Флибустьер (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 30

Я прошёлся по улицам, по набережной, поглядывая на хибары поселенцев и местные конторы. Мирная жизнь в колониях выглядела как-то не очень презентабельно, и я окончательно убедился, что сделал правильный выбор, пойдя в пираты. Короткая, но яркая жизнь морского разбойника привлекала меня больше, чем тусклое существование на берегу.

Моё внимание привлекла тётка в платье и чепце, которая тащила за плечом странно дёргающийся мешок, и я, заинтересованный, направился к ней.

— Мадам! — окликнул я. —Мадам, постойте!

Тётка обернулась, окидывая меня холодным подозрительным взглядом.

— Слушаю вас, месье, — процедила она, поправляя мешок за плечом.

Мешок зашевелился снова, тихо поскуливая.

— Прошу прощения, — учтиво произнёс я, чуть склонив голову. — Позвольте узнать, что у вас в мешке?

Тётка прищурилась и фыркнула.

— А вам какое дело? Месье, я тороплюсь! — резко сказала она, пытаясь обойти меня, но я загородил ей путь.

— Мадам... — произнёс я.

— Я закричу, — предупредила она.

— Прошу прощения, я не хотел вас напугать, — извинился я.

Тётка протиснулась мимо меня, направляясь дальше к морю. Я посмотрел ей вслед, мешок всё так же продолжал шевелиться.

— Мадам, у вас там котята? — спросил я вдогонку. Кошка на борту явно пригодилась бы, крыс на «Орионе» было изрядно.

Та остановилась и развернулась, уперев свободную руку в бок. Она напомнила мне разъярённую валькирию, как их изображают в комиксах или мультфильмах.

— Да какое вам дело до моего мешка, месье?! Будь там хоть младенцы! Отстаньте от меня! — сказала она. — Ишь, пристал, проклятущий...

— Мне есть дело! — рыкнул я, начиная сатанеть от бабьего упрямства.

— Ишь какой! Ну вот ты и топи, значит! — выкрикнула она, сорвала мешок со своего плеча и вручила мне.

Я остался стоять посреди улицы с мешком в руке, а тётка поспешила удалиться, бормоча себе под нос что-то про поганую молодёжь, наглую и беспардонную.

Мешок извивался в руках, я опустил его на землю и развязал шнурок на горловине. Внутри оказались два щенка, слепых и беспомощных, похожие на маленьких медвежат. Один был коричневый с рыжиной, второй был чёрным с белым пятном на груди, оба ткнулись в мою руку мокрыми носами в поисках материнской груди.

— И что мне с вами делать? — хмыкнул я.

Но в душе я был рад, что предотвратил хладнокровное убийство. С другой стороны, я всё-таки предпочёл бы котят. Собака на корабле это для меня казалось чем-то из ряда вон выходящим. Деваться всё равно было некуда, и экипаж «Ориона» пополнился двумя хвостатыми добровольцами.

Я направился к берегу, к нашей шлюпке, и на подходе к ней вспомнил вчерашнюю встречу с местными стражами порядка. В портовое управление я так и не зашёл, а стоило бы.

Возле шлюпки стояли и курили несколько членов команды, видимо, самые стойкие. Среди них я заметил Эмильена, который сидел на борту шлюпки, со скучающим видом поглядывая на городской пейзаж.

— Привет, кэп! Капитан! — вразнобой поприветствовали меня, и я кивнул в ответ.

— Кого-то уже грабанул! Ха-ха-ха! — рассмеялся Робер.

— Что в мешке, капитан? — спросил Ален.

— Новобранцы, — хохотнул я. — Эмильен! Иди сюда.

Я раскрыл мешок, в котором барахтались щенки, протянул буканьеру, который с превеликой осторожностью достал оттуда обоих щенят, виляющих хвостами. Оба тут же принялись лизать его пальцы, и Эмильен рассмеялся, что с ним бывало нечасто.

— Рановато вы проснулись, парни, — хмыкнул я.

— Да мы и не ложились, — снова засмеялся Робер.

Он показал рукой в сторону ещё одного двухэтажного здания, стоявшего чуть в стороне от остальных, и на фоне рыбацких хижин выглядящего как Версальский дворец, обильно усеянный лепниной и прочими безвкусными вычурными украшениями.

— Зря с нами не пошёл, там девочки ещё краше, чем в «Лозе» были, — сказал он.

