Экс-супруг. Ушел навсегда (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 22

Поцелуй дикий, всепоглощающий, но короткий.

— Ты ведь передумала, да?

— Мм?..

— Не бросишь меня на месяц?

Я тихо усмехаюсь и качаю головой.

— Забудь об этом, — и, обвив руками его шею, целую сама.

Приласкав меня у холодильника, Мирон, как я и просила, отправляется за стол пить кофе, а я приступаю к выпечке блинов.

Очень тороплюсь, но стараюсь, чтобы и по качеству все было хорошо.

— Вроде съедобно, — ставлю тарелки с горячими блинами на стол, а потом приношу вишневый джем и сметану.

— Не сомневаюсь, — сразу пробует, и я тоже. — Похожи на мамины.

Так она вообще мастерица по выпечке.

— Прозвучало как комплимент.

— Так это он и есть.

Мои губы растягиваются в улыбке, в душе растекается приятное чувство, о присутствии которого я и забыла в своей жизни.

— Вижу, ты в настроении… Воспользуюсь им. Тем более, ты обещал, что мы об этом поговорим. Раз теперь наши отношения близки к равным и тебе не все равно, что я чувствую,то…

— Говорим прямо, Лиль. Что ты хочешь? — щурится муж, пробуя очередной блин на вкус.

— Я хочу вернуться в школу.

— В школу?..

— Мне нравится общение с детьми, учить их. Я ведь не случайно такую профессию выбрала. Отец хотел, чтобы я была юристом, но я все равно на своем настояла. Не из прихоти, а потому что мне это близко.

— То есть для тебя это как хобби?

— Как хочешь называй, Мирон. Ты работаешь, уверена, тоже не только ради денег. У тебя их уже столько, что ты можешь вообще ничего не делать. Но ты все равно продолжаешь…

Понимаю, что он не может подвести свою семью и бросить все дела. Но он и правда пашет как проклятый, словно на будущие поколения старается. Только он не хочет детей, а значит и внуков у нас не будет. И все это очень грустно, о чем я не стану говорить вслух. Я боюсь ответов. Если кто и заговорит об этом, так это должен быть он.

— Я никогда не ставил строгого правила, чтобы ты не смела ничем заниматься.

Ну да, конечно.

— А я просто во всем тебе пыталась угодить. Знала, что ты против. Ты намекал, что я нужна тебе дома, всегда свободной.

... как игрушка, которую в любой момент можно взять в руки. Я ею и была. Но Мирон дал мне все поводы думать, что теперь будет иначе.

— Я не против. Можешь устроиться в школу. Или я могу с этим помочь…

— Я сама. Меня не нужно пристраивать.

— Как хочешь, Лиля. Сама так сама.

С довольной улыбкой я в очередной раз подношу чашку с чаем к губам.

— Так во сколько мы сегодня едем на очередное сборище?

— К восьми.

— Хорошо. Я буду готова.

— Мне сейчас скоро нужно будет отъехать на несколько часов в наш филиал.

— Ну волнуйся, я найду чем себя занять. Обзвоню своих старых коллег. Еще Лане хочу попытаться дозвониться… — делаю еще глоток чая, наблюдая за его реакцией, которая очень даже бурная.

Что же произошло все-таки?..

— Зачем тебе ей дозваниваться?

— После того случая оно вообще куда-то пропала.

— И что с того?

— Это странно. Если ты не хочешь рассказывать, что случилось у тебя с ней тогда в офисе, то я хочу узнать это от нее.

— И зачем тебе это? — с грохотом ставит чашку с кофе на стол. — Тебе мало моих слов, что эту девчонку стоит держать от себя на расстоянии?

— Что ты имеешь в виду? Почему?..

— Потому что она маленькое исчадие ада. Особенно со своих шестнадцати. Вечно лезет, куда не просят. Всех лбами сталкивает.

— С кем она тебя поссорила? С Таей?..

Мирон замирает с каменным выражением лица, и я тоже. Он от неожиданности, а я вот от страха. Просто мне вспомнился разговор с Ланой, и с языка сорвалось.

Если подумать, то Лана в самом деле пыталась меня рассорить с Мироном, рассказав мне о странных отношениях последнего с умирающей Таей. Но мне все равно не верится... Какой в этом смысл?

— Она что-то говорила тебе об этом?

— Нет. Я просто предположила.

