Блеск чужих созвездий (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 57

— Так, хватит сидеть! Пора возвращаться.

Она спускалась вниз осторожно, почти бесшумно, прислушиваясь к телу, и успела пройти два этажа, когда снизу раздались голоса.

— … да, совершенно жуткий вой! На всей черной лестнице было слышно. А шел он из подземелья, — вещал высокий женский голос.

— Да все знают, что там темница Мангона, где он пытает пленников, — отвечала ей другая женщина. Обе, очевидно, были служанками. — И сжигает живьем.

— Как думаешь, наш Дано там находится?

— Думаю, если Дано не удалось хорошо спрятаться, он уже не жилец. Дракон не прощает тех, кто отнимает его игрушки.

Таня, подчиняясь бессознательному страху быть обнаруженной, спустилась до следующей площадки и спряталась в комнатке, которая там располагалась. Это была полупустая караульная с парой столов и лавок, где стражники могли присесть и отдохнуть. Если и служанкам нужно было сюда, у нее не будет шансов нигде скрыться.

— А жаль, — высокий голос стал значительно ближе, — он был милым. Возможно, у нас с ним даже бы что-то получилось.

— Дано ухлестывал почти за всеми юбками замка, разве что благородные ему не по зубам. Да и то всякое может быть. Ходят слухи, что богатенькие дамы очень любят простого мужика с крепким сама-знаешь-чем, — отвечала вторая служанка, и обладательница высокого голоса залилась смущенным смехом.

Они были уже совсем рядом, за дверью, и Таня вжалась в стену. Неужели Дано и в самом деле уже нет в живых? И тут же она так некстати вспомнила про странного пленника, который умолял их с Росси отпустить его. А он жив? Таня совсем забыла про него и свое намерение обязательно спуститься в подземелья еще раз. Нельзя больше откладывать это, у нее не так много времени.

— И все же, чей плащ мог остаться внизу? — голоса теперь слышались сверху, и Таня с облегчением вздохнула.

— Да Раду наверняка оставила. Стареет.

— Не похоже на нее…

Подождав еще немного, Таня выскользнула из караульной, осторожно прикрыв дверь, и принялась спускаться по возможности быстро и бесшумно. Ее плащ висел на месте. Таня задержалась, решая, взять ли его. Девушки точно обнаружат пропажу и могут догадаться, что в башне кто-то был. С другой стороны, Таня никак не могла появиться на улице во взмокшем костюме стражника. Она некоторое время мялась, но когда на лестнице вновь послышались голоса, схватила плащ, кое-как завязала у шеи и, оглянувшись на ступени, выскользнула в приоткрытую дверь.

Двор встретил ее прохладным воздухом. На свежевымытой площади тренировалось полдюжины стражников. Они с любопытством посмотрели на Таню, и та сильнее вцепилась в полы плаща. Впрочем, мужчины быстро потеряли к ней интерес и вернулись к упражнениям, а Таня отправилась к себе в комнату.

Первым делом она переоделась в один из костюмов, которые заказал для нее Мангон. Костюмы ей искренне нравились, она чувствовала себя намного более уверенной в брюках, а еще явно эпотировала местную прислугу, и это ее знатно веселило. Сменив одежду и умывшись, Таня вошла к Росси.

В комнате царил полумрак. Пахло травами и еле заметно — кровью. На простой широкой кровати среди подушек и одеял лежала Росси. У ее постели хлопотала служанка. Таня натянула на лицо улыбку и подошла к кровати.

— Привет, подруга. Как ты сегодня?

Росси была бледна. Несмотря на ее темный цвет кожи, это было заметно: лицо посерело и осунулось.

— Здравствуй, Северянка. Я хорошо, — голос ее был слабым, но все еще мелодичным и приятным. — Я больше не кашляю кровью. И хорошо, что ты здесь. Там пришел доктор и он ждет довольно долго. Кажется, он злится, — Росси достала тонкую ручку из-под одеяла и неожиданно яростно почесала щеку.

— Ничего, пусть ждет, — зло ответила Таня. Она уже не первый раз присутствовала на так называемых осмотрах врача, и местные традиции ее порядком раздражали.

— Нет, пусть войдет. Ты мне поможешь?

— Конечно.

“Ведь это все из-за меня, а ты меня ни разу не упрекнула”.

