Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь - Страница 30
- Предыдущая
- 30/115
- Следующая
Жучка обиженно поджала хвост, скрылась в будке.
Я открыл дверь спрятанным в стойке перил запасным ключом. Стараясь ничего не зацепить по дороге, прошел через прихожую на кухню. Отсюда увидел льющийся из комнаты голубоватый свет экрана телевизора и приглушенный разговор. Выглянул из-за угла. На диване храпит отец, рядом с ним на столике стоит тарелка с остатками салата, стакан и пустая бутылка водки.
Так, отец живой. Ну почти. Где мама?
Я двинулся дальше по коридору. Дверь в другую комнату прикрыта. Я отворил ее и тихо позвал:
— Мама… мама, ты здесь?
В ответ услышал движение, тихие шаги.
Мама появилась в проеме в ночной рубашке и с заспанным видом.
Слава Богу все живы!
— Ты чего это, на ночь глядя? — спросила она. — Кушать хочешь?
Я прижал палец к губам.
— Тихо, мама! — прошептал я и потянул ее за рукав на кухню.
— Что случилось? — спросила она на кухне тоже шепотом, глядя на меня белыми испуганными глазами.
Я лихорадочно соображал, что нужно взять в дорогу.
— Мама, — сказал я как можно спокойнее, приобняв ее за плечи. Хотя у самого сердце колотилось как бешеное. — Нам надо собрать самое необходимое. Деньги, документы, кое-что из еды, такое, чтоб приготовить на скорую руку, ну, бутерброды. И еще теплую одежду. И на сменку белье…
— Зачем? — перебила она. — Что-то случилось?
Я посмотрел на нее. Ничего на ее лице не прочитать, кроме недоверия и легкого испуга. И то, благодаря выражению лица, но никак не глаз. Глаза — матово-белые шары под подвижными, постоянно моргающими веками — абсолютно ничего мне не говорят, словно вставленные в глазницы как протезы бильярдные шары.
— Да, — сказал я и прижал к себе, — нам всем угрожает опасность. Мы должны немедленно убираться отсюда, из города, иначе нас… нам будет плохо. И дорога каждая минута.
Я выдержал паузу, чтобы она успела усвоить информацию, которую я ей дал. Мама смотрела на меня долго. Потом окинула взглядом кухню, нервно сцепила ладони.
— А… как же Леша? — спросила она, — и что вообще происходит? Ты что-то натворил? За тобой едет полиция? Что…
— Мама! — остановил ее глухим окриком. — Папа пойдет с нами, я ничего не натворил, и за мной никто не гонится! Поняла?
— Ну, не совсем, — неуверенно произнесла она. Она давит зевоту, а я про себя молился, чтобы она мне поверила.
Тут из дверного проема раздался голос отца.
— Ты чего это тут делаешь? — он переводит сонный, полупьяный взгляд на мать. — А сколько время?
Так, надо принимать срочные меры.
— Мама, — прошептал ей на ухо, — иди, собирай деньги, документы, одежду. Быстро! — и подтолкнул ее в спину.
Пока отец протирал глаза, она проскользнула мимо него. Теперь пришла его очередь.
— Так, отец! — сказал я как можно более уверенно. — Нам — тебе, маме и мне — угрожает опасность! Нам надо уходить! Машина стоит у дома! Дорога каждая ми…
— Чего? — возмутился он, придя в себя. — Какая машина? Ты чего это задумал? Я никуда не поеду на ночь глядя! И вообще мне завтра на работу…
Надо принимать кардинальные меры, иначе он только усложнит ситуацию. Я приблизился к нему, подняв руки в успокаивающем жесте.
— … И что ты тут делаешь так поздно… — продолжал он, пошатываясь и щуря глаза, пытаясь рассмотреть циферблат будильника в буфете. — Да сколько вообще время-то? Мне кто-нибудь в этом доме скажет или нет? — обратился он в комнату, подняв голос.
Я, резко ударил ему в область солнечного сплетения. Отец вмиг проглотил все недосказанные возмущения, согнулся и повалился на пол, хватая ртом воздух.
Надеюсь, что ты меня поймешь чуть позже, подумал я, подхватывая его на лету. Взяв его подмышки, я сволок стонущее тело ближе к прихожей.
Глава 14
Ник.
