Дядя самых честных правил 3 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 60

— Сударыня, вы, кажется, принимаете меня за кого-то другого. Я офицер, дворянин, Талантливый маг и бакалавр деланной магии. Прихожу когда хочу и ухожу, когда мне требуется. И никто, будь он даже императором, не вправе распоряжаться мной вот так, походя. Тем более приказывать, когда и с кем проводить время. Если вам нужен альфонс, найдите его в другом месте, моя дорогая.

Я встал и коротко поклонился.

— Честь имею!

Не оборачиваясь, я вышел из столовой и отправился проверять караулы.

Весь следующий день Эльза делала вид, что меня не существует. Ходила с гордо задранным носом, в мою сторону даже не смотрела, а в столовой не сказала и полслова.

На второй день она бросала на меня страстные взгляды, подмигивала со значением и напускала на себя романтический вид. Я же в ответ был исключительно вежлив, но вёл себя отстранённо, будто между нами ничего и не было.

Вечером третьего дня Эльза сама пришла ко мне в спальню и, буркнув: “Я быть неправа, Констан”, выскользнула из платья. Больше попыток командовать графиня не делала, а в её взгляде появилось какое-то особенное восторженное выражение.

Но всё когда-нибудь кончается: вот и в воротах замка появился Суворов с десятком драгун. Уставший, небритый, с красными от недосыпа глазами. Но “денежной” лошади с ним не было, да и выглядел он на редкость довольным. И сразу же приказал завтра выступать — мы возвращались в штаб корпуса.

Последняя ночь в замке уже почти истекла. Глаза у Эльзы были грустные, но графиня улыбалась и разговаривала не переставая.

— Продам замок, — она водила пальчиком по моей груди и строила планы, — осенью, если война закончится. Зачем мне эта развалина? Да ещё так далеко от Норготронштайн? Ты знаешь, что у меня там мануфактура? Ещё муж покойный поставил. Ах, как тяжело быть вдова, Констан! Всё приходится делать сама. А разве я понимай, как управлять мануфактур? Нет, совершенно не понимай! Нужен крепкий мужской рука. Сильный, как твой.

Она прижалась ко мне сильнее и ласковым шёпотом спросила:

— Дорогой, а ты бы не хотел стать графом Брандершвейк?

Я закашлялся от неожиданности, а Эльза продолжала изображать змия-искусителя:

— Женишься на мне и получишь титул по “jure uxoris”. Князь мне обязан и возражать не станет. Наоборот! Ты можешь у него стать большой генерал. Он любить военных и деланных магов. У него даже есть двадцать пушек, самый лучший. А мануфактур? Мы продать этот замок и поставить ещё разные завод. Будем самый богатый семья в княжестве.

Эльза поцеловала меня в шею и чуть ли не мурлыкнула.

— Если хочешь, можешь завести себе фавориток. Я иметь такой лёгкий характер, совсем не ревновайт тебя. Можешь свой бастардов признать, я не возражайт.

— Милая Эльза, — я погладил её по щеке, — во-первых, я на службе. А императрица не даст мне разрешения покинуть Россию. Слишком уж специфичный у меня Талант.

— А мы сбегайт! Мы дать денег твой друг Сюворов, он сказать, что ты погиб. Ты ему говорить про большой любовь, он понимайт и соглашаться. Через час мы садиться мой карета и уезжайт в Норготронштайн. Там тебя никто не находить!

От волнения она мешала слова из разных языков, так что мне приходилось напрягать слух.

— Во-вторых, ты цверг.

— Ну и что?

— Твои сородичи очень плохо относятся к межрасовым бракам. Для них я буду всего лишь untermensch. Так у вас говорят?

На секунду Эльза поджала губы.

— Наш князь не такой есть. Очень прогрессивный! Читать разный философ, учиться в университете, о человеках говорить только хорошо. Только эльф с Авалона очень не любить, — графиня усмехнулась, — старые обиды, очень старые. Как князь говорит: эльфы ещё за кольцо Хурина Нибелунга ответят.

Ох уж эта вражда цвергов и гномов с эльфами! Взаимные обиды тянутся чуть ли не пару тысячелетий, а некоторые говорят, что и ещё глубже. Но всерьёз обсуждать дикие теории про распрю цвергов с эльфами за подряд на поставку камней для пирамид могут только пьяные студенты Сорбонны. Да и про Нибелунгов больше легенд, чем реальных сведений.