Когда только Росси очнулась, Таня неистово гладила ее по волосам и как могла каялась в том, что втянула подругу в неприятности. Но та только качала головой:

— Ты спасла меня. Если бы не ты, я бы умерла.

Никакой злости, ни осуждающего слова. Либо у этой девушки под ночной рубахой крылья, либо Таня отказывалась ее понимать.

Тем временем служанка расправила ширму так, чтобы больную не было видно от входа, и пригласила доктора. Им был невысокого роста человек в цилиндре, штанах на подтяжках и жилете. Его усы и бакенбарды совершенно выдающейся пышности были щедро сдобрены парфюмом.

— Доктор Золу, — кивнула Таня.

— Добрый день, Татана, — кивнул доктор в ответ. В первый раз он протянул ей руку, и Таня, соблюдая местные традиции, сжала его мясистый локоть, но потом потеряла всякое уважение к Золу как к специалисту и теперь приветствовала его только кивком головы.

— Приступим, пожалуй. Вам нужно время, чтобы подготовить пациентку? — он пододвинул стул с другой стороны ширмы так, что у него не было шанса увидеть ни кусочка тела пациентки.

— Да, — ответила Таня и добавила по-русски: — Приступит он, ага. У нас бы тебя близко к больному не подпустили.

Но выбирать было не из чего. Поэтому Таня подошла к постели, на которой Росси покорно уже откинула одеяло и позволила стянуть с себя ночную рубашку.

— Температура, — деловым тоном поинтересовался Золу.

— Нормальная, — ответила Таня, приложив губы ко лбу Росси. Этот способ определения жара остался с ней из детства, от мамы, которую она помнила плохо. Росалинда держала в руках градусник, на котором не было привычной шкалы, а были только значки. — Два треугольник, один круг.

— Нормальная, — пробормотал врач, делая пометку. — Какого цвета язык?

Таня не поняла, что нужно сделать, но Росси уже покорно высунула язык.

— Розовый!

— Какой пульс у пациентки? — спросил Золу.

Таня помедлила, хмуро рассматривая плечи, живот и грудь подруги. Потом взяла ее запястье.

— Шестнадцать и пять.

— Шестнадцать и пять?! — послышался пораженный возглас.

Росси слабо улыбнулась:

— Шестьдесят пять, — поправила она.

— Шестьдесят пять! — крикнула Таня, улыбаясь в ответ, но тревожная складка между бровей никуда не делась.

— Будете так шутить, я уйду отсюда, — пробурчал Золу, скребя автоматическим пером по бумаге. — Ехать к вам — три дирижабля мало, а еще меня здесь за дурака держат. Так! Какого цвета синяки?

— Темные, — ответила Таня. Кожа у Росси была скорее оливкового цвета, нежели шоколадного, но привычного изменения цвета синяков у нее не было.

— Татана, не издевайтесь над стариком! Помогите мне провести обследование.

— Так идите и смотрите! — воскликнула Таня, выглянув из-за ширмы.

Золу выглядел удивленным, пораженным в самое сердце, словно Таня предложила ему голышом пробежаться по центральной набережной или иным способом усомнилась в его добродетели.

— Вы что такое говорите? Я не могу так опозорить столь милую девушку! А моя репутация? Я один из лучших специалистов в городе, и что про меня скажут? Что я, мужчина, разглядываю голых девиц?

Таня нервно рассмеялась.

— Ау, вы не мужчина, вы — доктор! Вы должны смотреть, понимать и лечить. Росси — это один синяк. И у нее… Эм… Точки, — она потыкала себя пальцем по руке. — Вы должны смотреть!

— Хм, у пациентки сыпь? — Золу вмиг успокоился, опустился на стул и вновь схватился за автоматическое перо, а Таня только пустила руки и закатила глаза. — Какой тип поражения? Пятна, волдыри, чешуйки, папулы? Какая локализация? Насколько распространена сыпь? Текстура и цвет?

— Росси, чего он хочет? — простонала Таня, возвращаясь на сторону больной. Но Росси обеспокоенно смотрела на нее, будто врач за ширмой исчез вовсе, и только спросила:

— Ты тоже заметила? Они чешутся.

— Так, чешутся, — послышалось из-за ширмы. — Постоянно или периодически? Сильный зуд?

— Давно? — спросила Таня, игнорируя Золу.

— Два дня. Началось со спины, поэтому ты не видела.