Отверженный VI: Эльфийский Петербург (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 21

— Какой?

— А сам как думаешь?

— Думаю, мне теперь за два дня нужно найти жену.

— Да, это было бы неплохо. Ехать одному в отель для молодожёнов, мягко говоря, странно. Но искать жену за два дня не обязательно, достаточно просто найти девушку, которая сыграет роль жены, — сказала бабушка и опять улыбнулась.

Меня поражала способность княгини Белозерской шутить в любой ситуации, сохраняя при этом суровый образ.

— Есть кто-нибудь на примете? — спросила бабушка. — Я могла бы найти, но это будут эльфийки. С ними тогда придётся отправлять Тойво, а хотелось бы тебя. Во-первых, ты больше похож на молодожёна, а во-вторых, будет лучше, если Дроздова привезёшь именно ты.

— Да, я сам хочу это сделать, — признался я.

— Тойво в любом случае поедет с тобой и будет тебе всячески помогать. Без него ты не сможешь переправить Дроздова. Но основную работу придётся делать тебе. Как я уже сказала, в отеле буквально на каждом углу стоят артефакты отслеживания магии. Некоторые из них просто обнаруживают магическую активность, некоторые подавляют. Конечно, не всё можно подавить: если ты захочешь бросить в кого-то фаербол, у тебя это получится, это слишком простое заклятие, требующее минимум сил и энергии. А вот использовать портальный переход в этом отеле невозможно. С ментальной магией тоже будут проблемы — внушить Дроздову, что он должен вернуться в Петербург или хотя бы выйти за территорию отеля, не получится.

— Теперь понятно, почему адвокат обосновался именно в таком отеле, — сказал я. — Ради такого уровня безопасности можно и переводчиком поработать.

— Так как магия нам в этом отеле не помощница, вытащить оттуда Дроздова можно будет только хитростью. Силой тоже не получится — там отличная охрана. Но ты должен что-то придумать, я в тебя верю. А как только ты вытащишь Дроздова за территорию, подключится Тойво.

— Всё понятно, — сказал я. — Сейчас буду искать помощницу.

— Есть кто-нибудь на примете? — спросила бабушка.

Я призадумался. Кого я мог с собой взять? идеально для этого подошла бы Мила. Уж с ней бы мы и молодожёнов отыграли и, в случае чего, силой бы этого Дроздова вытащили. Но, к сожалению, Милы со мной не было, я даже не знал, жива ли она вообще. Ещё могла подойти Зотова. После наших приключений во время похищения, я не сомневался, что с ней можно идти хоть в разведку — до сих про не мог забыть, как она улыбалась, когда Левашов отрезал ей пальцы, и как потом возвращала ему долг.

Но вот отыгрывать с Ариной молодожёнов не хотелось. Это точно добром бы не закончилось. Да и вряд ли Фёдор Сергеевич отпустил бы дочь со мной в отель на пару недель. Здесь нужна была девушка самостоятельная, в меру рисковая, и желательно, симпатичная, такая как… Милана.

Мысль, что можно взять с собой секретаря, возникла неожиданно и показалась мне очень хорошей. Милана не была одарённой, но это было не важно. От неё не требовалось ничего особенного — надо было всего лишь сыграть роль моей молодой жены. Я был уверен: эту роль Милана сможет отыграть на все сто процентов. И на публике, и не только. Однозначно, надо было брать с собой Милану. К тому же, других вариантов у меня всё равно не было.

— У меня есть на примете одна девушка, — сказал я. — Думаю, она согласится мне помочь.

— После этого тебе не придётся на ней жениться по-настоящему? — спросила бабушка.

— Здесь гарантий нет никаких. Мало ли как оно там пойдёт в отеле для молодожёнов, — сказал я, но быстро понял, что шутки — это не моё, и добавил: — Я заключу с ней сделку и оплачу эту работу.

— Поспеши. Времени у нас немного.

— Я прямо сейчас, после завтрака, отправлюсь в Новгород и поговорю с ней.

— И заодно попроси своих друзей из КФБ сделать вам документы. Им это будет проще. Я оплатила номер инкогнито, но по приезде у вас попросят паспорта.

