прервать молчание. – Там она и познакомилась с Джексоном. – Он кивает Еве, чтобы та продолжала.

Во рту пересохло, в горле застрял комок.

– Где у вас туалет? – вдруг спрашивает Ева.

Жанетт натянуто улыбается.

– По коридору и направо.

Еву переполняет тревога: повторяющийся кошмар о Джексоне заполняет все мысли, и ей приходится остановиться, опереться о стену. Это был просто сон, но Ева так измучена и ее ощущение реальности так искажено, что кажется, будто Джексон сейчас появится из-за угла.

Надо умыться холодной водой, успокоиться. Ева идет дальше по коридору, однако не поворачивает направо к туалету, а замирает у приоткрытой двери напротив.

Яркими цветными буквами на ней выложено имя «КАЙЛ». Ева оглядывается – никого нет – и заходит в комнату.

Ветер раздувает задернутые шторы. Пахнет свежим бельем, мокрой травой и чем-то сладким. На боку, спиной к Еве, спит мальчик, слышно его ровное дыхание. Так хочется взглянуть на него, увидеть в его лице черты Джексона.

Ева касается рукой живота, чувствуя внутри бесконечную пустоту. Потрогать бы этого малыша, подержать его на руках. Его мягкие темные волосы завиваются на затылке. Ева подходит ближе, но вдруг скрипит половица, и Кайл ворочается, что-то бормоча.

Ева замирает. Если она разбудит мальчика, придется как-то объяснять Жанетт и Солу, что она делала в детской. Затаив дыхание, она ждет, пока Кайл успокоится. Сколько раз на ее месте стоял Джексон? Сколько раз наблюдал, как засыпает его сын? Поверить невозможно, что он оставил малыша, бросил семью и начал новую жизнь в Англии.

Кайл затих; Ева осторожно выходит в коридор и там замирает у двери. Голова кругом. Вот доказательство обмана Джексона. Он был отцом, главой семьи – и об этой жизни Ева ничего не знала.

Она снова оглядывается и почему-то открывает дверь в соседнюю комнату.

Видимо, это спальня Жанетт. Тут чисто, правда, кровать не заправлена. Тумбочка только с одной стороны, на ней пустой стакан и серебряные сережки в форме полумесяцев. Ева открывает ящик: фонарик, две книжки, заколки для волос и тюбик крема для рук без крышечки.

Ева аккуратно закрывает ящик, потом заглядывает под кровать. Здесь лишь черный чемодан и свернутый носок. Ева поднимается; к голове приливает кровь, в глазах немного рябит. Лучше уйти отсюда, а то Сол и Жанетт начнут ее искать.

Вместо этого Ева подходит к узкому шкафу из сосны, стоящему в углу. Проводит пальцами по деревянной ручке и под бешеный стук сердца открывает дверцу. Внутри женская одежда, доносится легкий аромат лаванды. Легкие платья, джинсы, плотный шерстяной свитер, фиолетовое пальто с меховым капюшоном, оранжево-желтый шарф. Никаких следов Джексона. Ева закрывает шкаф и украдкой выходит из комнаты.

Кроме туалета есть еще одна дверь, видимо, бывшая комната для гостей, теперь заваленная хламом: велотренажер, коробки с документами, деревянная лошадка со сломанной пружиной… Ева открывает шкафчик для бумаг и проводит рукой по тонким зеленым папкам.

Доносится голос Жанетт, и Ева с опаской смотрит на дверь. Сколько же она здесь пробыла? Вдруг зайдет Жанетт и увидит, что Ева копается в ее вещах? Жанетт снова что-то произносит, и Ева с бешено колотящимся сердцем прислушивается: похоже, они с Солом по-прежнему в гостиной.

Тогда Ева возвращается к документам в шкафчике. Ничего подозрительного, просто счета и банковские выписки. Ева проводит рукой по корешкам и вдруг останавливается, заметив на документе почерк Джексона.

Ева достает файл, рассматривает. Всего лишь счет за газ, просто размашистой рукой Джексона написано: «ОПЛАЧЕНО» и поставлена дата – три года назад.