В этот момент из комнаты вышла мама, в руках куча белья. Она увидела эту картину, руки опустились и одежда упала к ногам.
— Сынок, ты что с ним сделал? — в ужасе округлив белые глаза, спросила она.
— Ничего, мама, все нормально, — ответил я, продолжая тащить согнувшееся и задыхающееся тело.
Я не рассчитывал ударить так сильно, так уж получилось. Но он по крайней мере еще жив, и может это и к лучшему, что я так его отрубил — будет меньше возни.
— Быстро принеси из ванной веревку или скотч широкий! — крикнул я, но, увидев ее замешательство, добавил. — С ним все нормально! Быстро!
Приказ подействовал, она бросилась его исполнять. Я посмотрел на отца.
— С тобой все нормально? — спросил, встретившись с ним взглядом.
— Ты… что… как? — только и мог бормотать он, пытаясь восстановить дыхание.
Я посчитал это хорошим знаком. Перевернул его на живот, загнул руки за спину. Через плечо мама протянула спутанный пучок веревки.
— Иди, мама! Оденься, собери документы, карточки и все наличные в доме! Через пять минут мы уезжаем! — она все стояла, тупо глядя на мужа.
— БЫСТРО! — крикнул я.
Не дождавшись указаний от мужа, она побежала исполнять указание сына.
Я в это время занялся связыванием рук отца. Ему не помешал и кляп в рот, на случай когда он сможет, восстановив дыхание, выражать вслух свое недовольство.
— Ты мне еще спасибо потом скажешь, отец, — вздохнул я, похлопал его по плечу.
Через минуту отец к походу был готов.
Я окликнул маму. Она появилась в дверях с сумкой на плече.
— Только самое необходимое, — сказала она шепотом.
— Хорошо, выходим.
Но тут с отцом пришлось повозиться! Он восстановил силы, и никак не хотел идти на собственных ногах. Брыкался, цеплялся ими за все углы, гневно мычал, сжигая меня своими черными глазами.
Мать шла следом охая и причитая, несла дорожную сумку и его куртку. Проверить, что она там насобирала, у меня нет времени. Потом.
С трудом запихнув отца на заднее сиденье, я вытер пот с лица. Дорога в двадцать метров вымотала меня. Я облегченно опустился на сиденье, рядом уже сидит мама, испуганно обхватив сумку обеими руками.
Посмотрел вдоль улицы вверх и вниз. Никого нет, даже гуляющая под фонарем компания растворилась. Но я чувствовал, что они уже недалеко, идут буквально по пятам.
Включил скорость и развернул машину. Съехав с улицы поселка, я повернул не налево, в город, откуда я приехал, а направо. Дорога убегала вверх на гору и за переездом терялась в темноте.
Грунт шуршал под колесами. Вторая скорость, третья.
Когда проскочили железнодорожный переезд, начался асфальт.
Я добавил скорости, не обращая внимания на толчки отца коленями в сиденье. Мама, сидя вполоборота всячески его успокаивала. Но тщетно. Он знай свое бубнит до хрипоты.
Снова и снова кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Света фар преследователей не видно. Это хорошо.
Справа от нас стеной темнел лес, слева в карьере мелькнула бывшая городская свалка, потом начались поля.
За новым поворотом дорога пошла еще круче вверх. Взобравшись на гору, на развилке впереди я увидел огни: группа людей в форме и парочка машин с мигалками.
— Что это еще? — удивился я, сбавляя скорость. — Неужели засада?
— Я слышала по радио, — сказала мама, — что введено чрезвычайное положение. Что это значит, Никита?
— Это значит, мама, что перед нами полицейский кордон, — ответил я хмуро. — И нас так просто не выпустят.
Отец на заднем сидении притих.
На кордоне нас заметили. Несколько тусклых фонариков направили свои лучи в нашу сторону. До них метров сто пятьдесят, может двести. Две или три машины стояли поперек дороги, подсвечивая направления, одна из них патрульная, моргала маячками. Около десятка человек в форме.
Я погасил фары, прижался к обочине.
— Так, мама, тихо выходи и быстренько беги в ближайшие кусты.
Она озирается по сторонам, не понимая, о чем я говорю. Я тыкаю пальцем в стекло.
— Вон туда, к деревьям. Поняла?
Она кивнула, открыла дверь.
— И тихо! Жди меня там…
- Предыдущая
- 30/115
- Следующая