*****

Члены Дворянского собрания Москвы рассаживались по своим местам. Орки чтили древние традиции круглого стола, поэтому пятьдесят кресел в главном зале заседаний Дворянского собрания стояли кругом. В один ряд. В этих креслах сидели представители пятидесяти наиболее влиятельных орочьих родов. Никто не выделялся. Это за пределами зала заседаний, кто-то был богаче, кто-то влиятельнее, но здесь все члены Дворянского собрания были равны.

Даже председатель не имел привилегий — Воронцов сидел среди всех. Обычно в начале собрания он выходил на невысокий подиум, вокруг которого стояли кресла, и открывал собрание. Но не в этот раз. Внеочередное собрание было созвано, чтобы выразить недоверие председателю, поэтому открыть его должен был один из пяти инициаторов мероприятия.

Когда сорок восемь кресел из пятидесяти были заняты, на подиум взошёл граф Путятин. Он оглядел собравшихся и громко произнёс:

— Будьте здравы, достопочтенные орки!

Тут же все разговоры в зале прекратились, и наступила полная тишина.

— Сразу хочу принести всем свои глубочайшие извинения за те неудобства, что были вам доставлены, — продолжил Путятин. — Но повод для нашей сегодняшней встречи столь значителен, что мы не могли ждать до очередного собрания, которое, как всем известно, состоится лишь в ноябре.

— Давайте ближе к делу, Борис Ефимович, — громко пробурчал один из орков. — Здесь все свои, к чему такие долгие вступления?

— Давайте ближе к делу, — согласился инициатор собрания. — Я, граф Борис Путятин, глава рода Путятиных, член Дворянского собрания Москвы, выступил одним из инициаторов сегодняшнего созыва, чтобы при всех заявить: я выражаю недоверие председателю нашего Дворянского собрания князю Воронцову!

Путятин сделал паузу, многие в зале зашептались — для большинства такое заявление стало полной неожиданностью.

— Наш председатель регулярно превышает свои полномочия, — продолжил Борис Ефимович. — И если обычно это не доставляет больших проблем московскому дворянству, то последняя инициатива Игоря Константиновича обернулась для нас катастрофой. Князь втянул орков в дело, которое нас не касалось — в спецоперацию федеральных спецслужб на территории Польши. Как оказалось, она была бездарно спланирована и проведена. Из-за этого погибли наши собратья. Одиннадцать орков не вернулись из Польши. Двое из них были нам особенно близки. Они должны были сегодня сидеть среди нас. Вы видите два пустых кресла. На прошлом собрании в этих креслах сидели граф Ланский и князь Корсаков. Теперь эти кресла пусты, а наши собратья остались в Польской земле. Они погибли во время ненужной нам спецоперации. Они погибли исключительно по вине князя Воронцова!

Путятин сделал паузу. Зал тут же зашумел. Одни орки осуждали Воронцова, другие встали на сторону председателя.

— Вы бросаетесь слишком серьёзными обвинениями, Борис Ефимович! — произнёс один из членов Дворянского собрания, пожилой орк с седой окладистой бородой. — Даже при провале спецоперации, заявлять, что в гибели орков виноват исключительно Игорь Константинович — недопустимо. К тому же участие в этой спецоперации было делом исключительно добровольным. Насколько мне известно, Игорь Константинович никого не принуждал в поездке в Польшу.

— Вы ведь понимаете, что многие просто не смогли отказать председателю Дворянского собрания, — ответил Путятин. — И князь Воронцов этим воспользовался. Но дело не только в превышении Игорем Константиновичем полномочий. Мне, как патриоту Москвы и потомственному московскому аристократу, не нравится, что орки в последнее время оказались на подхвате у людей. Я считаю, что князь Воронцов, сблизившись с кесарем Романовым, предал интересы орков и не имеет более морального права председательствовать в нашем собрании. Я предлагаю переизбрать председателя, а князя Воронцова судить Судом Чести за гибель наших собратьев.

Орки опять недовольно забурчали — с Судом Чести Путятин явно перегнул палку. Воронцов был готов выйти и высказаться в свою защиту, он лишь ждал, пока подиум освободится. Но Путятин не уходил, он дождался, когда в сторону подиума направится Денисов, чтобы передать место главе фракции орков в Дворянской Думе. Граф Денисов вышел, всех поприветствовал и сказал: