С чистого листа (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 42

Я занесла горшки в дом и, налив воды в чашу из дна которой торчало горлышко горшка, накрыла миской, опустив ее края в воду. Теперь газы будут выходить, а воздух внутрь кувшина не попадет, и бродить яблоки будут правильно, без доступа кислорода, а значит без окисления.

Так сидр будет стоять не меньше месяца. Потом я осторожно солью жидкость с осадка, лучше всего, конечно использовать резиновую трубочку, но чего нет, того нет. И унесу в погреб еще месяца на четыре для стабилизации вкуса.

И к новому году, по земному календарю, можно будет угощаться… Дальше сидр может стоять в погребе хоть до следующего урожая. Но вряд ли достоит, слишком уж вкусное это яблочное вино.

День Яблока в деревне праздновали с размахом. С раннего утра задымили трубы почти во всех домах, хозяйки готовились к празднику: пекли пироги, жарили или запекали мясо, томили каши и овощи, варили особые, традиционные супы… и в каждое блюдо щедро сыпали ломтики яблок.

Я тоже не отставала, еще с вечера поставила тесто, опарой со мной поделилась Аништа, и сразу, как закончила работу во дворе, принялась за готовку.

Петька, вставший ни свет, ни заря, помогал мне, то и дело бегая, то за водой, то за дровами, то еще по каким-то поручениям.

Начинку для пирогов я сделала трех видов: из печеных яблок, из тушеных яблок и из творога с яблоками. Ни сахара, ни меда у меня в хозяйстве пока не водилось, хорошо, что на одной из яблонь яблоки были настолько сладкие, что даже начинка из них была немного сладковатая.

Мяса у меня тоже не было, поэтому я заменила курицу рыбой и поставила тушиться карасей под яблоками. Дед смотрел на это широко раскрытыми глазами, но молчал. А что сказать-то? Несмотря на то, что мы уже дано не считались в деревне бедными, нашему хозяйству все равно было всего три месяца. И мы не могли пойти и зарубить курицу или утку, чтобы приготовить их на праздник. Наши животные были либо слишком маленькие, либо слишком старые…

Яблочный суп я готовила под руководством деда. Никогда о таком не слышала. Оказалось все довольно просто: жидкое яблочное пюре с клецками. Вкус, конечно, своеобразный, непривычный, но раз в год можно поесть и такой. Тем более яблочный суп на День Яблока – это святое.

Каша с яблоками, тушеная репа с яблоками, блинчики с яблоками, яблочный мармелад… я очень старалась не ударить в грязь лицом перед односельчанами.

К обеду во всей деревне накрывали столы перед воротами и ходили по улицам, угощаясь то тут, то там. И я очень надеялась, что этот праздник послужит началом нашего примирения с деревенской беднотой, которая отвернулась от меня в числе прочих.

Наш стол получился ничуть не хуже, чем у остальных. Это мне сказал Петька, обежавший вместе с компанией мальчишек всю деревню.

Аништа с Ванутом помогли мне вытащить на улицу и усадить за стол деда , угостились, похвалили рыбу в яблоках, которая получилась на удивление вкусной. Я к соседскому столу не пошла, там стояла, улыбаясь и смеясь счастливая Ретта, она сегодня была за хозяйку. Теперь, несмотря на возраст, она просватанная невеста. И это давало ей совсем другой, более высокий статус в деревенском обществе. А уж то, что женихом стал сын старосты, возносило девчонку в поднебесье.

– Лола, – Аништа улыбнулась, – пойдем с нами. Прогуляемся по деревне, наугощаемся. Мы ж с краю, пока до нас дойдут… а за столом пусть Петька с дедом присмотрят.

– Да, теть Лол, – подскочил Петька, – ты иди, я тут за всем присмотрю. Угощу всех, кто придет. Обещаю.

– Иди, дочка, – кивнул дед, – развейся. А то целыми днями по хозяйству суетишься, а ты молодая еще совсем…

Я оглянулась вокруг. К нам никто не торопился, весь народ крутился в центре деревни у самого большого стола старостихи. К ней мне тоже не хотелось, но ведь можно просто пройтись по соседям?

Шли мы не торопясь, заглядывая за угощением к каждому столу по дороге. Аништа с Ванутом весело переговаривались с соседями, а меня как будто бы и не существовало. Приветствия оставались без внимания, мои реплики словно не слышали, а когда я шутила, смеялись, отводя взгляд в сторону.

До центра я не дошла. Слишком явным было пренебрежение. Слишком явно меня не хотели видеть. Что же… ну, и черт с ним!

Я развернулась и потопала домой. Хватит с меня попыток помириться. Не хотят, ну и не надо. Обойдемся.

– Лола?! – окликнула меня Аништа, – ты куда?

– Работы много, – улыбнулась я, стараясь не показать обиду на всех, – пойду. Заходите потом на угощение.

Петька так и сидел в одиночестве. Ни единого кусочка, кроме тех, что съели Аништа с Ванутом никто больше так и не взял. Хотя у стола соседей крутились люди, в основном молодежь… моего нынешнего возраста.

И я поняла, эту пропасть между нами не исправить, не закопать… слишком она большая. И незачем стараться быть такими, как все эти люди. Я другая. Я безмирница. Я Оля…

– Петька, деда, – громко закричала я. Так чтобы услышали все. – А вы знаете, что меня зовут вовсе не Лола? Мое имя Оля. Теперь всегда называйте меня только так.

Петька, задремавший положа локти на стол, проснулся и непонимающе посмотрел на меня. Но я-то слышала, как за моей спиной затихли разговоры, и рассмеялась.

– Давай соберем угощения и поедем к нашим наставникам, а Петь? Наготовила я много, каждому хватит по кусочку. День Яблока же. Ты как?

– Я за, – кивнул Петька и потер заспанные глаза кулаками, – только я за Курицей сбегаю. Деда тоже с собой возьмем. Чего ему одному дома-то сидеть.

Так мы и сделали. Погрузили угощения в телегу, усадили в нее деда, и поехали в палаточный городок наших наставников. Пора налаживать отношения. И мне кажется, дальше моя жизнь станет совсем другой. Я не буду оглядываться назад… забыла прошлое – ну, и славно. Значит не такое уж оно и ценное.

А деревня… да, мне нравится тишина и покой простой деревенской жизни. И я хочу жить здесь, тихо и мирно. И общительные соседи мне для этого не нужны. Достаточно деда и Петьки… и больше я не предприму со своей стороны ни единой попытки что-то исправить.

Наш приезд в палаточный городок не остался незамеченным. Петьку здесь уже знали все, и пока мы доехали на Курице до центральной площади, весть о нашем появлении уже разнеслась по всему лагерю.

Петька, остановив лошадь, мгновенно исчез между разноцветными шатрами. Я огляделась. А красиво у них тут. Аккуратно, уютно. Но видно, что сторонятся люди и нелюди друг друга. Словно всю полянку на четыре части поделили. И заволновалась я… придут ли к нашему столу-телеге здесь? Не окажется ли, что и здесь нас просто проигнорируют?

Не оказалось. Петька-то не просто так убежал, не успели мы с дедом кое-как на скатерке расстеленной угощения разложить, как со стороны синих с белым людских шатров шум послышался.

Люди шли к нам. Женщины, весело переговариваясь, несли подносы с едой, а мужчины, похохатывая друг над другом, волокли два длинных деревянных стола и скамьи.

Они кивнули, приветствуя, нам с дедом, расставили столы и скамейки, накрыли их белоснежными скатертями синей бахромой… И все это было так просто, тепло и по-дружески, что и мы с дедом невольно заулыбались, отвечая на их доброту.

Мы с женщинами накрыли столы, болтая о рецептах и способах готовки. Моя рыба под яблоками впечатлила всех.

– Интересное кушанье, – первой необычное блюдо заметила полненькая, круглолицая и смешливая женщина с такими кудрявыми волосами, что выбившиеся из косы пряди создавали над ее головой золотистый нимб, что делало ее еще более кругленькой. – Это у вас такое готовят?

Она наколола на палочку кусочек карасика, отправила в рот и прикрыла глаза, смакуя рыбу.

– Нет, – рассмеялась я, – это у нас с просто мясо в хозяйстве еще не выросло. Вот пришлось выкручиваться.

– Очень вкусно, – улыбнулась она, – меня Найлой кличут. Я здесь в лагере кухней заведую. Расскажешь мне рецепт, если не жалко? Я господину Исталу приготовлю, он очень рыбу речную уважает, хотя и из благородных.