Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 33

А потом так и уснул, сидя на стуле и держа Яра за руку.

Проснулся от вибрации телефона в кармане. С экрана глянуло смеющееся лицо Ромки, и из трубки раздался его звонкий голос.

— Папа, ты передай Ярке, что кота мы нашли. Я его домой везу. И за мишку спасибо тоже передай

— О чём ты говоришь, сынок? — Андрей Петрович недоумевал: зачем искать домашнего кота и что ещё за мишка?

— Ну как же, папочка! Кот Яркин, Людовик, помнишь? Мы его часа два с мамой искали, а он у соседки в курятнике сидел. Грязный весь, в какашках от куриц, — мальчишка захихикал, — но я его вымою, ты не думай.

— Рома, с папой поговоришь из дома, — услышал он голос жены. — Андрюша, я сейчас Ромку с котом домой отвезу и к вам с Яркой приеду, мы из Солнечногорска возвращаемся.

— Папа, слышал маму, да? Я тоже к вам с Яркой хочу. Почему мне нельзя? Я не маленький, я большой. Папа, скажи маме, что я большой и самостоятельный! — В голосе ребёнка послышались слезливые нотки.

«Ещё один самостоятельный», — подумал Андрей Петрович с гордостью за сыновей.

Даша появилась в палате только утром. Муж запретил ей снова садиться за руль в таком состоянии и ехать на ночь глядя в Химки. Бессонная ночь, переживания за Яра и его самого, дорога в гололёд, общение с главврачом Солнечногорской больницы, поиски кота и собственные дети вымотали её до полного изнеможения.

Зато Дашин рассказ оказался очень интересен и проливал на многое свет.

Итак, первым делом по возвращении домой Даша позвонила заведующей дома малютки, но та находилась в отпуске. Исполняющая обязанности удивилась решению четы Поляковых взять ребёнка и сообщила, что документы на усыновление Андрейки уже оформляются другими претендентами. Пришлось в срочном порядке ехать туда.

— Андрюша, я не понимаю, почему такой ажиотаж вокруг именно этого малыша? — говорила Даша мужу.

— Искусственный ажиотаж. Думаю, это дело рук Ларисы. Мальчика хотел усыновить Яр, вот она и старается. Я решу проблему. Ты Андрейку-то видела?

— Да. Поцеловать успела. — Даша улыбнулась. Нет не мужу, а внутреннему воспоминанию, материнскому чувству по отношению к мальчику. — Андрюш, я их шантажировала, — продолжила она, лукаво поглядывая на мужа и явно гордясь собой, — сказала, что наша клиника прекратит оказывать помощь их дому малютки, если они отдадут ребёнка не нам.

— Серьёзное заявление! — улыбнулся Андрей, но тут же опять стал серьёзным. — Но мы будем продолжать их финансировать и после усыновления. Погоди, они ещё и про мой возраст скажут, напомнят, что я старый и ребёнка вырастить не успею. Ничего, с этим мы разберёмся. Кстати, насчёт клиники… Тебе придётся занять моё место на время.

— Мне? Андрей, у меня даже сертификата нет, о чём ты!

— И тем не менее. Будешь звонить, если что не ясно, я помогу. А когда переведём Яра к нам, станет легче. Так ты Надю-то нашла? И как ты оказалась в Солнечногорске?

Даша глянула на показания приборов, ей подумалось, что они должны как-то измениться при упоминании о Наде, о доме и городе, уже ставшем Яру родным. Но сердце Ярослава стучало ровно.

— Он нас слышит? — Даша озвучила волнующий её вопрос. Ей не хотелось волновать Ярку не очень приятными вестями.

— Нет, это ошибочное мнение, что человек в коме воспринимает голоса. Но я говорю с сыном, несмотря ни на что. Врачи обещали к концу недели перестать давать ему пропофол. Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

— Дозвониться до Нади мне не удалось. Я поехала в деканат, но сессию она сдала и в университете больше не появлялась, в общежитии её видели последний раз тринадцатого вечером. Комендант сказала, что выходила она с дорожной сумкой. Я уже собралась в Солнечногорск, как мне позвонили из детского сада с просьбой забрать Ромку. Он плакал, потому что переживал за Яра. Отказался заниматься и играть с детьми. Вот и пришлось взять его с собой. Первый сюрприз ждал меня у главврача ЦРБ. Виктория Павловна, после того как я представилась, отнеслась ко мне холодно и даже с некоторым презрением. Правда, узнав о состоянии Ярки, несколько оттаяла, выразив сочувствие мне и его жене, которая не вышла на работу, потому что явно находится с ним рядом. Вот тут я не смогла скрыть своего удивления и сказала, что приехала сообщить Наде о случившемся. Дальше мы поделились имеющейся информацией и выработали план.

