Миряне (СИ) - Порошин Влад - Страница 10

— Ясно кто, — улыбнулся впервые морской волк, — жители белого города.

Капитан махнул головой в сторону шпилей богатых особняков, которые виднелись из порта.

— Да, богатые тоже плачут, — неопределённо ответил я, — за каждую бочку по одному золотому и по рукам! Это моё первое и последнее предложение.

— Да я тебя сейчас…, - запнулся на полуслове крепкий жилистый мужчина, — это не по-людски, — пошёл он на попятную, — надо же поторговаться.

— Хватит, поторговались уже, — усмехнулся я, удостоверившись, что не продешевил.

— Ладно, вечером отдам, двенадцать золотых, когда бочки заберут, — невесело пробормотал капитан.

— Вечером деньги, утром стулья, — хохотнул я, — утром деньги, вечером стулья, но деньги вперед!

— Чего? Какие стулья? — почесал затылок находчивый и прижимистый капитан.

— Чего, чего, — недовольно буркнул я, — деньги, говорю вперёд!

Глава 7

Так я заработал свой первый серьёзный гонорар в этом мире. С деньгами, которые для девяноста процентов жителей Житомира были огромным богатством, я отправил Ивана на свою новую квартиру. И приказал ему дожидаться меня там. И самое главное все портовые харчевни с публичными девками оббежать за километр. А сам пошёл в трюм нюхать тухлятину и превращать её в самую что ни на есть свежатину. Сколько сил отняло у меня магическое священнодействие это не описать словами. Целый час я просидел в утробе корабля. И последние волшебные силы я спустил на то, чтобы избавить свою новую одежду от тошнотворного запаха рыбы. Домой я шел, шатаясь как пьяный.

— Эй, красавчик не проходи мимо! — цеплялись ко мне портовые куртизанки свободного города, — дам тебе за полцены!

Но у меня даже не было сил, чтобы дать хоть какой-то словесный отпор, настолько гудела голова. Я медленно, но верно засеменил на середину булыжной мостовой, так сказать в «нейтральные воды».

— Эй, лахудра отвяжись от нашего клиента! — заверещали девки из конкурирующей портово-бордельной организации.

Однако несущийся мне на встречу кортеж из трёх богатых карет вынудил покинуть безопасную дистанцию и подойти на расстояние вытянутой руки к открытым дверям портового кабака.

— Иди ко мне я тебя приголублю, — схватила меня здоровенная толстая шлюха, — отвали, я ему дам бесплатно!

Одной рукой она прижала меня к себе второй умудрялась отгонять менее физически развитых «подруг» по ремеслу. Не знаю, чем бы это закончилось, но меня можно сказать «выручили» два молодца одинаковых с лица, у которых я вчера в кости выиграл. Девки мигом разбежались, когда увидели в руках у здорового более тупого бандита нож.

— Ну не здесь, — зло улыбнулся невысокий и поджарый вожак, пряча нож своего подопечного за пояс, — ну, что морячок доплавался. А я ведь предупреждал, что мир тесен, ещё повстречаемся.

И тут мне на плечо легла здоровенная лапа. Я оглянулся, и облегчённо выдохнул, за моей спиной стоял бригадир грузчиков Семён и несколько его мощных ребят. Невысокий поджарый бандит, который уже представлял, как меня будет резать на ремни, от злости скрипнул зубами. И медленно потопал в открытые двери харчевни. Тот, что потупее, но покрупнее двинулся следом.

— Семён, у меня тут на пиво мужикам есть девять монет, — пробубнил я, осипшим голосом, — проводи меня до купеческого квартала.

— Перебрал? — удивился бригадир, — а говорил, что меру свою выпил, — хохотнул он и взял меня под локоток.

На первом этаже в доме книгочея Олливандера я застал следующую картину. Красавица Хелена Ярославна за прилавком протирала книги, вынимая их по одной с книжной полки. Сам же хозяин лавки распекал за чашкой кофе моего непутёвого приятеля Ванюху.

— Как же так! — недоумевал он, — вы не читали «Мальчика с пальчика»? Вы не читали «Кота в сапогах»? И вообще сказок не читали! Так зачем же вы спорите? Вы же элементарный неуч!

— Зато я имею своё мнение! — пискнул в ответ, уязвлённый в самое сердце Иван, — ничего годного в ваших книгах нет! И как пасти свиней я разберусь и без них!