Я только отмахнулся. Что-то объяснять, спорить, переубеждать было бесполезно, а я для себя твёрдо решил, что к местным борделям лучше вообще даже не приближаться, если не хочешь намотать себе на болт что-нибудь трудноизлечимое. Мою позицию никто больше не разделял, но многие понимали.

Чёрный щенок зарычал, цапнул Эмильена за палец, буканьер приподнял его за шкирку, тот принялся болтать в воздухе лапами, пытаясь вывернуться.

— Злой, — протянул Эмильен. — Бойцом вырастет!

Рыжий, виляя хвостом, косолапо бегал под ногами, тыкаясь вслепую в сапоги.

— А этот добрый, ластится, — сказал Ален.

— Чёрный злой, как боцман с похмелья, — хмыкнул Робер.

— Значит, пусть и будет Боцманом, — определил я. — А рыжий пусть будет Мичманом.

Парни рассмеялись, и я вместе с ними.

— Вот старик-то удивится, что у нас новый боцман! — хохотнул Ален.

— Молока в городе купите, накормите их, — приказал я. — Они, небось, голодные.

— Есть, капитан, — отозвался Эмильен.

Из борделя вышли ещё трое. Шон, Клешня и Андре-Луи, который не мог сдержать дурацкой ухмылки, висевшей на его лице, будто приклеенная. Я вздохнул и приложил руку к лицу, но объяснять что-либо тут было бесполезно. Да и восторги Андре-Луи я понимал, как и всякий, кому когда-то было двенадцать лет.

— Ох ты ж ети его, щенки! — воскликнул мальчишка. — Дьявол мне в печёнку! А мы их оставим?

Боцман тявкнул и зарычал, Мичман упал на спину, подставляя Андре-Луи живот для того, чтобы он его погладил. Андре-Луи приласкал обоих.

— Капитан любит подбирать всех подряд, — процедил Шон. — Думаю, да.

— У вас есть возражения, мистер Келли? — хмыкнул я.

— Никаких возражений, капитан, — пожал плечами ирландец.

— Займитесь лучше припасами, наберите воды, мистер Келли, закупите провизии, — сказал я.

Шон улыбнулся и потёр пальцами. Пришлось снова расчехлить собственный кошелёк. Доли, которую мы начали выделять на содержание корабля, не хватило, и я выскреб последние денье из кошелька.

— Что с новобранцами? — спросил я.

— А что с ними? Было несколько, к полудню сюда обещались прийти, — сказал Шон.

— Замечательно, — сказал я. — Если получится, зазывайте ещё. А я пошёл в портовое управление.

— Бывайте, капитан, — произнёс Шон.

Я ещё раз окинул всех долгим взглядом, кивнул, развернулся и пошёл. Раз уж меня попросили отметиться в портовом управлении, то надо отметиться.

Контора оказалась приземистым каменным зданием где-то в глубине улиц. Пришлось поспрашивать местных, чтобы до неё добраться, и я даже сомневался, что смогу найти её во второй раз при необходимости.

Внутри она оказалась чуть более просторной и светлой, чем я предполагал. Внутри не было ни очередей, ни снующих туда-сюда клерков, ничего из того, что я ожидал увидеть. Только немолодой мужчина в парике, с которого то и дело сыпались белые хлопья, и скучающий охранник. Мужчина что-то неторопливо писал, даже не поднимая взгляда на нового посетителя, охранник молча покосился на меня, не выражая никаких эмоций. Меня даже посетила мысль, «а туда ли я зашёл».

Пришлось кашлянуть, привлекая к себе внимание.

— Кхм... Прошу простить... — выдавил я.

Мужчина неохотно оторвался от писанины и поднял на меня равнодушный взгляд.

— Вам чего, месье? — произнёс он.

— Отметиться, — перешёл сразу к делу я. — Капитан Грин, шхуна «Орион».

— Зачем? Вы на службе короля? Корсар? У вас есть патент? — осыпал вопросами он.

— Эээ... Нет, — произнёс я.

— Ну и не морочьте мне голову, месье. Я ужасно занят, — сказал он.

Я только скрипнул зубами. Выходит, вчера меня обдурили на целых двадцать ливров. Захотелось найти обоих негодяев и вытрясти из них свои деньги, да где ж их теперь отыщешь-то. Злость кипела внутри, не только на этих мерзавцев, но и на самого себя за то, что я повёлся, как телок на верёвочке. Я рванул шейный платок, глотнуть немного воздуха, чтобы быстрее успокоиться.

— Всё в порядке? — осведомился мужчина, глядя на меня исподлобья. — Жак, проводите капитана, будьте добры.