А вот уничтожить орден тамплиеров, где заправляли эльфы, короля Филиппа Красивого подговорили именно цверги. Что-то там они не поделили с долгами и ссудными процентами. Авалонские эльфы в отместку устроили Столетнюю войну, где не столько завоёвывали Францию, сколько громили торговые дома и ростовщиков цвергов. И пошло-поехало! Думаю, стороны на этом не остановятся и обязательно развяжут пару мировых войн. Но до этого ещё дожить надо, и мне, откровенно говоря, не до них.

— Боюсь, всё гораздо серьёзнее, Эльза. Во мне немалая доля орочей крови.

— Ох!

Глаза Эльзы округлились, и она отпрянула от меня.

— Констан, скажи, что ты шутишь! Не может быть!

— Правда, Эльза.

Графиня сжала губы, помолчала и снова прижалась ко мне.

— Очень плохо, Констан. Князь совсем не любить орков. Ругать варварами и запрещать появляться в княжестве. Если только мы ему не говорить. Ты ведь совсем не походить на орка.

— Боюсь, это слишком рискованно. Если я соберусь на тебе жениться, он может заинтересоваться моей родословной, и всё выплывет наружу. Я не готов рисковать твоей репутацией, дорогая! Как бы мне не хотелось остаться с тобой.

Эльза тяжело вздохнула и поцеловала меня в плечо.

— Ты такой благородный, Констан. Как жаль, что мы не можем быть вместе.

Я постарался сделать удручённое выражение лица. Графиня, конечно, хороша и мила, но брак с ней совершенно не вписывался в мои планы. Бросать своё поместье, Таню, Александру и всё остальное? Ну уж нет! Тем более без мужского внимания Эльза не останется — я видел в её комнате письма от поклонников. Характер у неё далеко не сахар, графиня обязательно попыталась бы поставить меня под каблук. Да не сильно она огорчилась из-за моего отказа, честно скажем.

— Обещай, — Эльза приподнялась и заглянула мне в глаза, — обещай заехать ко мне в Норготронштайн, если будешь рядом.

— А если ты выйдешь замуж? Вдруг найдётся достойный…

Она дёрнула подбородком.

— Неважно. Заезжай, Констан, остальное я всё решу сама.

Даже не сомневаюсь — если я приеду, мужа ушлют куда-нибудь подальше, или представят меня дальним родственником, или сама графиня уедет в путешествие, прихватив меня. С её выдумкой и настойчивостью она легко справится.

— Хорошо, обещаю.

Она хотела откинуть простыню, но не успела.

— Мяу!

На кровать запрыгнул Мурзилка и пристально уставился на нас двоих. Эльза вздрогнула, и я почувствовал, как по её коже бегут мурашки.

— Твой кот меня пугать, Констан. Такой огромный! И смотреть на меня, будто хотеть съесть.

Мурзилка выразительно фыркнул: мол, вот ещё, не ем я всяких жёстких цвергов. Кот за эти три недели вымуштровал поваров так, что в любое время суток его кормили как на убой. А единственного слугу, кто попытался его выпихнуть с кухни, часа два гонял по двору замка, оставив на память многочисленные царапины.

Махнув хвостом из стороны в сторону, Мурзилка нагло подошёл и плюхнулся между мной и Эльзой. Мявкнул и прищурился, глядя на графиню, будто говоря: “Всё, сударыня, ваши шуры-муры закончились, можете быть свободны”.

Эльза тяжело вздохнула, встала и начала одеваться.

Прощание получилось несколько шумное и суетное. А что делать — почти сотня драгун во дворе замка по умолчанию не может вести себя тихо и спокойно. Впрочем, Эльзе было плевать на них — она немного расплакалась, промакивая глаза шёлковым платочком.

— Констан, ты помнить? Ты обещал приехать!

— Я помню, Эльза. Обещаю: если буду рядом, то навещу тебя.

Графиня тяжело вздохнула, вытерла набежавшую слезу.

— Не забыла, что я говорил про склеп? Ни в коем случае нельзя его открывать. Будешь продавать замок — предупреди новых владельцев.

— Не волнуйся, я помнить. Никто туда не ходить, даже к кладбищу.

Я кивнул, притянул её и поцеловал в лоб.