Комплекс крови (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична - Страница 13

В дверь постучали, и в проеме показался Бэзил.

— Пришел мистер Родман, хозяин, — уведомил он.

— Проводи в мой кабинет.

***

В последний раз Филипп видел Ларри много лет назад. Ему было семь, и Лора, еще кроха, пряталась за спиной брата от незнакомого гостя. Альберт показывал другу новую лабораторию, его красавица-жена помогала слугам накрывать к обеду. За столом дети вели себя идеально: сидели с прямой спиной, держали локти на весу, говорили «спасибо» и «пожалуйста» и не перебивали взрослых. Филипп не мог отделаться от мысли, что в происходящем есть совершенно особая обреченность, характерная для молодого поколения семей из высшего общества. Те самые темные эльфы «из этих», ни прибавить, ни отнять.

Лариэлю Родману было тридцать девять. По меркам необращенных темных существ — еще мальчик, они начинали отсчитывать истинный возраст после пятидесятилетней отметки. Первенец Альберта изменился, но Филипп без труда узнал серьезного мальчика, подававшего сестре стакан с апельсиновым соком. Ларри сидел вполоборота к двери. Профиль у него был точь-в-точь как у друга.

— Добрый вечер, Лариэль, — поздоровался он.

Ларри торопливо поднялся из кресла и пожал руку хозяину кабинета.

— Доктор Хобарт. Спасибо за приглашение. Знаю, аудиенции у вас добиться непросто. Для меня это большая честь.

Он и вправду походил на Альберта как брат-близнец, хотя жесты у него были не отцовскими — слишком торопливые.

— Филипп.

Гость осторожно улыбнулся.

— Хорошо. Тогда зовите меня «Ларри», пожалуйста.

— Ларри, — повторил Филипп. — Хорошо, что этого не слышит мой сын. Он бы упрекнул тебя в том, что ты пользуешься сокращенной формой темного имени.

— Я привык к этой форме. Надеюсь, ваш сын в добром здравии?

— Да, как и дочь. Если ты останешься на ужин, то сможешь с ней познакомиться, а заодно и с ее мужчиной. Он журналист. И, похоже, хочет взять у тебя интервью. Поговорить об Альберте.

Ларри вернулся к столу и медленно опустился в кресло.

— Не думаю, что смогу много рассказать. Вы ведь знаете, в последнее время мы практически не общались.

— Да, он мне говорил. Из-за матери.

— В том числе. Я тяжело воспринял новость об их разводе. У нас, — он сделал неопределенный жест, подразумевая темных эльфов «из этих», — такое не принято. А потом у меня начались проблемы с Вэл… Валери… с моей женой. В общем, мы с папой отдалились друг от друга.

Филипп подошел к сейфу и начал набирать код.

— Твоя сестра не приехала?

— Нет. Постарается вырваться в ближайшие два дня. — Он помолчал. — Доктор Хобарт… Филипп. Я хочу у вас кое-что спросить, надеюсь, это не прозвучит слишком бестактно.

— Я слушаю.

— Вы хорошо знали папу. Он доверял вам все свои секреты, даже те, которые не рассказывают женам. Вы думаете, что он умер своей смертью?

Под внимательным взглядом Ларри Филипп захлопнул дверь сейфа и приблизился к столу, держа в руках несколько папок.

— А что ты сам об этом думаешь?

— Я бы предположил, если бы знал, чем он занимался. Помимо благотворительности и исследований. Иногда под словом «исследования» подразумевается много всякого…

Филипп улыбнулся.

— Нет, на правительство Альберт не работал. И с криминалом тоже не связывался. — Он сел за стол и положил папки перед собой. — Хотя в нем всегда было это ощущение… раздвоенности. Он любил ходить по лезвию. Жил по-настоящему только тогда, когда вокруг горел огонь, а он через него шел. Обжигался, но продолжал идти. Потом говорил, что сил у него больше нет. Но проходило несколько дней — и он снова тосковал об огне.

Выражение непонимания на лице гостя говорило красноречивее любых слов.

— Это тебя удивляет, верно? Ты помнишь своего отца джентльменом, который открывает дамам двери и может потратить час на то, чтобы подобрать галстук?

— Да, — признал Ларри.

— По молодости голова у него была горячая, и он обожал говорить и делать ерунду. Привычка говорить и делать ерунду имеет свойство уходить с возрастом. Чего не скажешь о горячей голове.