— Погоди, Даша. Расскажи всё про так называемую «жену». У меня начинает складываться картинка.

— Лера это. Понимаешь, там была рассказана трогательная история о «декабристке», отправившейся в Сибирь — ну, чуть ближе, в Солнечногорск, — за своим возлюбленным. Она ради этого на рентгенолога выучилась, столь нужного местной ЦРБ, и заявление на работу написала, а Лариса её протежировала, даже из Клина телефонограмма была с согласием. Ни вчера, ни сегодня Лера не вышла на работу, да не одна, а вместе с Яром. И не предупредили они никого. Представь, что местные во главе с Викторией Павловной думают по этому поводу. А потом, Яр-то с Надей жил, выходит — он подло обманул девушку. Вот такие дела. Конечно, ситуация с аварией всё кардинально поменяла. Мы с Викторией Павловной решили никому пока ничего не говорить и не объяснять. Вот придёт Яр в себя, и сам решит, что кому сообщать и как свои планы на жизнь корректировать. Дальше я поехала к нему домой. Взяла ключи из тайника, дверь открыла. А там тоже всё не по его. Первое, что в глаза бросилось, это серьги с кольцом небрежно на стол брошенные, те самые, что ты для Нади покупал. Кольцо Надя носила, почему сняла? Вывод один: с Ларисой и Лерой встретилась. А он, видимо, за ней-то и рванул на машине, может, в аэропорт. В его состоянии мать родная виновата. Кстати, где она? Почему я её не вижу здесь?

Андрей Петрович смотрел в пол, как будто соринки выискивал.

— Дмитрий вчера был, говорит, что Лариса в таком состоянии сына видеть не может. Но, похоже, она просто меня боится. Ты дом-то заперла?

— Нет. Я ключи соседке оставила. Мы к ней с Ромкой пошли, когда кота искали. Ты представляешь, эти… кота выкинули! В доме его не оказалось, а чашки для еды и воды Ромка под крыльцом обнаружил. Если бы ты знал, как он плакал. Мы всю округу обошли — и звали Людовика, и у людей спрашивали. Кот-то приметный. В мешке с мусором его туалет нашли. А сам он в курятник забился соседский, к Ромке на голос его вышел. Вот тогда я соседке и сказала, что Яр пока у нас поживёт, а дом я закрываю. Она мне и говорит, что если дом не топить каждый день, то к весне один фундамент останется, помещение промёрзнет, плесенью пойдёт. Я ей дрова показала, заплатила за то, что топить будет. Вещи Яркины, деньги, документы, Надин набор я забрала. А ещё три пакета с мишками Тедди и конфетами, Ярка их явно нашим детям дарить собирался. Вот такие дела. Самое ужасное, что если Надя улетела к деду с бабушкой, то она уже не вернётся… Как он переживёт?

— Он бы в себя пришёл, а там… Давай не будем загадывать.

Андрей Петрович возвращался в палату Ярослава после утреннего душа и туалета. В то время, когда он приводил себя в порядок, в палате с Яром находилась Даша. Она специально приезжала каждый день пораньше, чтобы дать возможность мужу сохранить человеческий облик — умыться, побриться, переодеться в свежую одежду, сменить бельё. Есть он почти не ел, но Даша заставляла, убеждала, готовила и привозила всё необходимое. Яра всё ещё держали в искусственной коме, постепенно снижая концентрацию соответствующих препаратов, и для Андрея время, когда Даша уходила, тянулось невозможно медленно.

Андрей Петрович торопился и был невероятно удивлён, увидев около палаты сына Ларису. Красивая, стройная, одета с иголочки, в наброшенном на плечи белом халате, она не вязалась с этим местом, наполненным страданиями и болью.

— Андрей, надо поговорить.

Слова показались слишком сухими.

— О чём? — Первым порывом было прогнать её, но Андрей Петрович сдержал эмоции. В конце концов, именно эта женщина подарила ему Ярослава.