Меня уже не так сильно штормило, ноги вот немного тряслись от напряжения, но всё равно первое, что я сделал — это грохнулся на свободный стул. Я удовлетворённо заметил, что магические силы постепенно восстанавливаются, и они же в свою очередь поддерживают меня физически. Сейчас бы ещё часок поспать, и буду как новенький. Ещё в пути я примерно накидал, на что потрачу честно заработанные двенадцать золотых. Во-первых, выкуплю сам себя из холопства, а это девять из жёлтого металла монет. Во-вторых, за одну монету на год освобожу от холопской повинности Ванюху. Жалко парня, который в детстве не слышал сказок. В-третьих, заплачу за постой Олливандеру на месяц вперёд. Это выходила ещё одна золотая монета, шесть серебряных за меня и столько же за Ивана. И в сухом остатке оставался в кармане один золотой кругляш и две серебряные монетки, сдача с хозяина меблированных комнат. И только сейчас до меня дошло, что Ярослав Генрихович уже пару минут мне что-то объясняет.

— Как вы считаете, Михаил Андреевич? — закончил он свою тираду, — прав я или нет?

— Если смотреть с философской точки зрения, то у каждого своя правда, — ляпнул я, — один думает, что в книгах прописана истина в последней инстанции. Не учитывает, что на бумаге можно написать всё что угодно. Оправдать любую ложь и мерзость, ловко манипулируя фактами или статистикой, если она конечно есть. А другой, считает, что вот я знаю, как пасти свиней, и больше мне в жизни ничего не надо. Остальное всё — чепуха.

— А как думаете, вы? — спросила меня Хелена, отложив толстую в кожаном переплете книгу в сторону.

— Думаю, что настоящая правда — это «выстраданная» своими мозгами и жизненным опытом точка зрения, не исключающая разумных коррекций из-за вновь открывшихся обстоятельств, — и я только хотел было развить тему, что никогда не думал, что существует магия и волшебство, но тут же осёкся.

— Любопытно, — пролепетал Олливандер.

— Кстати, Ярослав Генрихович, у меня к вам деловое предложение, — улыбнулся я, почувствовав очередной прилив сил, — я плачу вам за месяц вперёд один золотой за себя и за этого малообразованного товарища, — я указал на Ванюху, — как вы к этому относитесь?

— Из свободных комнат остался один чулан, — подсказала ценную информацию отцу Хелена.

— Ничего, поселим молодого человека в моём кабинете, — вздохнул тяжело Ярослав Генрихович, — а я перееду работать сюда, всё равно посетителей нет.

— Через час начнётся представление в циркусе! — горячо зашептал Иван, — там собачки и полосатик.

— Кстати, Хелена Ярославна, не желаете составить нам компанию? — обратился я к красавице, — посмотреть на живого полосатика?

— Не люблю, когда мучают животных, — гордо бросила девушка в ответ и вернулась к своей работе в лавке.

Перед посещением циркового балагана я заглянул в другое «веселое» местечко, на двор купца Сундукова. Смотреть это цирковое представление мой друг и товарищ Иван отказался, и остался ждать за воротами. На дворе я встретил страшную и к тому же не мытую дворовую девку Нюрку, которая пасла кур.

— Цыпа, цыпа, цыпа, — приговаривала она, подсыпая в деревянные корытца корм.

— Нюра, позови хозяйку или хозяина, — сказал я, зажав нос пальцами.

От домашней птицы в тесном не проветриваемом дворе воняло, как в порту от протухшей рыбы.

— Цыпа, цыпа…, - не договорила Нюрка и, увидев меня, присела там же, где и стояла.

Я и сам знал, когда опухоль от беспробудного пьянства сошла, что выглядеть стал «огурцом». Зачем же из-за этого впадать в ступор?

— Пока я тут какашками куриными весь не провонял, позови хозяев! — крикнул я, — а то меня за воротами личный шофёр в кадиллаке ожидает.

— Что там Нюрка? — в окно высунулись две толстые хозяйские дочки, кровь с молоком, Машенька и Глашенька.

Я только хотел было потребовать у них вызова мамаши или папаши, как барышень «ветром сдуло».

— Дворянин, дворянин, — услышал я оханье этих тетёх из открытого окна.