— Они не общались, — после тяжелого вздоха почти спокойно произносит Мирон. — Но она любит рассказывать сказки...

— Поэтому я и хочу дозвониться до нее. Потому что ты конкретно ничего не говоришь. А я хочу знать, что происходит. Мне это покоя не дает.

— Прекрати ей звонить, — настаивает Мирон, глядя исподлобья. — Ты можешь выполнить эту просьбу?

— Но почему?

— Я не хочу, чтобы она тебя нервировала своими глупостями. Тебе мало того, что мы друг друга довели? Еще ее вмешать хочешь? Разве ты не хочешь покоя?

— Хочу.

— Так поверь, что его не будет, если ты продолжишь общаться с ней. Просто поверь, и все.

— Ладно, я не буду, — заставляю себя согласиться с ним. — Только сам успокойся… Не буду я ей звонить. Но если она сама объявится, то я ей отвечу. Это у тебя с ней какие-то контры, но мне она ничего плохого не делала.

Шумно выдохнув, Мирон кивает мне и спустя пару минут окончательно успокаивается, обсуждая со мной совсем другие темы.

Закончив завтракать, мы поднимаемся наверх, и Мирон словно угадывает мои мысли. Это желание возникло у меня, когда мы только начали подниматься по лестнице. Но он вряд ли мог побывать в моих мыслях, так что это и его желание тоже. Он нападает на меня и валит на кровать, когда я, нагнувшись, собиралась взять телефон с прикроватной тумбочки и отписаться Марине.

— А-а! — ахаю.

— Напугал?

— Нет… — выдыхаю ему в губы, чувствуя тяжесть его тела. Но он лишь частично давит на меня своим телом. Несильно.

— А почему тогда глаза такие напуганные?

— Они удивленные.

— А мои?

— А твои такие, будто ты хочешь съесть меня…

— Как точно ты можешь распознавать мои желания, — касается кончиком своего носа моего, теснее вжимая меня в матрас. — Пойдешь со мной в душ?

— Если только ты очень хочешь и хорошо попросишь…

Мирон не просит, и не говорит насколько сильно хочет... Он действует.

Минуты не проходит, как я уже нахожусь в ванной комнате, а руки мужа беспощадно сдирают с меня одежду. Халат, сорочку. Мои руки тоже пытаются помочь ему избавиться от одежды, но я немного скованна от его порыва, поэтому все выходит, как в наш первый раз.

Так уж вышло, что я была девственницей, о чем не сказала ему. Мне было неловко о таком сказать. Этим я боялась все испортить. Сам Мирон был очень удивлен. Ведь мне тогда было уже почти двадцать четыре.

Та боль с ним показалась мне сладкой. Я считала, что если ее причиняет тот, кого ты любишь, то это правильно. Да я и сейчас так считаю. Очень рада, что не верила тем мальчишкам, которые пели о своей влюбленности. Никто из них меня не привлекал, а их навязчивые чувства лишь раздражали.

Когда на мне стараниями мужа ничего не остается, я освобождаюсь от его рук и спешу зайти в просторную стеклянную душевую кабину. Настраиваю воду, давая ему время, чтобы раздеться самому.

Для Мирона душ вместе как повод. Раньше мы не ходили вместе мыться. Однако оказывались вместе в душевой кабине. Только сделав свое дело, Мирон сразу выходил из душа, оставляя меня одну. Как он поступит теперь?..

Оказавшись внутри, муж зажимает меня у прохладной стены, принимаясь исследовать мое тело руками под мои томные вздохи и шум воды.

Я приподнимаю правую ногу, собираясь закрепиться ее у него на бедре, но Мирон нежно проводит по ней ладонью, а потом опускает вниз, после чего разворачивает меня лицом к стене, заставляя упереться в нее ладонями.

Послушано выгибаю спину, как он это любит и начинаю плавиться от его плавных движений, чувствуя его сильные руки у себя на бедрах.

Наверное, отчасти поэтому я оказалась неспособна расстаться с ним. Мой муж всегда знал, как доставить мне удовольствие. Я всегда думала, как буду скучать по нему, если «нас» не станет. И как же мне сейчас хорошо вдвойне, точно зная, что он и близко не думает о разводе. Он хочет только меня. Ему со мной хорошо. И вчера он вполне доказал мне, что все то время, пока я избегала его, он не был с другими. Он и правда соскучился по мне.