Она обнаружила не любовную записку и не документ, раскрывающий тайну прошлого Джексона, а просто счет, и все же у Евы подкашиваются колени. Прежде она знала правду только со слов остальных, но вот доказательство того, что до встречи с Евой Джексон вел другую жизнь. Тем же почерком он подписывал их совместные счета. С какой легкостью дался ему этот обман, будто обычное дело, прямо злость берет. Ева отрывает уголок с надписью от квитанции, скатывает в шарик, затем засовывает в рот и жует бумагу, которая превращается в липкую массу. Она стискивает зубы все сильнее, сжимает челюсти, пробуя на язык написанное Джексоном слово.

И вдруг останавливается. Какое-то безумие!.. Ева спешит засунуть порванную квитанцию обратно и закрывает шкафчик, после чего выходит из комнаты и бежит в туалет.

Закрыв за собой дверь, выплевывает противную на вкус бумагу в унитаз и смывает: вода подхватывает клочок, и тот исчезает. Пора признаться: она пыталась найти следы Джексона в доме Жанетт. Она сходит с ума. Ева опирается о раковину, затем открывает кран и умывается ледяной водой. Вытирает лицо полотенцем, смотрит в зеркало. Взгляд дикий, глаза горят. «Ты не в себе», – говорит Ева своему отражению.

Она приглаживает волосы и ждет, когда сможет успокоиться и выйти.

Сол сидит, сложив вместе ладони и постукивая друг о друга большими пальцами. Жанетт рядом на диване.

– Что все это значит? – спрашивает она.

– Давай лучше подождем Еву.

– Нет, давай лучше ты расскажешь мне, в чем дело. Приводишь ко мне какую-то незнакомку: она, видите ли, хочет поговорить о Джексоне… Да кто она такая, черт возьми?

– Прошу тебя, Жанетт, подожди. Пусть Ева сама объяснит.

– Ну ладно, тогда перейдем к светской беседе. Как там у тебя, на Уотлбуне? Говорят, уже переехал?

– Да, на Рождество.

– Красивое место, – продолжает Жанетт. – Вложил в дом свое наследство?

Сол кивает.

– И кое-что накопил.

– А Джексон свою часть промотал, но я-то знала, что ты не растратишь деньги, что вложишь во что-то. Ты всегда смотрел в будущее, Сол.

– Спасибо. – Удивительно, что она так расщедрилась на комплименты. – А ты? Решила обосноваться с Кайлом здесь?

– Пока да. – Жанетт пожимает плечами. – Рядом мама, а это уже подспорье. – За окном крупные капли воды падают с крыши на подоконник. – До сих пор не могу поверить, что его больше нет, – тихо добавляет она.

Сол потирает подбородок.

– Понимаю.

Жанетт по привычке крутит тонкое золотое кольцо на безымянном пальце.

– Я чертовски по нему скучаю.

Когда Сол и Жанетт были вместе, они на несколько дней ездили в Огненную бухту, сидели рядом на поросших лишайником валунах и любовались закатом. Она доверилась Солу и рассказала, как трудно ей жилось с отчимом в подростковом возрасте. Они говорили о том, чего хотят в будущем, и Сол поразился скромности ее мечтаний. Никаких амбиций в плане карьеры или желания разбогатеть; Жанетт хотелось лишь завести семью и жить в небольшом доме на берегу. Может, она надеялась, что осуществит эту мечту вместе с Джексоном.

Долгое молчание прерывает скрип двери и шаги по коридору. В комнату заходит Ева, побледневшая и с горящим взглядом.

– Простите, – говорит она, пытаясь выдавить улыбку.

Став спиной к окну, Ева делает глубокий вдох и продолжает:

– Пора объяснить, зачем я здесь.

– Я познакомилась с Джексоном два года назад, когда летела в Англию, – начинает свой рассказ Ева и внимательно смотрит на Жанетт. – Мы сидели рядом и разговорились, а уже в Лондоне обменялись номерами и стали иногда видеться. – Жанетт молчит, лицо бесстрастно. – Я ничего не знала про тебя и Кайла. Джексон сказал, что он… свободен. – Ева на мгновение замолкает. – В общем, мы стали встречаться… и через несколько месяцев съехались… Прости, нелегко говорить… Джексон сделал мне предложение, и в феврале прошлого года мы поженились. – Жанетт не отрывает от нее взгляда – пристального, обжигающего. На буфете тикают деревянные часы. – Я понятия не имела, что он уже женат. Если бы я знала, то даже не начала бы с ним встречаться.