— Так вы считаете, что его убили?

Вопрос повис в воздухе как гильотина, готовая сорваться от одного вздоха.

— Считаю ли я, что его убили? — повторил Филипп. — Я думаю, вопрос следует поставить иначе. Кто мог его убить. И по какой причине. Ты ведь химик, Лариэль, — внезапно перевел он тему. — И, если я не ошибаюсь, специализируешься на ядах.

Ларри вытянулся в кресле.

— Да, это верно, — подтвердил он, с опаской глянув на прикрытую дверь.

— Кстати, где ты работаешь?

— Можно сказать, что на себя.

— У тебя свой бизнес?

— Не совсем. Я работаю на очень влиятельного человека, имя которого лучше не произносить вслух, потому что это не понравится властям.

Филипп нахмурился.

— Это неважно, правда, — улыбнулся Ларри. — И не связано с отцом.

— Ты уверен?

— Мой работодатель скорее устроит веселую жизнь тем, кто убил отца. Но его самого он бы ни за что не тронул.

— Он смог бы найти тех, кто убил Альберта?

Взгляд Ларри заметался по столу и остановился на пепельнице. Филипп кивнул гостю, давая молчаливое разрешение закурить, и тот с явным облегчением достал сигарету из пачки красных «Marlboro».

— Он может найти кого угодно и где угодно, но я бы предпочел не обращаться к нему. Разве что в самом крайнем случае.

— Похоже, ты ввязался в дурную историю, мой мальчик.

— И без вас знаю, сэр, — печально вздохнул Ларри, щелкая зажигалкой.

— Филипп, — вежливо поправил хозяин кабинета.

— Да. Простите. Так что вы говорили о ядах?

— Я в них разбираюсь плохо, но, полагаю, обычным ядом темное существо не отравить.

— Смотря какое темное существо. Смотря сколько яда вы ему дадите. Но вы правы.

— Значит, тот, кто убил Альберта — если его действительно убили — знал, что он — не человек.

Ларри с наслаждением затянулся и выпустил дым через ноздри. Теперь он еще больше напоминал своего отца. Тот не расставался с сигаретами и повторял фразу «всего лишь одна в неделю» чересчур часто для нерегулярного курильщика.

— Это нам ничего не дает, — сказал он. — Среди его конкурентов могли быть темные существа. Правда… — Он закусил губу и посмотрел на лежавшие перед Филиппом папки. — Если этот конкурент достаточно умен, он закажет яд через десятые руки. То есть, обратится к не совсем законным методам. Темных существ, которые готовят яды для таких целей, не так много. Я знаю всех. Но, что еще важнее, они знают меня и моего работодателя. И они не согласились бы на такую работу ни за какие деньги.

— О боги, Лариэль. Я не хочу знать, на кого ты работаешь, но рад, что он за тобой присматривает.

— Только потому, что это ему выгодно, — вздохнул Ларри. — Словом, если это яд, то с его составителем я не знаком.

Филипп открыл одну из папок.

— Альберт не рассказывал тебе, над чем мы работали?

— Только о клиниках и центре помощи. И, конечно же, о лекарствах. — На его губах появилась слабая улыбка. — Клиники меня не интересовали, а формулы лекарств я изучал пристально.

— Значит, ты ничего не знаешь о проекте «Комплекс крови».

— «Комплекс крови»? Нет, кажется, об этом он мне не говорил.

— Мы начали исследования в 1930 году. В 1939-м создали первую версию продукта.

— Какого продукта?

— Продукта, способного подарить жизнь идеальному вампиру.

Вид у Ларри был ошарашенный. Пальцы, сжимавшие сигарету, замерли в нескольких сантиметрах от губ.

— Вы хотите сказать, что повторили опыты, которые устраивали во время Великой Реформы в Отделе Науки?..

Филипп расслабленно улыбнулся.

— О нет. Нашей целью было минимизировать попадание крови в организм обращенного существа. Единственная слабость вампиров — зависимость от этой особой пищи. Она не столько физическая, сколько психологическая. К примеру, Незнакомцы не помнят, какова на вкус кровь создателя, но в критических ситуациях питаются кровью, хотя он не учил их охотиться и бросил в ночь обращения. Эту психологическую зависимость мы назвали комплексом крови.